Двуглавый Змей (СИ)

— Знаю, откуда, как–же не знать… — буркнула Тиа, но встретившись глазами с эльфом, тут же стыдливо отвела их, покраснев. — Хорошо…
Спустя час ходьбы через буреломы и пролески, эльф и эльфийка вышли к небольшой речке, течение которой привела их к огромному дубу. Огромный ствол, который не обхватили бы даже с десяток эльфов, покрытый толстой, бурой корой без единого повреждения. Раскидистые ветви блестели изумрудами в лучах солнца, но стоило зайти на поляну, во владения исполина, как всех пришедших накрывала тень, укутывая во мраке. И только редкие лучи солнца, проходящие сквозь листву, вырисовывали причудливую картину света на траве.
Фараэль и Тиа шумно выдохнули, потянувшись. Их ноги, пускай и привыкшие к таким долгим «прогулкам» всё равно гудели. Скорее, больше сказывалось психологическое напряжение от того, что за этот час они не наткнулись не то, что на василиска, а вообще на следы любого другого живого существа.
— Можем отдохнуть пару минут. Здесь нас вряд ли кто тронет, — устало проговорил эльф.
— Самая знаю, — огрызнулась Тиа. — Единственное безопасное место, как ни как. Фух.
С шумом плюхнувшись на траву под лучами солнца, охотница потянулась к пальцам ног, чувствуя, как растягиваются мышцы спины. Фараэль, молча наблюдавший за этим, заговорил:
— И всё же становится меньше…
— Чего? — не отрываясь от разминки, спросила эльфийка.
— Животных. Магзверей. Монстров в конце концов. Это видно невооружённым глазом — лес беднеет.
— Животных тут и до этого особо не водилось, — откинувшись назад, проговорила Тиа. Удобнее подперев руки за спиной и откинув голову, она продолжила, задумчиво глядя на ветви дуба: — А разве это плохо? Возможно, меньше неподатливых проходимцев начнут забредать сюда в поисках редких зверей, — охотница покосилась в сторону берёзового лука. — Меньше монстров — вот уж беда! Наоборот, счастье. А то, что василисков чуть поубавилось… мы всё ещё немногочисленны, Фараэль. Мы сможем прокормиться.
— Если бы я говорил про еду, Тиа… — задумчиво протянул эльф, поймав на себе удивлённый взгляд эльфийки. — Из–за того, что мы пользуемся дарами василисков, у наших детей всё чаще выявляется каменная болезнь. Проклятье, за которое мы должны быть благодарны нашим предкам.
Лицо эльфа помрачнело.
— А в попытке избавиться от него, мы только усугубляем положение, полагаясь на «лекарство» всё больше и больше. Это не более, чем проклятый порочный круг. А ведь всё началось с того, что эльфы, что были до нас, наши с тобой родители, решили поселиться именно тут. И теперь мы здесь словно в клетке.
— Ты же знаешь, что с нами будет во внешнем мире.
— Знаю. Но лучше уж попытаться вырваться, чем медленно ждать, пока нас всех убьёт болезнь. Не нас, так наших детей. Не их, так их детей. Я не хочу повторять ошибки предыдущего поколения и такой участи потомкам не желаю. Вот увидишь, Тия, через пять, нет, десять лет, всё изменится! Только нужен знак. Знак, что время перемен грядёт.
Тиа молчала, смотря в сторону напарника. Фараэль медленно повернул голову в сторону эльфийки, и с каждым мгновением его лицо всё больше заливалось краской от осознания того, каких вещей он только что наговорил.
Лучница засмеялась. Громко, звонко и заливисто, окончательно смутив эльфа. Тиа упала на спину, продолжая хохотать, закрывая лицо руками и покачиваясь из стороны в сторону. Наконец, спустя полминуты, она успокоилась, тяжело дыша.
— Это не смешно, — скрипя голосом, сказал эльф. — По крайней мере это то, что я думаю. А ты можешь смеяться над этим сколько угодно.
— Фух… Ах… Что? — Тиа, вся раскрасневшаяся, приподнялась на одном локте. — А, прости. Я не над тобой смеялась. Точнее, не над твоими словами.
— Тогда над чем? — Фараэль окончательно запутался.
— Пф, хах… — эльфийка издала ещё один предательски вырвавшийся смешок. — Просто. Просто видел бы ты своё красное лицо.
Эльф вновь покраснел, но тут же сам улыбнулся в ответ.
— Кто бы говорил. На себя посмотри.
Почти треть пути обратно они прошли за два часа при довольно быстром темпе. Ещё час им понадобилось, чтобы перебраться через реку. Поваленное дерево, служившее своеобразным мостом, куда–то исчезло, а потому пришлось долго брести в поисках подходящего, растущего как можно ближе к одному из берегов. Благо, Фараэль с помощью магии управился довольно быстро. Зачем же они пошли в обход, да ещё и через реку? А всё потому, что тот же Фараэль на своё же удивление обнаружил следы клювастых тварей, а встреча для охотников с ним означала только одно — смерть.
 
«Такими темпами, мы доберёмся до дома только к полуночи, — безнадёжно думала Тиа, устало перебирая ноги. — Да, прямо к полуночи.»
Эльфийка резко остановилась. Фараэль, заметивший это, обернулся, растерянно проговорив:
— Что с тобой, Тиа? Ты что–то увидела?
Эльфийка не ответила, смотря в одну точку и вслушиваясь, пока её напарник удивлённо мотал головой, пытаясь найти причину такого поведения лучницы. Безнадёжно.
Тиа сорвалась с места, быстро преодолев с добрый десяток метров, побежав в сторону одного из оврагов, находившихся за елями. Под возгласы Фараэля прыгнула вниз, скатившись по почве. Затормозила, больно стирая кожу пяток.
В одном из оврагов лежал человек. Весь в крови и грязи, он тяжело дышал, держась за солнечное сплетение. Тиа тут же выхватила лук, положив стрелу с серыми перьями на тетиву. Напружинилась, прыжком долетев до неизвестного, оказавшись прямо перед ним. «Мелкая. Значит девушка. Нет, даже для человеческой женщины слишком мелкая, в ней росту едва ли три с половиной локтя. Человек ли? Может, половинчик? Нет, для них она слишком высокая, а для дварфа слишком стройная,» — внимательнее разглядывая незнакомку, делала выводы лучница.
— Тиа!? — Раздался голос эльфа. — Ты где?
— Спускайся! — крикнула лучница, убирая стрелу. — Тут…тут раненный…
— И что нам с ней делать? — закончив последний осмотр и вытерев пальцы о траву, спросил Фараэль.
Охотница не ответила.
— Умыть её мы кое–как смогли, и рану её я тоже обработал. Корневица солнечного мака и ширилан, которое тебе повезло найти, остановит кровотечение, так что она могла бы быть в порядке… Другое дело…
— Что?
— Другое дело, — повторил эльф, — что с такими ранами не живут. По крайней мере, эльфы, а она, несомненно, эльф. У неё наверняка останется широкий, горизонтальный шрам на солнечном сплетении. Я даже не представляю, чем такую рану можно было бы нанести. Её сердце должно было быть задето в любом случае. Но вот только с ним вроде всё в порядке, а такая ужасающая рана уже почти затянулась.
— Но?
— Но кровь, она не успела даже толком запечься. Это невозможно. Хотя, честно говоря, она вся… — эльф мотнул головой. — Она вся какая–то невозможная. Я, разумеется, слышал, что эльфы, живущие вне леса, бледные, но, чтобы настолько? Даже волосы. Она и не дышит почти, сама посмотри.
— Не собираюсь я на неё смотреть, — недовольно проговорила лучница, нервно поглядывая в сторону солнца. — Мы и так потеряли кучу времени. Лучше подхватывай её и потащили к нам.
— К нам? — удивлённо спросил эльф, опешив и сверив неизвестную эльфийку взглядом.
Невысокая даже для эльфа, с худощавым лицом, бледная, как мрамор, она лежала на подстилке из травы и мха, почти не двигаясь. Её такая же бледная грудь, перевязанная льном, что прихватил Фараэль, еле вздымалась вместе с редкими вдохами. Порой, она прекращала дышать на долгую минуту, и именно в эти минуты она казалась натурально мёртвой. Фараэль несколько раз поднимал её веки, чтобы проверить реакцию зрачков на свет. Большие, завораживающие глаза, цвета ярчайшего в мире изумруда реагировали мгновенно. Жара не было.
— А ты собирался её бросить? Конечно к нам. Возможно, это тот самый знак, о котором ты просил. Знак о времени грядущих перемен. Так что давай быстрее вернёмся домой. Всё лучше, чем стоять тут, разве не так?