Порочные занятия (ЛП)
— Я думала, ты интересный. Очевидно, ты псих.
— Ты прекратишь флирт. Ты мне не интересна и никогда не будешь интересна, понятно?
Она кивает.
— Повтори.
— Черт возьми. Я никогда не посмотрю в твою сторону.
— И ты не будешь говорить обо мне своему начальству и не станешь устраивать заговоров против меня.
— Ты слишком высокого мнения о себе, — выплевывает она.
Если бы Криус был здесь, он бы посоветовал мне пустить ей пулю в лоб, потому что женские слезы предназначены для того, чтобы застать мужчину врасплох. Его голос до сих пор витает в моей памяти, как дым, из тех времен, когда он оставлял мать побитой, а потом потчевал меня жизненными уроками с крокодильей улыбкой.
Все инстинкты подсказывают, что доктор Раринг говорит правду — она лектор, посланный присматривать за подопечным могущественного человека. Но что, если здесь замешано нечто большее, чем попытки воспользоваться привилегиями женского пола?
Она издает хныкающий звук в глубине горла, который напоминает мне о маме.
Я ослабляю хватку на ее шее, позволяя ее ногам коснуться земли.
Доктор Раринг смотрит на меня слезящимися глазами и кашляет.
— Тебе стоит проверить голову.
Уголок моего рта приподнимается.
— Я приму это к сведению.
Отступаю назад, отвожу руку в сторону и жестом приказываю ей уйти.
— Дамы вперед.
Она обнажает зубы и шипит.
— Ты не джентльмен.
— Было бы так легко придумать остроумный ответ, доктор Раринг, но ваше общество утомительно. Убирайтесь с моих глаз.
Она, пошатываясь, проходит мимо, испытывая явный недостаток самообладания для ходьбы на каблуках. Я скрещиваю руки на груди и смотрю, как она торопливо уходит. Не потому, что я восхищаюсь ее фигурой в форме песочных часов, отнюдь нет. Просто хочу убедиться, что она уйдет прежде, чем я вернусь в кафе за Феникс.
Доктор Раринг бросает на меня взгляд через плечо, вероятно, чтобы проверить, любуюсь ли я видом. Я шиплю на нее сквозь зубы, заставляя ускорить шаг.
Она либо травмирована, либо лучшая актриса Великобритании. Учитывая миссию, я надеюсь, что первое.
Как только преподавательница исчезает, я жду минуту, наблюдая, вернется ли она. Ничего не происходит, поэтому я направляюсь к выходу из кафе. Эта часть моего плана туманна. Утащить Феникс на глазах у четверти кампуса может быть проблематично. По крайней мере, не без повода.
Моя рука скользит в карман, и я собираюсь позвонить ей, когда она, пошатываясь, выходит из здания.
Феникс меня не видит, но я зажимаю ей рот ладонью, обнимаю за талию и поднимаю ее.
Секунду она сопротивляется и издает приглушенный звук протеста, но один взгляд через плечо в мои глаза заставляет ее расслабиться, прижимаясь к моему телу.
— Вот и все, — шепчу ей на ухо. — Ты идешь со мной.
Пока я тащу ее, Феникс трется своей задницей о мою промежность, пробуждая член.
— Стой спокойно, — шиплю я.
Она извивается еще сильнее и стонет, посылая прилив крови вниз.
— Мелкая вредина.
Я наклоняю голову и прижимаюсь к ней всем телом, чтобы тому, кто может смотреть записи с камер наблюдения, не показалось, что мужчина в черном только что похитил студентку.
К счастью, Феникс позволяет мне уложить ее на переднее сиденье машины.
Она пьяна сильнее, чем я думал.
— Ты ослушалась меня.
— Почему ты был на свидании с Раринг? — спрашивает она, ее слова звучат невнятно.
— Ее никто не звал, но не то, чтобы это тебя касалось, — бросаю взгляд в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что нас никто не видел.
— Так вы теперь дружите с доктором Ксандером?
— Да, так уж получилось, — наклоняюсь над ней, чтобы дотянуться до ремня безопасности.
Прежде, чем я успеваю пристегнуть ее, Феникс запрыгивает на водительское сиденье и оседлает мои ноги.
— Ты такой придурок.
— А ты напрашиваешься на порку.
Она нависает надо мной, обхватывая мое лицо обеими руками.
— Как ты мог отменить наше сегодняшнее свидание, чтобы прийти сюда? — ее дыхание, пропитанное алкоголем, обдает мое лицо. — Что с тобой не так?
— Мы поговорим об этом утром, когда ты протрезвеешь, — даже когда я говорю это, руки скользят вверх и вниз по ее обнаженным бедрам.
— Я хочу объяснений сейчас же, — невнятно произносит она.
Единственная причина, по которой я терплю такое поведение, заключается в подозрении, что девушка, которой приходится возвращаться домой в выходные, одетая как учительница воскресной школы, не может рассчитать свою дозу выпивки.
— Ты сказала своей подруге, что уезжаешь?
— Какое это имеет отношение к разговору?
Я роюсь в ее сумочке, заставляю разблокировать телефон и посылаю Шарлотте туманное сообщение, объясняя, что все в порядке и она просто решила пойти домой пораньше.
Феникс бьет меня в грудь.
— Эй, профессор…
Я смеюсь.
— Продолжай усугублять наказание. Завтра утром с похмелья оно не покажется таким веселым.
Феникс врезается своими губами в мои. У нее вкус кофе, шнапса и ирландских сливок. Под ароматами скрывается то, от чего кровь вспыхивает огнем. То, что я не стану смаковать, пока она слишком пьяна для честного согласия.
Отстраняясь, я кладу обе руки на ее тонкую талию, поднимаю ее с колен и усаживаю на пассажирское сиденье.
— Ты не хочешь меня? — спрашивает она прерывающимся голосом.
Странно, как эта демонстрация уязвимости раскалывает лед в моем сердце. В Феникс нет ни капли хитрости, только чистые эмоции, даже когда она пытается скрыть их.
Это всего лишь одна из многих черт удивительной девушки, которая резонирует со мной на более глубоком уровне, чем любая из моих предыдущих сабмиссив.
Ее огромные серые глаза, блестящие от слез и упорно вглядывающиеся в мои, без сомнения легко могут разбить каждую сосульку в моей грудной клетке.
— Поцелуй меня, когда твои решения не будут продиктованы дешевым алкоголем.
— Но я не… — она икает и прикрывает рот рукой.
— Ты что-то сказала?
— Ох… — Феникс наклоняется вперед и стонет.
Я усаживаю ее обратно на сиденье, протягиваю руку к двери и натягиваю ремень безопасности. Застегнув его, опускаю ее голову вниз, чтобы она могла скрыть лицо за завесой волос.
— Постарайся, чтобы тебя не вырвало на обивку.
— Иди в задницу.
— Анального секса не было в воскресном меню, — похлопываю ее по бедру. — Но, если ты хочешь перенести его на завтра после порки, то нам придется немного тебя размять.
Страдальческий стон Феникс вызывает у меня первую улыбку с тех пор, как гарпии пришли в мой кабинет. Я завожу двигатель и выезжаю из кампуса. Люди у ворот уже знают мою машину, но я приготовил несколько пятидесятифунтовых банкнот на случай, если они не захотят пропускать.
У меня тут малышка, которую нужно уложить спать.
Глава 28
МАРИУС
Всю дорогу до виллы Феникс дремлет, прислонившись головой к двери, обрамленная пышными волосами. С закрытыми глазами и такими безмятежными чертами лица она совсем не похожа на наглую девчонку, которая нахальничала через смс.
Она излучает столько невинности. Невинности, которую я невыносимо хочу искоренить.
Я останавливаю машину возле виллы, подхожу к пассажирскому сиденью и стараюсь не разбудить Феникс. С моря дует прохладный бриз, от которого она шевелится.
— Профессор? — бормочет соня, ее густые ресницы трепещут.
— Ш-ш-ш, — просовываю руку ей под ноги и прижимаю к своей груди. — Спи.
Голова Феникс падает мне на плечо, а руки свисают по бокам. Я пинком захлопываю дверцу машины и надеюсь уложить ее в постель без происшествий. Как только мы переступаем порог виллы, Феникс подозрительно вздыхает.
— С тобой все в порядке?
Со стоном она сжимается в спазме один раз, затем другой.