Вратарь. Книга вторая

Так, если Старших Братьев теперь трое (откуда взялся еще один?), то будут ли они ждать выздоровления Агонетета? Станут править втроем или большинством голосов выберут временного исполняющего? Если новый Брат за Ворчуна, то мое дело – труба. Не знаю, как Драйку удалось последнего уговорить дать добро на инициацию вечно косячащего послушника, но любовью ко мне Старший Брат не воспылал. Для него я оставался все тем же недотепой-Седьмым, который теперь просто стал Вратарем.
От души немного отлегло, когда Ворчун тотчас поднялся на ноги, едва завидел Добряка. Будто смутился занятого положения. Ага, все-таки равновесие еще сохранено. Оставалось выяснить, что это там за новый Старший Брат такой.
– Агонетет! – радостно вскрикнул я, как только Вратарь обернулся.
Это был правда он. Живой, здоровый. И даже намного лучше выглядящий – чуток седых волос на голове прибавилось (раньше их вообще не было). Правда, ростом Агонетет стал заметно меньше, да и богатырская стать куда-то ушла. Я только сейчас обратил внимание, что тот же Добряк значительно внушительнее своего нового Старшего Брата. Так, а почему это Старшего?
– Я больше не Агонетет, Седьмой, – мягко заметил в ответ Брат.
Его голос был зычным, но больше не напоминал раскаты грома в вечерней тишине. Он двинулся ко мне. И я обратил внимание, что его поступь стала легче.
– Чтобы излечиться, мне пришлось пожертвовать опытом, множеством пыли и частью умений. Я прошел обратную инициацию и теперь вновь Старший Брат. Чтобы не путаться, в приватном разговоре можешь звать меня Арей. Это мое старое имя.
– Значит, все-таки у всех нас есть имена, – усмехнулся я.
А сам понял другое. Хорош у нас приватный разговор, в котором участвуют четыре создания и смертная. Значит, это и есть близкий круг. Интересно другое: почему Братья допустили сюда Рис?
– Есть. Но Вратари не кичатся ими, – отвечал Арей. – Многие, – тут он посмотрел на Ворчуна, – даже после обретения матрицей памяти о прошлой жизни стараются жить настоящим. И это наиболее правильно. Мы больше не смертные и никогда ими не станем.
– Так, значит, проблема решена? Как только ты наберешь достаточно опыта и станешь в состоянии пройти инициацию, все вернется на круги своя?
– Нет, – усмехнулся бывший Агонетет.
Я мучился от внутренних терзаний, глядя на него. Он стал менее могущественным и значительно… да, черт с ним, человечным. И чрезвычайно мне нравился. Агонетет стал своим парнем, гораздо более открытым, нежели тот же Добряк. Но вместе с этим я считал, что у нас один кандидат на Вратаря Вратарей. И он сейчас стоит передо мной. Только Арей способен поднять Ядро с колен. Кто, если не он?
– Агонететом можно стать лишь раз, – ответил Вратарь. – Я свой шанс использовал. И поддержу любого из Братьев, когда придет их час.
Ага, самое время для карьерной борьбы. У нас же других проблем нет. Вот и Добряк, видимо, был того же мнения, потому что прервал бывшего Агонетета и стал рассказывать о произошедших только что событиях. Ворчун, понятное дело, во время повествования бубнил нечто невразумительное под нос. А благодушное лицо Арея (на которое теперь и смотреть приятно было) приняло озадаченный вид.
– Дела еще хуже, чем я предполагал, – подытожил Арей. – Сколько у нас осталось Братьев?
– После сегодняшнего боя и прочих… – Добряк на минуту замешкался, – …неприятностей – триста девятнадцать.
У меня чуть челюсть на пол не упала. Всего чуть больше трех сотен? Как мы вообще до сих пор миры-то удерживаем? Вот и Арей, озадаченно наморщивший лоб, не выглядел удовлетворенным ответом.
– Я давно говорил Брату, – добавил Драйк, – что необходимо задействовать как можно больше Сердец. Пустых, незаполненных Сердец намного больше, чем существующих Вратарей. – Добряк немного подумал и добавил: – Вратарей, которые верны Ядру.
– Давать Сердце каждому встречному?! – хмыкнул Ворчун, посмотрев почему-то на меня. – И что с нами станет, когда начнут проявляться прошлые матрицы? Мы получим армию неуправляемых созданий?
– А что с нами станет, когда Керрикон наберет силу? – возразил Добряк. – Мы нуждаемся в воинах, которых нет.
 
– Можно привлечь тех Вратарей, что уже есть, но не служат Ядру, – подал голос я.
Нет, ну а что? Раз уж меня сюда пригласили, то грех не озвучить умную мысль. Ладно, наверное, умную мысль. А Старшие Братья пусть уж разбираются, что там и к чему.
– О чем ты, Седьмой?
– Об отступниках. Вы многие века изгоняли из Ядра Вратарей, которые не подходят под определенные правила.
– Не изгоняли. Если быть точнее, они сбегали, – проворчал мой самый «любимый» Брат.
– Не суть, – легко отмахнулся я, о чем сразу пожалел. Благодаря этому жесту мои отношения с Ворчуном вряд ли улучшатся. – Но по мирам разбросаны Вратари, которые когда-то вам не пригодились. Я видел парочку таких в бою. И Хмур, в смысле, наш Брат, преследовавший меня, может согласиться, что они ничем ему не уступают. А уж он воин хоть куда. Думаю, пришло время Вратарям возвращаться домой.
Моя речь была пламенной, словно штаны пьяного туриста, сдуру севшего на догорающий костер. Образ странный, но он почему-то он всплыл в моей матрице. Да так сильно, что я даже потрогал начало ноги с противоположной стороны. Нет там ничего.
Возвращаясь к сказанному, я был собой горд. От Рис, к слову, исходило слабое воодушевление и уважение. Надо же… Жалко, что Братья излишней эмоциональностью не отличались и сразу срываться с места и бежать на поиски отступников не торопились.
– Твое предложение имеет смысл, – сказал Арей, проигнорировав неодобрительный взгляд Ворчуна, – однако у нас сейчас нет сил на поиски отступников. Бегать по всем мирам в надежде найти Вратаря, который не хочет, чтобы его нашли, – занятие неблагодарное.
– Я знаю, где прямо сейчас находятся трое Братьев.
Сказал и почувствовал на себе взгляд сразу двух пар глаз. Хоть в чем-то «старые» Старшие Братья были едины. Об этом факте они почему-то не хотели рассказывать Арею. Но останавливаться теперь было поздно.
– И думаю, Брат знает, где находятся еще несколько Вратарей.
Моим словам удивился даже Ворчун, переведя взгляд на Добряка. Так, добавим в свое резюме: «Умеет не только злить Братьев, но и ставить их в неудобное положение». Потому что сейчас Драйк хотел как минимум провалиться сквозь землю.
– Брат… – сказал Арей.
Ворчун остановил его легким взмахом руки. И бывший Агонетет замолчал. Как бы ни хотелось мне, но он действительно теперь не главный.
– Ты поддерживал связь с отступниками? И кто ты после этого?
– Я только наблюдал за ними. Они никому не мешали. У нас не было ресурсов заниматься отловом Братьев, – спокойствие давалось Добряку с трудом.
– М-да… – выдавил Ворчун. Лишь вратарское хладнокровие позволило ему сейчас не закипеть, как раскаленный чайник. – Я не дам ни одного Брата, чтобы искать отступников, если мое слово еще кое-что весит.
– Это твое право, – миролюбиво ответил Арей. – Я согласен с Братом, у нас слишком мало созданий. Если только не совместить две необходимые вещи.
И уж как-то он очень странно посмотрел сначала на меня, потом на Рис, снова на меня. Хуже всего, что остальные Братья тоже не сводили взгляда со скромного Вратаря, который подавал очень умные идеи, но реализовывать их никак не хотел. Так, это чего тут затевается?
– Нам важно узнать, сходятся ли наши цели, – внезапно обратился к Рис Добряк. – Мы Вратари – вы смертная. Итак, чего вы хотите?
– Уничтожить иноземных тварей. И тех мудаков, что напали на Архейт. В общем, попытаться навести порядок, – Рис будто заучила слова задолго до этого.
 
– Как вы смотрите на то, чтобы временно, пока мы не уладим все проблемы, поработать на нас? – вкрадчиво продолжил Драйк. – Подобного мы никогда не делали, но сейчас обстоятельства диктуют нам свою волю. В обмен что угодно – пыль, вентерские кристаллы, наши доспехи, оружие.
– Я бы согласилась делать это и не за деньги, – ответила Рис. – Мой Орден уничтожен, мне неоткуда ждать помощи. Но если вы так ставите вопрос, то пыли будет вполне достаточно.