Порочные занятия (ЛП)
Ну уж нет, блять.
Глава 26
ФЕНИКС
Сволочь.
Злость лавой разливается по моим венам, разжигая огонь в животе, в котором ярости больше, чем ревности. Ревность означала бы, что я привязана к профессору Сегалу.
А это не так.
Это был просто шок, когда я поняла, что доктор Раринг наряжалась не для доктора Ксандера. Этот наряд предназначен для профессора Сегала, и он выглядит так идеально рядом с ней.
Они даже одного возраста.
Дерьмо.
Я с самого начала знала, что у него есть другая женщина. Он даже как-то осведомился о ее здоровье по телефону, думая, что я не слышу.
В горле зреет рычание. Тот, кто приказал мне держаться подальше от такого безобидного человека, как Вир, щеголяет по кампусу с другими женщинами, сохраняя при этом свой грязный секрет.
Я возвращаюсь к сцене, где друг Вира ныряет за кулисы, предположительно, чтобы присоединиться к остальным участникам группы.
— Эй, малышка, — говорит Шарлотта головокружительным голосом. — Разве ты не слышала, что сказал Аксель?
— Что? — я выдавливаю улыбку.
— Они устраивают вечеринку в квартире Вира.
— И?
Она сверкает глазами.
— Он живет в корпусе основателей.
Я отсутствующе киваю. В нашей многоэтажке расположены студии, рассчитанные на одного человека, но семьи, основавшие университет, создали отдельный корпус для своих детишек. На самом деле, я бы не назвала наш университет «Хогвартсом», потому что далеко не каждый основатель счел важным отправить сюда жить свое дитя.
Лицо Шарлотты мрачнеет.
— В чем дело?
— Ни в чем.
— Он и тебя пригласил, — выпаливает она. — Ты пойдешь?
Кулисы открываются, показывая «Оловянных солдатиков на Плутоне», которых в жизни четверо, а не трое, как было на флаере.
Шарлотта сжимает мою руку в молчаливой мольбе сопровождать ее.
— Конечно, — бормочу я, когда гитара начинает мягкую мелодию. Пока другие участники группы по очереди вступают со своими партиями за вступлением Вира, я добавляю:
— Почему бы и нет?
Приходится приложить все усилия, чтобы не обернуться и не увидеть, как доктор Раринг мурлычет рядом с профессором Сегалом. Вир поет рядом с каким-то парнем по имени Том, а я сосредотачиваюсь на музыке. Все трое ребят без рубашек, в бордовых расклешенных брюках и одинаковых куртках.
Я думаю, что их барабанщица одета так же. Трудно сказать, нижняя часть ее тела скрыта огромным количеством инструментов, но сверху на ней кожаный жилет с глубоким вырезом.
Шарлотта так активно покачивается в такт музыке, что меня откидывает в сторону. Я понимаю намек и подыгрываю ей. Слова песни своеобразны, будто центр управления дает распоряжения космонавту.
Я даю слабину, оборачиваюсь, чтобы посмотреть на стол преподавателей, и вижу, что он погружен в разговор с этой женщиной. Даже смотрит ей в глаза.
Мой желудок сжимается, и я отвожу взгляд.
Какая идиотка будет расстраиваться из-за делового соглашения? Никогда не обсуждалось то, что я буду одна. Мы еще не целовались, не то, что трахались. Были только минеты и БДСМ, и мне хорошо платят.
Так почему же так больно знать, что он общается с другой женщиной?
— Они великолепны, — кричит Шарлотта мне в ухо.
— Правда хороши, — отвечаю я.
— Письмо Гермионе, — говорит Вир в микрофон.
Я чуть наклоняюсь вперед, а «Оловянные солдатики на Плутоне» вступают с легкой мелодией, не имеющей ничего общего с волшебниками или магией.
— Ты знаешь эту песню? — я поворачиваюсь к Шарлотте, которая передает мне прозрачную бутылку.
— Что это? — мои брови хмурятся.
— Шнапс. Аксель принес.
Я подношу напиток к губам и делаю первый глоток крепкого спиртного напитка. Он приятный и маслянистый, но обжигает, как прикосновения профессора Сегала.
— Спасибо, — пытаюсь вернуть его, но она качает головой.
— Тебе нравится? — она лезет в сумку и достает еще одну бутылку. — Забирай себе.
Я смотрю на недопитый «Бейлис Латте», выливаю половину содержимого бутылки в чашку и добавляю пакетик сахара. На удивление сносно.
«Оловянные солдатики на Плутоне» играют «Under Pressure», толпа ликует. Я делаю большой глоток из бутылки, а затем еще один из своего «Латте» со Шнапсом и Бейлисом. К концу песни мои расшатанные нервы успокаиваются.
Вир двигает бедрами в такт музыке, словно созданный для сцены. Когда наши взгляды встречаются, я улыбаюсь.
Он подмигивает в ответ.
Это его новая сторона, которую я никогда не видела раньше. До сих пор я думала, что он просто чудак с длинными волосами и винтажной одеждой. Он казался несчастным богатым мальчишкой, пытающимся сбежать от огромной империи, которую унаследует. Но здесь он предстал в совершенно другом свете.
Я наклоняюсь к Шарлотте.
— Они действительно классные.
— Да, знаю, — она обнимает меня за плечи.
Мы качаемся вместе под музыку.
Вир представляет несколько авторских песен, которые мне нравятся больше и запоминаются лучше, чем каверы на Дэвида Боуи, а затем мое внимание переключается на трио, сидящее рядом с барной стойкой.
Я напарываюсь на взгляд профессора Сегала, черты его лица суровы. Но мне слишком хорошо, чтобы реагировать. Если он хочет встречаться с более утонченной, подходящей ему по возрасту женщиной, с которой он может расхаживать по кампусу, то так тому и быть.
Денег на счете хватит как минимум на два семестра, если их расходовать с умом, и ничто не мешает мне устроиться на работу по выходным.
Смеясь, я возвращаюсь к сцене. Я не из тех идиоток, которые влюбляются в парня после нескольких горячих встреч.
Мой телефон гудит. Я достаю его из сумки и смотрю на экран.
Это сообщение от профессора Сегала:
Он: Мисс Шталь, что Вы только что налили в свою кофейную чашку?
Шснапс… — пишу я. Минуточку, не так пишется.
Я: Шнапс.
Он: Немедленно перестань пить.
Я: Вы не можете отдавать мне приказы.
Я подношу чашку к губам и допиваю содержимое. После этого наливаю еще одну щедрую порцию шнапса.
Он: Я не буду повторять.
Инстинкты говорят повернуться к тому месту, где сидит профессор Сегал со своей девушкой, но я заставляю себя не смотреть.
Телефон снова гудит от сообщения.
Он: Ты идешь домой со мной.
Я: Ребята из группы устраивают вечеринку. Я иду туда с Шарлоттой.
Он: Не идешь.
Я: Остановите меня, сэр.
Шарлотта обнимает меня за шею.
— Он смотрит на тебя.
Сердце переворачивается, и я оглядываюсь через плечо.
— На сцене, — кричит она шепотом.
Вир повернулся к нам всем телом. Как будто он поет и играет только для меня и Шарлотты.
— Все еще считаешь его горячим? — она кричит, только музыка останавливается.
Судя по тому, как Вир улыбается, я думаю, что он слышал только последнюю часть предложения. Подпитываемая алкоголем часть моей психики считает хорошей идеей привлечь его внимание. Я выпрямляюсь на своем месте, поднимаю руку и слегка машу ему рукой.
Вир машет в ответ. Начиная следующую песню, он, пританцовывая, подходит к Акселю, парню, который нравится Шарлотте, и наклоняется к его уху. Аксель поворачивается к нам и кивает, отчего Вир улыбается еще шире.
Я не эксперт в чтении по губам, но думаю, Вир только что спросил, приглашены ли мы на его вечеринку.
Мой телефон гудит еще раз.
Он: Встань и выйди через парадную дверь. Я встречу тебя у черного входа.
Я: Нет.
Он: Ослушаешься — усугубишь свое наказание.
Непроизвольно хмурюсь.
Я: Что я сделала??
Я смотрю в противоположную сторону кафе, где в одиночестве сидит доктор Ксандер. И, когда поворачиваюсь к барной стойке, не замечаю в очереди за напитками ни профессора Сегала, ни доктора Раринг.