Куплю твою жизнь (СИ)

Почему она вдруг поставила нас на одну ступень? Я не такая, как она! Или такая…
Хотелось бы сказать, что не надоем. Но так ли это?
На языке вертится портовый мат. Хочется обложить её им и сбежать. Сбежать от аромата её сладких духов. От хищного, холодного и циничного взгляда. Так на дочь не смотрят. Разве что на соперницу.
— Так что лучше сразу отдай Сабурова мне. Я лучше знаю, как удержать его интерес, чем маленькая глупая девчонка, — льёт яд из своих медовых уст. Продолжая сладко улыбаться.
Я всегда умела остро ответить. Поставить на место. А сейчас ощутила себя потерянной. Разбитой. Подавленной.
Впиваюсь пальцами в ладонь, сжимая со всей силы кулаки, чтобы чуточку прийти в себя.
— Я тебя уничтожу, — делаю шаг к ней, наступая на носки её дорогих туфель, — с помощью Сабурова или нет, ещё не знаю. Найду способ. Единственное, что ты сможешь себе позволить, это искать еду в мусорном баке, поняла меня, сука?
Удивляюсь страху, который на секунду отражается в её глазах. Она почувствовала угрозу. Поверила.
— Серафима, — вздрагиваю от голоса Ратмира. Не поняла, как давно он здесь, что успел услышать.
  
Глава 35
 
Обращаю последний взгляд к матери, она подобралась. Как боеголовка на взводе. Принялась тут же строить глазки Ратмиру, но тот на неё не смотрит. Его внимание сосредоточено на мне.
Сабуров ждёт. Призывает к себе без слов.
Спешу к нему, будто в коридоре пустой квартиры из темноты мне на спину может кинуться страшный монстр. Ну и что, что речь о собственной матери.
— Ты знала, что здесь твоя мать? — спрашивает, а я едва не падаю на ровном месте от удивления, пока мы возвращаемся обратно в зал.
Ратмир сжимает мою ладонь пальцами, и мне становится спокойнее.
— Как ты понял, что она моя мать? — краснею до кончиков ушей.
Косит на меня взгляд. И я понимаю, что он либо являлся свидетелем всего разговора, либо ему стало известно, что она появится на этом мероприятии, ещё раньше меня.
— Она встречается с моим деловым партнёром.
Он не договаривает, но и я так понимаю, что ему это кажется подозрительным.
— Я не знала, что она вообще жива, — честно отвечаю, пряча глаза.
Неожиданно он меняет направление, заводит меня за колонну и прислоняет к ней спиной. Смотрю на него удивлённо. Раньше Ратмир никогда не показывал эмоций на публике. Накрывает мои губы своими. Ласково. Будто хочет успокоить грозу в моей душе, поднятую матерью-кукушкой.
Тянусь к нему, как утопающий за спасательным кругом. Нежность длится недолго. Он сжал меня в объятиях, словно, лишь поцеловав, ощутил острую потребность во мне. И если бы не люди вокруг, поднял бы мою ногу, отодвинул трусики и трахнул на месте.
— Ты ведёшь себя как сумасшедший, — погладила его по щеке, когда он отстранился от меня, тяжело дыша.
— Пока твоя мать с Юрасовым, я не смогу тебе помочь, — произносит, а я понимаю к чему он ведёт.
— О чём ты?
— О твоих словах. Ты хотела возмездия.
Смотрю внимательно в его глаза, не веря собственным ушам.
— Ты правда это сделаешь для меня?
— Если это то, что ты хочешь.
Превратить лакшери-жизнь моей матери в ад — куда лучший подарок, чем браслет от «Картье» с бриллиантами.
Обнимаю его за шею, коварно улыбаясь.
— Значит, нужно дождаться, когда они разойдутся?
— Да. Не хотелось бы лишать его ещё одной женщины.
Морщусь, вспоминая певичку.
Встретившись в тот вечер взглядом с матерью, я подмигнула ей, испытывая радость и облегчение одновременно.
Нет, в мои планы не входило нанимать ей киллера. Я просто хотела, чтобы она познала нищету в которой жили мы с Аней. Чтобы перед ней закрылись все двери. И хлеб Инна могла заработать только тяжелым трудом, а не раздвигая ноги.
Этот год рядом с ним пролетел незаметно, а я всё продолжала ждать. Признаний в любви. Кольца на пальце. Неужели ему не хотелось заявить на меня свои права? По-настоящему. Я мечтала быть его полностью, носить его фамилию. Родить ему детей.
 
Мне всю жизнь так не хватало этого. Полноценной семьи. Родственных связей. Защиты.
Аня уже вошла в период пубертата и не так сильно зависела от меня, как раньше.
— Спичка, ты выглядишь порой как наркоманка.
Сестра смотрит на меня тревожно и весело одновременно.
— Влюбишься — поймёшь, Пирожочек, — криво улыбаюсь ей, отгоняя от себя гнетущие мысли.
Иногда мне хотелось убежать. Понять, смогу ли без него.
Я погрузилась в учёбу, посещала все пары и семинары. Только бы не сидеть дома, ожидая его. Фанатично.
Другие мужики? Смешно. Я никого не видела. Будто ослепла и моя сетчатка могла распознать лишь его.
В день, когда он попросил не принимать противозачаточные таблетки, я поняла, что упустила важный момент в наших отношениях.
— С чего бы? — воинственно настроившись на откровенный разговор, спрашиваю.
— А что такого? — делает вид, что не понимает о чём я.
Выражение лица вполне невинное, если это слово вообще можно применить к Сабурову.
— С чего я должна беременеть, не будучи в браке?
Подходит ко мне, сжимая талию. Смотрит с теплом.
— Потому что я хочу от тебя детей, что непонятно?
Мозг завис на обрабатывании радости от его слов и неприятии от того, что мой безымянный палец не украшает обручальное кольцо. Поэтому моя неестественная улыбка идёт рябью от болезненных ощущений.
— А я так не хочу. Понятно?
Тот разговор больше не поднимался. Но его отношения совершенно не понимала. Ему же отлично известно, к чему я веду.
Таблетки я настырно продолжила принимать. Ребёнок от меня у него будто только после того, как я стану ему женой.
Я уже не участвовала в соревнованиях, в какой-то момент поняв, что, достигнув цели, потеряла к ним интерес. Утратив соревновательный дух. Лишь вечерами занималась с детьми в маленькой группе в своей спортивной школе.
С каждым днём тревога во мне всё росла. Я не понимала, что ему мешает. Он не говорил, но я знала, что не слилась в его глазах со всей массой его предыдущих подружек. И не сомневалась, что у него никого не было кроме меня. Сомнений в том, что наши отношения эксклюзивны у меня не имелось.
Телефон завибрировал. На экране отразилось знакомое имя.
— Патимат, привет! — радостно верещу. Мы почти этот год и не общались.
— Здравствуй, Серафима, — отвечает так, что мне становится не по себе.
— Что-то случилось?
— Хотела увидеться с тобой. Поговорить.
Её тон заставил меня не откладывать встречу. А интуиция подсказывала, что речь пойдёт о Ратмире.
Мы пересеклись в обычной кафешке в центре города. Я постаралась одеться скромнее. Не выпячивать свой статус женщины богатого мужчины. Тем более Пати знала мою историю.
Поцеловала её в щеку, вспоминая знакомый аромат восточных сладостей, исходящий от неё.
— Что случилось, Пати?
Мнёт бумажную салфетку, разрывая её на части.
— Ох, Серочка, давно, наверное, нужно было с тобой поговорить. И зря, что молчала так долго. Знаю же, что вы вместе.
Она заметно нервничает и не смотрит на меня. А я как натянутая струна сижу, ожидая и страшась продолжения диалога.
— О чём ты?
— Серафима, Ратмир говорил тебе, что у него скоро никях*?
*бракосочетание
  
Глава 36
 
Я как смотрела на неё широко распахнутыми глазами, так и осталась. Будто меня поломали.
Боль едко расходится по телу, проникая в каждую вену, каждый сустав и орган. Ядом отравляя.
 
Во мне будто свет выключили. В буквальном и переносном смысле. Всё вокруг потемнело.
Закрутилась суматоха. Подбежала официантка с коробочкой лекарств и дала понюхать нашатырь, вытащивший меня обратно. Он немного привёл в чувство.