Танец огня (СИ)

До боли напрягая зрение, я вгляделась в непонятное шевеление. От сердца отлегло. Нет, это что-то иное, не пауки. Похоже на… Да, точно, это огонь! Но откуда? Там же только песок. Чем питается пламя? Оно ведь прожорливое, даже самая жесткая лкеса в его объятиях быстро прогорает.
Понимая, что надо развернуться и топать обратно в стан, я сдалась под натиском любопытства и зашагала к огню. Когда подошла к месту, его уже не было. Куда он делся? Или просто пустыня играла со мной? Так бывает. Некоторые порой даже видят парящих над ней драконов. Я посмотрела вверх, продолжая идти. Увы.
Под ногами что-то хрустнуло. Впервые такое вижу — словно какая-то застывшая корка коричневого цвета, под моей ступней раскрошившаяся в пыль. Тянется вдаль. Я прошла вдоль этой «ветки». Она привела к лежащей на песке округлой штуке, от которой в разные стороны тянулись отростки. Ощущение такое, будто она шарила ими, пытаясь что-то найти, а потом засохла.
Когда я присела перед ней на корточки, стало видно, что с поверхности вверх взвиваются крошечные частички — размером не больше пылинки. Прилипшие к ним песчинки отваливались и падали обратно, а оставшееся начинало медленно кружиться, свивая воронку, которая становилась все шире.
Маленький вихрь вскоре набрал такую силу, что всосал в себя немало песка. Я осторожно отошла подальше, когда он стал с меня ростом. Его коричневая «ножка» зашарила по песку, двинувшись следом. Мной овладел страх. Я начала пятиться, но воронка, все увеличиваясь в размерах, догнала и повалила на землю. Стало трудно дышать — песок забился в нос и рот, попал в рот.
Но не успела как следует испугаться, как вихрь отшатнулся от меня, словно потерял интерес. Он пошарил еще немного вокруг и, словно не найдя того, что искал, развеялся в воздухе, словно и не было его. А я осталась стоять с раскрытым ртом.
Из этого состояния меня вывело запястье. Вернее, то, что оно вдруг начало нестерпимо чесаться. Может, и не вдруг, просто только что моим вниманием владела воронка. Я посмотрела на кожу — это тоже странно, раньше родимое пятно было едва заметным, мало кто мог разглядеть его. А теперь оно налилось красным, будто ожог, и так сильно зачесалось, что не удержалась и начала буквально расцарапывать его ногтями.
Красные полосы покрылись капельками выступившей наружу крови. Понимая, что не дело делаю — в жаре пустыни любая маленькая ранка способна принести большие проблемы, воспалившись, я заставила себя прекратить. Но как же чешется! Осью бытия клянусь, зубами готова запястье грызть!
Надо отвлечься. Это как с ожогом, необходимо обратить внимание на что-то иное, и не заметишь, как стихнет боль. Я огляделась и скривилась. Да уж, смотреть в пустыне особо не на что. Шаман, правда, говорил, что если долго в нее вглядываться, она расскажет все свои тайны. Но у меня ни разу не получилось выманить ее на разговор.
Я с досадой помотала головой, закрыв глаза. В разгоряченное лицо повеяло прохладой, и это было так приятно, что с губ снова сорвались стоны, но теперь уже удовольствия. Тихие звуки заставили затаить дыхание. Ветер погладил дюны по спинкам, и пустыня запела для меня.
Нежная мелодия поплыла вокруг, безвозмездно отдавая миру свою красоту. Мое тело начало покачиваться в такт. Ветер вплелся в волосы. Музыка дюн звала, искушала, бередила душу. Руки сами взлетели над головой, я медленно закружилась, сливаясь с этим первозданным великолепием, отдаваясь ему, растворяясь в нем, становясь им — изумительным мигом, плывущим в вечности.
Я и подумать не могла, что за мной наблюдают, и вскоре этот танец изменит всю мою жизнь.
ФАФНИРА
Праздник закончился. В зале остались только мы с Люцифером. Он подошел ко мне, укутанной в плащ — переодеваться не стала, чтобы все видели знак его милости. Я смотрела на трон Хозяина преисподней — стоявший на возвышении черный череп Императора Владык суши.
Между плотно сжатых клыков — каждый размером с меня, была расположена лестница, ведущая наверх, к изогнутым рогам, между которых и восседал обычно Повелитель — ногами упираясь в уничтоженного могущественного врага. Факелы внутри наполняли пустые глазницы огнем, будто в нем еще металась ярость проигравшего битву исполина. Даже мертвый, он все еще казался опасным.
 
— Его звали Валах. — Сказал Люцифер.
— Никто уже не помнит его имени, — не упустила случая я. — А вот ваше у всех на устах! Вас боятся все подданные!
— И ты боишься, дитя?
— Конечно. — Я попыталась обернуться, но он положил ладони мне на плечи и не позволил.
— Правильно. — Голос был тихим и спокойным, но обвил и стиснул тело, словно цепи.
Руки Люцифера переместились с плеч на мою шею и сомкнулись. На мгновение показалось, что мужчина хочет задушить меня. Мной овладела паника, но не смогла даже шевельнуться. Холодные пальцы погладили кожу — там, где бешено билась жилка, потом одним движением расправились с завязками, и плащ мягко лег на каменные плиты, вновь оставив меня обнаженной.
— Повелитель… — пролепетала я.
— Замолчи, дитя. — Поглаживая мои плечи, перебил он.
Раздраженный тон заставил меня заткнуться.
Больше не было произнесено ни слова. В полной тишине ладони Люцифера заскользили по моей коже, раскрашенной под чешую дракона. Коснулись груди, накрыли живот, с талии спустились на бедра. Палец нырнул между ног, заставив сдавленно ахнуть.
Кончик другого пальца пробежался по позвоночнику, словно пересчитывая позвонки. Ладони накрыли мои ягодицы, следом обхватили бедра. Мужчина вжался своей твердостью в меня. Он резко нажал мне на плечи, заставив опуститься на четвереньки, и уперся в поясницу, чтобы прогнулась.
Потом было больно. Я терпела, пока он пользовался моим телом, бесцеремонно делая все, что пожелает. Рисунок на плитах пола дергался в такт его грубым толчкам, двоясь из-за набежавших на глаза слез. Внутри все сжалось.
Старалась не вспоминать, но когда Люцифер намотал мои волосы на кулак, боль мгновенно перенесла в детство, в тот первый раз, когда хозяин втолкнул меня в грязную комнату, где уже ждал пьяный мужик. Два самоцвета, совсем маленьких, не больше моих слезинок, перешли из одной руки в другую. Дверь закрылась, оставив меня наедине с первым клиентом. Я зажмурилась и не открывала глаз, пока он не ушел, сделав все, что хотел.
Резкий рывок за волосы заставил вернуться в настоящее. Повелитель остановился. С трудом удержала облегченный выдох, слушая шорох одежды. Что-то шмякнулось рядом. Посмотрела в сторону и увидела большой кошель с самоцветами. Шаги начали удаляться.
Паника тошнотой отозвалась в желудке. Я вскочила на ноги, набросила на тело плащ и бросилась вдогонку за Люцифером.
— Постойте, Повелитель! — крик разрезал тишину и ввинтился во тьму на сводах потолка.
— Что тебе? — мужчина обернулся. На губах заиграла усмешка. Он кивнул на мешочек с самоцветами в моей руке. — Мало?
— Я не шлюха! — в голосе было куда больше ярости, чем хотела. Его глаза вспыхнули злостью. — Простите. Но я не отдаюсь за плату!
— Мне говорили другое.
Лицо вспыхнуло от стыда. Люцифер знает о моем прошлом. Я отвела взгляд, стоя перед ним, всемогущим, дрожа всем телом. По ногам стекало семя мужчины, который только что воспользовался мной и ушел, кинув самоцветы рядом с телом.
Обида, злость, унижение — все смешалось в жгучий комок, который заставил меня вскинуть глаза и резко бросить с усмешкой:
— Говорят, ваше прошлое тоже нельзя назвать безукоризненно чистым!
Осознание сотворенного мгновенно выдуло из души все чувства, кроме ужаса. А он… Он неожиданно рассмеялся. Хохотал громко, от души. Потом подошел ко мне, заглянул в лицо — с интересом.
 
— А ты не так проста, танцовщица Фафнира.
— Пощадите, Повелитель!
— Ты не побоялась постоять за себя передо мной, поэтому пощажу.
— Мой долг перед вами вечен! — с облегчением выдохнула я.
— Что ж, может быть, и так.
— Не сочтите за дерзость, но, — моя дрожащая рука, сжимающая кошель с самоцветами, вытянулась вперед. — Возьмите это назад.