Камни Рун (СИ)

Лошади заржали, в ужасе сбрасывая седоков. Осиор с Виолой кое-как удержались в седле, а вот стражникам не так повезло. За ржанием лошадей и топотом копыт послышались крики раненных.
— Это там… — сказала Виола. 
На улицу повалил народ, ошарашенно наблюдая причиненные разрушения. К стонам раненых примешались крики и ругань, кто-то схватился за ведра, другие — полезли на крыши, дабы получше рассмотреть пожарище, что сейчас бушевало на месте здания. И только Осиор стоял посреди всего этого хаоса и наблюдал, как огонь пожирает дом, в котором сгинула наследница дагерийской империи и, вполне вероятно, тело его ученика. Даже тело…
Маг сжал в ладони оранжевый жетон, который он так и не выпустил с того момента, как поднял его с пола в комнате принцессы.
Вот, на фоне огня появилась худая шатающаяся фигура и на мгновение надежда всколыхнулась в груди мужчины, впрочем, чтобы тут же и погаснуть. Фигура эта была женской и абсолютно черной.
— Витати… Ты?.. — спросил Осиор, когда винефик подошла к нему вплотную.
— Я попыталась настигнуть их, но внутри завязался бой и…
— Что случилось?
— Разбитый масляный светильник и бочки с порошком для корабельных пушек и ручных мортир. Вот что случилось, — ответила винефик, оглядываясь на пожарище.
— Что с принцессой? — спросила подошедшая Виола.
Винефик только покачала головой и кивнула на пожарище.
— Не успели, — ответила дочь Степи, после чего, едва не задев плечом истигатора, прошла дальше, вглубь улицы. Больше ей было нечего сказать.
Осиор же стоял и смотрел, как сгорали последние надежды на мир в Западной Пресии. Вашимшанцы должны были договориться с Саином, ведя переговоры от лица Отавии. Теперь же посреди континента стояла целая империя, которая раздает магам дворянские титулы, а на престоле которой восседает узурпатор.
— Теперь война неизбежна, — выдохнула Виола, став рядом с Трибунальным Истигатором и наблюдая за пожарищем.
— Да, мы облажались. Я облажался, — согласился Осиор, отворачиваясь от пожара.
Мертвым уже не помочь, живым же теперь осталось недолго. Скоро по континенту прольются реки крови.
  
Глава 24. Вместе навсегда
 
Мы вломились в трактир, словно два вихря. Еще у дверей Витати зарубила амбала, что стоял в качестве охранника, я насадил на меч его товарища. Пролилась первая кровь, которой сегодня будет много.
У нас не было времени, сил и желания разбираться, кто тут прав, а кто виноват: морды у персонала и посетителей были висельные, так что руби, кого видишь — не ошибешься! Впрочем, когда половина заведения схватилась за дубинки и кинжалы, мы на секунду пожалели о своей наглости.
Но Витати не зря меня учила. Сейчас, вернувшись в норму, мое тело вспомнило всю ту жестокую науку, что преподавала мне винефик.
Крутанувшись на месте, я оценил число противников, а после, прыгнув в сторону, рубанул по ногам первого попавшегося бандита, перерубая ему лодыжку и сухожилия. Мужик вскрикнул и стал заваливаться на бок, преграждая путь прочим душегубам, что уже устремились в мою сторону. Винефик же в это время собирала кровавую жатву.
Будь в помещении хоть одно копье и щит, нам бы пришлось тяжело. Но почти все наши противники были вооружены дубинками, кинжалами и грузами на подвесах, которыми приголубливали по темечку припозднившихся горожан, дабы последние поделились плодами своего труда. В настоящем бою эти морды никогда не бывали, и сейчас ловкая и юркая келандка казалась им воплощением смерти. Витати лихо рубила налево и направо, не чуралась пинаться или разбивать носы тяжелой рукоятью, вовсю пользуясь еще и окружающей ее мебелью и прочей утварью. Это была грязная, полная крови и боли бойня, в которой мы с дочерью Степи выполняли роли мясников.
В какой-то момент противники стали заканчиваться. Бандиты никогда не отличались отвагой — это я еще знал со времен улицы, так что стоило нам отправить к праотцам полдюжины человек, пыл остальных поумерился и большинство тихо, бочком, двинуло в сторону выходов. Мы же с Витати не стали препятствовать этому порыву здравомыслия, не преследуя местных, хотя и могли.
 
Когда зал очистился — кто-то даже вынес пару раненных, оставив на заплеванном полу только убитых — я посмотрел на зал истинным зрением. Где-то на втором этаже, вон та, неприметная боковая лестница. Там был след амулета, что я сделал для Отавии.
Переглянувшись, мы с винефиком синхронно двинули в нужную сторону зала. Было подозрительно тихо, а значит — нас уже ждали.
Лишь бы они не навредили принцессе! Лишь бы с Отавией все было хорошо!
Моя фантазия уже рисовала картины, одна другой гаже, но некоторым усилием воли мне удалось отогнать мрачные мысли. Нет, все будет хорошо. Эдриас думал, что убил меня. Пришлый маг — а теперь я был полностью уверен, что прибыл он откуда-то издалека — взорвал камень рун, древнейший мифический артефакт прошлого, в существование которого не все-то и верили, просто чтобы занять новое тело. Непостижимое, запретное колдовство. Почему же он не провернул тот же номер со мной или Осиором? Или ему обязательно был нужен камень? Или же дело в пришельце? Он тогда на меня набросился так, будто бы видел — мое тело принадлежит не только мне, внутри есть еще «пассажир».
Но для этого не время и не место. Сейчас я должен спасти Отавию, вырвать ее из лап наемных убийц, что вонзили в мою грудь клинок. Удивительно, но попытка Эдриаса убить своего «извозчика», сделала меня только сильнее. Я мог менять свой облик усилием воли, видимо, это была особенность камня, что передалась и мне.
Краем глаза я видел под рубашкой тусклое свечение. Осколки, я сразу понял, что это осколки камня рун. Сейчас они, сидя в моей груди, отравляли кровь первозданной магией разрушенного артефакта, извращая саму мою физическую суть. Или же даровали новые возможности? Но если он уничтожил один из камней… Есть еще два. На что будет способен Эдриас, если завладеет всеми? Почему-то я был уверен, что теперь уже вполне себе живой маг так и поступит. Будет искать камни, как это делал учитель. Только его нужно будет опередить, обязательно. Я во всем разберусь, я все исправлю, это моя ответственность. Но сначала надо спасти принцессу Отавию, мою Отавию.
Ступенька под ногой жалобно скрипнула, и в тот же миг в нас полетело два арбалетных болта. Один Витати отбила своей саблей, показав нечеловеческую реакцию — а скорее, ей просто повезло — второй же просто просвистел у меня над ухом, воткнувшись в дощатый пол зала.
— Хей! — крикнули сверху.
Мы же с винефиком уже неслись наверх. Витати первая, я — следом.
Едва мы поднялись в узкий коридор, как лицом к лицу столкнулись с баррикадой из мебели, из-за которой кто-то задорно крикнул:
— Получайте!
В следующий миг из-за перевернутого стола появился толстый железный ствол ручной мортиры, уже готовой к стрельбе.
Демоническое оружие. Зачарованный магами алхимический порошок, что при воспламенении с помощью простенькой хлопушки Тир, создавал мощный взрыв. Ирман нехотя, но объяснил мне принцип работы своей ручной пушки. Идеальное оружие для убийства людей и магов: ни те, ни другие ничего не могли противопоставить смертоносному куску свинца или облаку мелких стальных шариков, что выплевывал ствол мортиры. Вот только убийцы не учли одного. Мы с Пустотой были теперь слишком близки.
Стволы еще не успели опуститься и взять прицел, как я потянулся к собственному нутру. Что мне говорила Витати? Что-то про контроль? Сейчас мне как никогда нужно было погрузиться в Пустоту, почти провалиться в этот бездонный колодец. И все с одной целью — высосать всю магию из взрывного порошка и амулетов, которые его поджигают.
Убийцы по команде взяли меня, замершего посреди коридора, на прицел, и так же синхронно нажали на специальные рычаги в нижней части мортиры, что замыкали контуры амулетов. Простая, до ужаса простая и эффективная конструкция. Только если ты не столкнулся с противником, который одним своим присутствием вытыгивает магию из окружающего пространства.