На грани выживания (ЛП)

— Я не могу позволить вам уйти, — повторил охранник.
— Наш ребенок болен, — объяснила Эвелин. — Он умирает.
Только когда она произнесла эти слова вслух, Лиам понял, что это правда. Еще больше причин, чтобы увезти их отсюда — сейчас же.
Лиам потянулся к спусковому крючку.
Взгляд молодого человека метнулся к ребенку, его глаза выделялись белыми пятнами в тени лица. Что-то изменилось в его чертах — намек на сомнение, раскаяние.
И тут его плечи напряглись, дуло винтовки приподнялось на долю дюйма.
Лиам выстрелил. Два коротких выстрела. Пули вырвались из глушителя и вонзились охраннику в грудь. Когда он, пошатываясь, отступил назад, махая М16, третий патрон пробил его левую глазницу и вонзился в мозг.
Охранник упал на влажную землю, мертвый.
Эвелин задохнулась и закрыла рот рукой, Тревис крепко обнял жену и внука.
Бесконечное, мучительное мгновение никто не двигался, мышцы натянуты, уши напряжены, они прислушивались в поисках признаков того, что приглушенные выстрелы предупредили кого-нибудь об их присутствии.
Через несколько трейлеров кто-то громко захрапел. Сначала раздался рокочущий звук, затем хрюканье.
Никаких сигналов тревоги. Никаких приближающихся шагов.
Лиам не осмелился потратить время на то, чтобы спрятать тело. До смены часовых оставались считанные минуты. Кроме того, кровь, сверкающая в лунном свете, как масло, скоро выдаст их деяния.
С нарастающим отчаянием он поторапливал Бруксов так быстро, как только мог.
Меньше чем через минуту они добрались до ограды.
Лиам шел впереди них и проверял последний перекресток. Он проскочил мимо ближайшего трейлера, держа наготове оружие, и посмотрев сначала налево, затем направо.
Забор находился прямо перед ними. За открытым участком земли — свобода.
Может быть, им все-таки повезло. Возможно, им удастся выбраться из этой дыры целыми и невредимыми…
В пятидесяти ярдах позади них раздался крик тревоги. Дюжина криков и воплей эхом разнеслась по лагерю, а затем послышался топот ног в их сторону.
Кто-то обнаружил тело охранника.
Как раз в этот момент маленький ЭлДжей проснулся и разразился пронзительным плачем.
Эвелин отчаянно пыталась утихомирить его, но безуспешно. Слишком поздно. Ребенок кричал во всю мощь своих легких. Рваные, душераздирающие крики.
Страх впился в грудь Лиама железными когтями. Не повезло. Потребуется все его умение, сообразительность и мужество, чтобы вытащить родителей Джессы отсюда живыми.
Не думая о собственной безопасности, он крутанулся и толкнул Тревиса.
— Вперед!
Тревис схватил жену за руку, и они помчались к забору.
Лиам занял оборонительную позицию за трейлером и прикрывал Бруксов, убрав в кобуру HK45 и подняв M4 одним плавным движением. Трейлер обеспечивал укрытие, но не защищал. Он не мог оставаться здесь, иначе у него будут серьезные проблемы.
Когда они добрались до забора, Эвелин встала на колени, грациозная даже с пятнадцатифунтовым ребенком на груди. Она оттянула проволоку, пока Тревис перебирался через дыру на четвереньках. Он повернулся и придержал ограду для нее.
Рыдания ЭлДжея становились все громче. Неважно, насколько он болен; в тишине плач звучал громко, как трубные взрывы, предупреждая каждого вооруженного бандита в радиусе четверти мили.
Луч фонарика пригвоздил Бруксов к месту.
— Эй! Вы там! Немедленно остановитесь! — прокричал глубокий голос.
Глава 18
Лиам
День восемьдесят восьмой
С востока к Бруксам бежали два охранника. В сотне ярдов от них, может быть, меньше. Еще несколько наступали с запада — враги собирались обойти их с двух сторон.
Времени на колебания или нерешительность не оставалось. Каждая секунда означала жизнь или смерть.
Кровь стучала в ушах Лиама, сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Он подавил нарастающую панику и заставил себя сосредоточиться.
Его подопечные не погибнут. Не сегодня. Не в этот раз.
Лиам опустил очки ночного видения, поднес М4 к щеке и перевел переключатель на трехзарядную очередь. С мастерством и точностью он прицелился, выдохнул и выстрелил.
 
Первый боец упал. Затем второй и третий. Несколько человек подбежали, чтобы занять их место.
Еще четверо врагов появились на центральной дорожке, перпендикулярной забору. Вспышки выстрелов озарили ночь. Грохот автоматных очередей расколол воздух.
Пули пронеслись мимо головы Лиама. Со звоном и грохотом они врезались в стены трейлера позади него. Одна пуля ударила в землю в футе от его ботинок, комья грязи забрызгали его голени.
Не раздумывая ни секунды, он выскочил из-за трейлера, выхватил из нагрудного крепления осколочную гранату и бросил ее. Она пролетела двадцать ярдов в сторону приближающихся врагов.
Лиам отпрыгнул назад за трейлер, чтобы укрыться. Взрыв озарил ночь.
Земля задрожала под его ногами, хлипкая стена трейлера ударилась о спину. Истошные крики раскололи воздух.
Еще больше воплей. Двери трейлеров распахнулись, люди в ужасе вскакивали со своих кроватей и спасались бегством.
Эвелин вскрикнула. Лиам краем глаза заметил, как она извивается, наполовину зацепившись за ограждение. ЭлДжей жалобно закричал, когда Тревис присел на корточки с другой стороны, дернул ее за руку и попытался протащить. Эвелин крепко застряла.
Зазубренный конец проволоки зацепился за плечевой ремень детской переноски. Просунув руки и туловище в отверстие, Эвелин не могла дотянуться и распутать его, как и Тревис.
Страх пронзил Лиама. Прямой удар в сердце. Ему не нужно было особо раздумывать. Он не выбирал.
Он тысячу раз отдал бы свою жизнь за ребенка Линкольна и Джессы. Как и за Ханну, за Майло и Шарлотту.
Время замедлилось. Действие разворачивалось кадр за кадром. Лиам двигался не мыслью, а мышечной памятью, его многолетние тренировки взяли верх.
Он бросил еще одну гранату, вышел из укрытия и двинулся по широкому проходу, прицеливаясь и стреляя короткими очередями. Полдюжины врагов уже лежали, разорванные осколками. Вставать они не собирались.
Упав на землю, он перекатился и встал на колени, приседая перед Эвелин и племянником. Он оказался полностью открыт. Но летящие снаряды будут поражать его, а не их. Вот что имело значение.
Прикрывая их своим телом, он метнул взрывпакет, чтобы дезориентировать врагов, почувствовав, как дрожь ужаса прокатилась по его венам.
Он отвернулся, прикрыв глаза и открыв рот.
Взрывной удар потряс его барабанные перепонки. Невероятный яркий свет вспыхнул сквозь веки.
Лиам открыл глаза и прижал приклад M4 к плечу. Прищурившись через оптику, он снова и снова нажимал на спусковой крючок. Бум! Бум! Бум!
Пули ударили в грязь, зацепили забор по обе стороны от него. Одна попала Лиаму в грудь, отбросив его назад, боль отозвалась так, словно его лягнула лошадь.
Бронежилет защитил его от сквозного ранения, но не от удара. Останется уродливый синяк. Синяки, с которыми он мог жить…
Еще несколько пуль просвистели мимо его головы. Чуть ниже бронежилета его левую нижнюю часть пронзила жгучая боль.
Проклятье! Лиам смутно почувствовал, что в него попали. Он не мог посмотреть, насколько сильно.
— Мы свободны! — крикнул Тревис. — Я освободил ее!
— Вперед! — закричал Лиам.
Они не успевали. Враги приближались, бежали с нескольких сторон. Дюжина. Два десятка. Их слишком много.
Через несколько секунд они одолеют его.
На волне адреналина Лиам бросил еще один взрывпакет, чтобы прикрыть побег Бруксов.
Враги отпрянули назад, мгновенно ослепленные, дезориентированные и оглушенные. Они спотыкались, словно пьяные, хватались за уши и лица. Один человек закричал и стал бороться с огнем на своих бедрах.
Они придут в себя через десять-пятнадцать секунд, хотя некоторое время не смогут ясно видеть и слышать. Переключившись на автоматический режим, Лиам открыл шквальный огонь.