Двуглавый Змей (СИ)

Хозяин гостиницы нервно осмотрелся. Он понимал, что ни один из ответов не устроит этих двоих, а потому искал поддержки хоть у кого–то. Этой самой поддержкой оказался пепельноволосый наёмник.
Заметив, как Люси посильнее прижалась к Ростафу, (тот в свою очередь неловко положил свою руку на руку девушки), Гумберг встал, шумно отодвинув стул, тем самым сконцентрировав всё внимание на себе.
— Гм, это был я, — коротко ответил он.
— Правда? — Разочарованно спросила Ромари. — Очень жаль, Гумберг. Что–же, тогда я думаю, можно закрыть эту тему.
— Пожалуй, — протянула Ландер, подозрительно прищурившись.
Также она умолчала о том, что помощник детектива приехал на день раньше этого происшествия. Что же её побудило больше не поднимать эту тему? Она сама не знала ответа на этот вопрос. Ей просто было невыносимо скучно.
День третий
— Пекло, открывайте. Я просто хочу поговорить.
Гумберг ещё раз постучал по двери, и, выдохнув, отошёл на пару шагов, ожидая, что дверь откроется. Она не открылась.
Наёмник был полностью уверен, что кто–то с фамилией Д'антстар находится в этой самой комнате. Девочка ли, которую он видел лишь мельком, когда дверь была приоткрыта, или болезненно выглядящий мужчина, он не знал. Знал только то, что стоило ему направиться в сторону их комнаты, как дверь перед его носом тут же захлопнулась. И никакие уговоры Роберсона или чудо–конверт не могли убедить их открыть.
— Пекло, — прошипел наёмник.
Ему порядком надоели эти кошки–мышки, отчего он начинал потихоньку закипать. Возможно, продолжаясь так ещё пару дней, он бы не выдержал и просто вломился в их комнату, но всё же, пока что благоразумие брало верх. С тяжёлой, кровавой борьбой, но брало верх…
— Что вам надо?
Поначалу, Гумберг даже не понял, кто с ним заговорил. Он обернулся, посмотрев по сторонам, но никого не увидел. Подумал, что послышалось.
За дверью кто–то кашлянул. Громко, будто этот самый кто–то стоял прямо за дверь.
— Гм, эм, могу я узнать вашу фамилию? — Чуть растерявшись, спросил наёмник.
— …Нет.
Краткий и лаконичный ответ мужчин за дверью ударил как нож. Внутри охотника что–то вскипело, поднялось из самого нутра, растеклось от солнечного сплетения по всей груди. Его руки непроизвольно сжались в кулаки. Заскрипели костяшки.
Через секунду всё улетучилось. Наёмник развернулся, бросив последний взгляд на закрытую дверь, и ушёл на первый этаж, погружённый в свои мысли.
Снизу уже стояли хозяин гостиницы и извозчик. Первый, крутя свои усы, повернулся в сторону лестницы, лишь заслышав её скрип. Джефри помахал рукой. Гумберг чуть заметно кивнул.
Сегодня все проснулись довольно поздно, а некоторые же и вовсе ещё спали. Спали, в надежде пропустить ещё один скучный и долгий день. Действительно, даже Гумберг замечал витающую атмосферу всеобщей апатии, а потому не был удивлён, завидев до этого незамеченную Ромари, что тихо сидела в углу и со скучающим видом просматривала страницы книги.
— Думаю, носить угли и камни каждые два часа будут самым оптимальным вариантом, — без особого энтузиазма предложил Джефри. — Некоторым лошадям и вправду нездоровиться.
— Тогда предлагаю чередоваться через один заход. — Предложил Роберсон. — Всё равно камней немного. Если мы оба заболеем…
— Я могу и в одиночку, мистер Роберсон. Вы правы, их немного, так что я должен буду справиться. Вы же, прошу, попытайтесь ещё раз поговорить с теми мужчиной и девочкой, которые так нужны мистеру Гумбергу. — Извозчик тяжело кивнул в сторону наёмника.
«Спасибо, — беззвучно, одними губами поблагодарил Гумберг.»
Джефри вновь кивнул.
Все попытки Роберсона не увенчались успехом, а потому, ему больше не оставалось ничего, кроме как сказать наёмнику, чтобы тот попробовал сам с ними поговорить, как только они выйдут из комнаты.
«Пекло, но как? Если им даже еду передают не пойми когда?» — Гумберг не успокаивался.
 
Было ясно как день, что они не просто посетители, и Роберсону явно не хотелось с ними связываться. То, что кто–то из них, а может и вовсе они оба — из семьи Д’антстар, сомневаться не приходилось. Наёмник запасся терпением.
— Мистер Гумберг! Прошу, мы так и не поговорили!
Помощник детектива обернулся, заслышав надрывный голос из–за спины. Сейчас, в общем зале, остались только он, мисс Ландер и бежавший к наёмнику Ростаф.
Растрёпанный, небритый, с вспотевшим лбом и красными щеками, он больше напоминал вьючного осла, только что преодолевшего очень крутой склон. По крайней мере, именно такая ассоциация пришла в голову к Гумбергу.
Ростаф начал что–то говорить, но его тут же заглушил звук ударивших ставней окон. Наёмник обернулся. Пускай солнце редкой порой и выглядывало, это никак не сказывалось на огромных сугробах, доходящих чуть ли не до пояса наёмнику. Мало было переждать непогоду, нужно было самое настоящее чудо. Задумавшись об этом, Гумберг пропустил первые слова мужчины:
— …может быть, именно это вы всё мне и расскажете? Можем выпить вина или рома за столом во время разговора? Как вам идея? Не часто выдаётся поболтать с пилигримом, особенно таким из–известным. Вот…
— Известным? — Подняла голову леди. — Гумберг? Я должна была о тебе что–то слышать?
— Не должны были, мисс Ландер.
— Ха–ха, ну чудненько. Но что ещё за пилигрим, разве ты не помощник детектива?
— Я сам был оч–чень удивлён, мисс Ландер. — ответил Ростаф, посмотрев на женщину. — Конечно, это большая радость, когда охотники могут начать жить спокойной жизнью, найдя нормальную работу. Относительно… В нашем опасном мире это большая редкость. Но, даже так мистер Гумберг, вы…
— Так молоды, — закончила Ландер, чуть привставая с бархатного кресла. — Чуть выпить и пообщаться вновь я была бы не против, господа. Пойдёмте. А вы, вероника, прошу, принесите вина из погреба. Яблочного.
«А меня хоть кто–нибудь спрашивал?» — незаметно вдохнул наёмник.
— Я сейчас вернусь госпожа Ландер, мистер Гумберг, мистер Ростаф.
Вероника поклонилась и молча развернувшись, вышла из комнаты. Она знала, что Ростаф является довольно близким другом мистера Роберсона, а потому не видела смысла отказывать гостям его гостиницы.
Подойдя же к погребу, она с удивлением отметила, что двери были открыты. За тяжёлыми дверьми простилалась непроглядная тьма, отчего казалось, что первые, освещаемые ступеньки уходили глубоко в пустоту. Веронике стало чуть не по себе. Сколько раз она спускалась в это место, но никогда такого всесторонне давящего ощущения не возникало.
Возможно, за всё это время у неё скопился немалый стресс. Несколько недель не видеть родных и близких, не знать, когда она сможет увидеть свою дочь или уже старых родителей — всё это действительно сказывалось на ней. И всё это перетекало в неспокойные сны и нервность. Её много что чудилось, много что слышалось в последнее время, а единственным успокоением были лишь заверения мистера Роберсона в том, что это не более, чем переутомление.
Вероника вздохнула, поняв, как глупо она выглядит со стороны, неловко стоя перед открытой дверью погреба. Последний раз обернувшись в сторону коридора, ведущего в залу, он смело вошла в темноту.
— Я же просила вино, Вероника! Как вообще можно было спутать яблочное вино и сидр?
Ландер сидела, скрестив руки на груди, с укором смотря на служанку. Та, в свою очередь, склонила голову, опустив свои светлые волосы на плечи.
— Простите, госпожа Ландер, меня отвлекли, вот я и спутала. Я сейчас же отнесу сидр и принесу вам вино. Дайте мне минуту.
— А, не стоит уже, — отмахнулась женщина, горделиво отвернув подбородок. — Я передумала пить. Стоит ли сказать, что сегодня в моей душе теплиться надежда, что именно в этот день мы покинем гостиницу. Погода сильно проясняется.