Днем с огнем (СИ)
Тут каждый устанавливает свои границы. Я катался "в номера" с Аллой Кононовой, было дело. Еще раньше, по завершении школы крупье, заезжал на съемную квартиру Аннет. И Таша у меня побывала. Я бы сильно не прочь был позвать к себе Алию, но она — казашка, у них с этим строго: только после свадьбы с одобренным родителем женихом. Но Майя? Это как раз тот редкий случай, когда живая — не лучше.
Я подернулся, скрылся за дверью раздевалки. С небольшим запозданием в дверь с той стороны что-то влетело и звякнуло. Похоже, непривычная к ответу с моей стороны Бореева психанула.
"Вечер неудачен для посуды", — я цокнул языком, вздохнул. Прокрутил по-новой наши с Находько мирные посиделки в кафе. Мирные, да. Возникни у Шпалы желание меня прикончить, там бы я и остался. Макс даже не пугал меня: я видел скорость, на какой способны двигаться он и Ханна, а вогнать нож в миллиметре от моей кожи было бы куда проще, чем скрипеть по керамике. Страшно мне не было, я даже восхититься успел звериной его мордахой. Нет, эта серая морда с волосяным, так его, покровом, показушничала. Что-то вроде: "Ты хотел узнать больше? Их есть у нас, узнавай".
Шоу ради шоу — в этом весь Макс. "Шоу маст го оооон!" — помнится, с диким акцентом надрывал горло (не пел, песнью эти вопли назвать было нельзя) под "Квинов [3]" в караоке Находько. Органично смотрелся, хотя ушам моим от этой органичности легче не было.
Общество Бартош вызвало у меня ассоциацию с огнями небесными, мягкими сполохами северного сияния. Их приятно созерцать, осознавая их чуждость. Ту же Борееву можно сравнить с гирляндой из петард: что-то посверкивает, но за раздражающим грохотом огни не важны. А Шпалу я бы как минимум с взрывом на нефтетанкере уравнял: и пламя яркое, и, главное, клубы дыма впечатляюще громадны и темны. И ему — пламени — весело глядеть на бегающих человечков.
Что поделать, веселье в представлении Макса — не всегда веселье для окружающих.
— Бельский, поторопись, — предупреждение Антона застало меня за красочными сравнениями и поправлением бабочки. — Ты в ВИП инспектором на покер.
Тоха — он как огонь в камине, не исключено, что в искусственном. Очень правильный, упорядоченный. Безопасный.
ВИП-зал полностью занят бывал у нас так редко, что впору эти дни в календаре отмечать. И этот четверг как раз грозился войти в число обведенных дней: играли обе рулетки, два покера из четырех и блэкджек. Причем ввалилась к нам одна большая компания, при пиджачках и галстучках, дамы в вечерних платьях.
А ничего такие платьица, и декольтированы весьма существенно. Поскольку Ира поставила меня на оба играющих покера посматривать, я рисковал получить косоглазие. Взгляд разрывался между черным лифом с шикарным содержимым по правую руку и узким, но глубоким, уходящим аж куда-то под стол, вырезом на красном с блестками платьице слева. У красного то и дело соскальзывала тонкая бретелька с плеча, и так манерно поправлялась…
Возле платьиц сидели и костюмы, конечно. За правым покером играли четыре бокса, за левым — целых пять. Но это так, рабочий момент, а вырезы… Ох!
Я говорил, что покер — скучный стол? Забудьте. Порой этот стол может расцвести, заиграть, я б даже сказал — раскрыться — новыми сторонами и красками.
— Закроетесь? — вкрадчиво спросил обладательницу платья с падающей бретелькой подошедший генеральный менеджер нашего игорного заведения. — Там двойки, не иначе.
У дилера пятой (открытой) картой как раз лежала двоечка.
— Без сомнений! — обворожительно улыбнулась дама, бросила две сотенных фишки.
— Постойте, но я ведь не уточнил, сколько будет двоек? — всплеснул руками Филипп. — Как будет грустно, если их там три?
— О, разве можно пасовать при двух королях? — фигурка так изогнулась, что великолепный вид открылся как Филиппу, так и мне.
— Три двойки, — объявила свою комбинацию Алия.
— Ом-м-м… — протянула дама в красном, совершенно не выглядя при этом огорченной.
Филипп развел руки в стороны, крутанулся на каблуках и пошел к другому столу. Тут, пожалуй, самое время сказать пару слов про нашего генерального менеджера. Он англичанин. Полиглот: есть стойкое мнение, что он схватывает языки на лету, буквально с одного разговора. Еще он талисман: считается, если Фил вышел на смену, то к закрытию эта смена непременно будет в плюсе, даже если дилеры будут шарик закручивать ногой, а карты сдавать в открытую. Генеральный об этом поверье осведомлен и выходит, как правило, в самые посещаемые ночные: пятничные, субботние, реже — воскресные. А в четверг, наверное, после отпуска решил заглянуть, проверить, не разнесли ли все в его отсутствие.
Он невысок, мне и до плеча не дотягивает. Худосочен, но обладает явным пивным животиком. Ему лет сорок пять — пятьдесят — на вид, а точный возраст начальства нам знать не положено. Рыж: вокруг лысенькой макушки закручиваются в хаотичном порядке медные "проволочки". Не носи он дорогие, явно пошитые на заказ костюмы, Филипп был бы похож на работника ЖЭКа — такого, изрядно обмусоленного судьбиной мужичка-боровичка.
— Поздравляю, Бельский, — через пару раздач за моей спиной оказалась Ирина. — Резолюция получена, инспектор первой категории. Цитирую: "Выглядит разносторонним юношей, одобряю". Мне нашептали, что против была только Нина. Ты в чем-то ей насолил?
— Э… Нет, — удивился я. — Определенно нет.
С Ниной, русской дамой-менеджером, предпочитающей дневные смены, мы очень редко пересекались. И общались на уровне: "Здравствуйте!" — с моей стороны, да барского кивка в ответ.
— Ладно, — откликнулась пит-босс. — Теперь к насущному: как сменят, иди наверх, Антон дальше направит.
Разносторонним юношей я, значит, выгляжу. Казалось бы, должно льстить, но я почему-то напрягся. Настолько, что даже зрелище выложенного фулхауса на фоне возлежащей на столе груди обладательницы черного платья меня не впечатлило.
"Здухач гледа у вас", — кольнуло меня в левый бок. Выглядит-гледа-глядеть? Кто-то (здухач?) что-то выглядывает "у вас"? Здухач — кто или что? Вдруг это намек такой, что я "палюсь" тем, что "не прост"?
Мимо карточных столов вальяжно прошелся Филипп, отсалютовал кому-то за моей спиной стаканом с виски. Хоть у него и спрашивай, он-то точно знает сербский. Он и на русском шпарит, как по писаному, и с сербами общается без запинок, и в "де франсэ" у него получается. Можно долго продолжать, серьезно. Талант у человека.
Мое бойкое воображение тут же подкинуло картинку, где генеральный (и до кучи совладелец казино) с ехидцей мне подмигивает, грозит пальчиком, после чего этот пальчик меняет направление, превращаясь в указующий перст. Перст направлен мне пониже пояса, а голос, которому так и хочется верить, подсказывает: "У вас гледа здухач". Я аж не удержался от поиска не застегнутых мест на форме.
Нет. К Филиппу я с этим странным посланием обращаться не стану. Ну его… Лучше у Бартош спрошу: она не полиглот, но умная и немного говорит на чешском, вдруг там что-то схожее, созвучное обнаружится?
Однако сказать (подумать в моем случае) оказалось проще, чем сделать. С Ташей на один брейк мне удалось попасть к трем часам ночи, и мы оба хотели есть. Над тарелкой с рыбной котлетой и пюре заговорить я решился только про одежду приснившихся мне мужиков. Поварам до нас дела нет, но все равно прилюдно болтать о некоторых штуках было лишним.
Спросить спросил, только не ожидал, что Таша начнет уточнять:
— Зеленый — какой? Как зеленка? Как наше сукно? Как горох? Как елка в сумерках?
Я обалдел от этого ряда ассоциаций, так молниеносно составленного. Задумался.
— Елка в сумерках, — выдал (вроде как) наиболее похожую ассоциацию.
— Воротники глухие? — продолжила опрос она, отложила на тарелку приборы, обхватила себя обеими руками за шею. — Такой высоты?