Пробуждение сердца

Когда Санча услышала известие, которого ждала с таким нетерпением, ее охватила паника. План, тщательно продуманный, вдруг показался глупым и неисполнимым. Как ей удастся остаться с торговцем наедине, уговорить его принять вознаграждение и отнести письмо в монастырь? В воображении все казалось простым и легким, но вот настал момент приводить план в исполнение, и она почувствовала неуверенность, страх, сомнения.
– Пойдемте с нами, – позвала с улицы Алиса.
– Да-да, идемте, – присоединились к ней другие женщины.
– Нет, не сегодня, – отказалась Санча, стряхивая с фартука прилипшую яблочную кожуру. Едва женщины и расшалившиеся дети толпой устремились к выходу из сада, Санча вытерла руки о фартук, сняла его, бросила на стол и поспешила в спальню.
В полутемной из-за притворенных ставен спальне она достала шкатулку, украшенную драгоценными камнями, и высыпала содержимое на постель. Затем вынула письмо, спрятанное на дне шкатулки, быстро выбрала опаловую с сапфиром брошь, самую драгоценную свою вещь, и спрятала вместе с письмом в карман юбки. «Теперь, – подумала она, – надо попытаться поговорить с ним без свидетелей».
На ее счастье, Хью уехал с Мартином и Румолдом проверить, как идет жатва. Они должны были провести в полях весь день, и, ободренная этой мыслью, Санча резво сбежала вниз по ступеням.
Осторожно, как кошка, она выскользнула наружу. Безопасней всего был кружной путь: через не засевавшееся в этом году поле, потом по аллее и к рощице возле кладбища.
Из-под ног вылетали кузнечики, в нагретой солнцем траве играли серенады сонмы букашек. На опушке рощи Санча остановилась, чтобы оглядеться. Отсюда была видна гнедая лошадь торговца, которая паслась на лужайке, отгоняя хвостом назойливых слепней.
Санча медлила, не осмеливаясь выйти из тени деревьев на открытое место. Она стояла, в сотый раз повторяя слова, которые скажет этому ужасному маленькому человечку с обезьянкой на плече. Время шло. День был жаркий, даже ветерок, долетавший сюда, под деревья, был горячий. Тем не менее Санча чувствовала озноб. Она обхватила плечи руками и смотрела на тропу, щурясь от слепящего солнца.
Так она простояла час или больше, прежде чем увидела издалека подпрыгивающую над полуразрушенной оградой кладбища шляпу с пестрым пером. Постепенно появилась голова, плечи, а там и весь торговец с обезьянкой на плече, идущий своей странной, ныряющей походкой.
Подождав, когда он приблизится, Санча подняла руку и помахала ему. Бродячий торговец не сразу увидел поданный знак, но, когда она помахала вторично, закивал головой, показывая, что узнал ее.
Торговец подошел и почтительно дотронулся до шляпы, приветствуя Санчу.
– Да благословит вас Пресвятая Дева, миледи. Не желаете ли купить прекрасных кружев или иголок? – Из-под чудовищной шляпы на Санчу смотрели внимательные черные глаза.
– Нет, – ответила она высоким, вздрагивающим голосом. С каждым мгновением Санча чувствовала себя все неуверенней.
– Тогда, может быть, средство, чтобы молодой лорд не заглядывался на других девушек?
Санча отрицательно покачала головой.
– Ага, я знаю: вы решились купить замечательный ошейник для вашего милого белого котенка.
– Нет, мне ничего не нужно. Я… – запнулась она и начала снова – Помнится, вы говорили о Челфордском монастыре, о тамошних монахинях?
Он молча кивнул.
– Вы собираетесь в скором времени обратно в Челфорд?
– Конечно, вот только объеду здешние места.
– Тогда я хочу, чтобы вы отвезли мое письмо, – запинаясь, проговорила она и тут же торопливо добавила: – Я заплачу.
– Письмо, миледи?
Обезьянка быстро спустилась с плеча торговца на землю и принялась громко верещать.
– Да, – подтвердила Санча, повысив голос, чтобы перекричать пронзительный визг обезьянки. – Мне говорили, что супруга короля Ричарда, королева Изабелла Французская, находится в стенах этого монастыря. Мое письмо предназначено ей, ей одной, никто другой не должен знать о нем.
– Королеве, говорите? М-м, это дело не простое. А что можете предложить взамен?
 
Сунув руку в карман юбки, Санча вынула брошь и протянула ее торговцу. В безжизненном свете дня брошь выглядела не слишком впечатляюще.
Прищурясь, торговец повертел в мозолистых пальцах брошь, сделанную в виде сердечка.
– Недурная вещица, – пробормотал он. – Но одной ее будет недостаточно. Надо подкупить монашку, которая сможет передать письмецо вашей королеве. Ведь бедного бродячего торговца близко не подпустят к королеве, даже если она больше не королева.
Глаза Санчи гневно вспыхнули, но она взяла себя в руки. Для нее Мадам всегда останется королевой.
– Мне нечего больше предложить, – сказала она.
Обезьянка уже оглушительно визжала.
– Чума тебя забери, проклятая бестия! – крикнул торговец, пнул ее ногой и дернул за поводок. Маленькая обезьянка уселась у его ног, недовольно ворча, но, по крайней мере, перестала визжать. – Я вижу на вашей прелестной ручке неплохое кольцо с рубином. Так вот, прибавьте его к броши, и я с превеликой радостью доставлю ваше письмо в Челфорд.
Санча подняла руку и посмотрела на кольцо, ало посверкивавшее на солнце крупным рубином. Это было ее обручальное кольцо. Из сада донеслись шум и голоса. Надо было быстро решаться. Странная ирония судьбы, подумала она: кольцо, подаренное предателем, поможет совершить благое дело и предупредить маленькую королеву. Без тени сожаления она сняла кольцо с пальца и протянула бродячему торговцу.
– Никто, кроме королевы, не должен видеть письма, – еще раз предупредила Санча торговца и заставила поклясться, что он исполнит ее условие, и положила письмо на его жесткую ладонь.
Спускаясь по узкой тропинке к замку и время от времени оглядываясь назад, Санча видела, как бродячий торговец перевел лошадь через развалившийся в одном месте земляной вал и взобрался в седло. Опустив голову, Санча заторопилась к дому. Развевающиеся длинные юбки скользили по высокой траве.
Внезапно где-то позади всхрапнула и звонко заржала лошадь. Санча вскинула голову и резко обернулась. Ее испуганный взор, заметавшись, остановился на черном коне, видневшемся среди деревьев. Это был конь ее мужа, и сам он сидел в седле! Она замерла, не в силах двинуться с места, в ужасе от мысли, что он все видел.
– Где ты была? – требовательно крикнул Хью. Наклонив голову и заслоняя рукой лицо от солнца, он тронул коня и выехал из рощицы.
Язык не повиновался Санче.
– Котенок пропал, – сказала она первое, что пришло в голову, и заставила себя улыбнуться. – Я искала его все утро, нигде не могла найти.
Она взглянула на него, дрожа от страха, что он заметит отсутствие кольца на пальце, заметит отчетливую незагорелую полоску на ее пальце. Она лихорадочно думала, что сказать тогда. Можно посетовать, что обронила его, когда возилась в саду, или просто где-то потеряла. С упавшим сердцем она смотрела, как Хью слезает с коня.
– Я пройдусь с тобой, – предложил он, ведя коня в поводу. – Не следует заходить одной так далеко, – мягко пожурил он. – Здесь по лесам бродит много всякого лихого люда.
– Да, ты прав, – согласилась Санча и, вспомнив, что муж должен был проверять, как идет жатва, спросила: – Почему ты вернулся? Я не ждала тебя до вечера.
– Забыл книжку, где у меня все записи по хозяйству. Скорей всего оставил ее в ризнице.
Шагая рядом с ней, Хью рассказывал жене о намерении перейти на трехпольную систему, упомянул о низинных пастбищах, которые собирался распахать весной. Он любил делиться с ней мыслями и планами, как будто все еще ухаживал за нею, добивался ее расположения.
Нервы Санчи были напряжены, она лишь краем уха слушала, что он рассказывает о полях, семенах и способах увеличить урожай зерна. Ей стоило больших усилий что-то отвечать ему и не говорить слишком невпопад. Она думала сейчас только об одном: быстрей бы дойти до замка и укрыться наверху, в спальне.
По аллее огромных тисов они дошли до аббатства. Хью привязал коня к кустам у задней стены и ослабил подпругу. На клумбе рядом пышно цвели маргаритки. Он сорвал цветок и протянул Санче.