Камни Рун (СИ)

Старшие в роду передают свои знания и навыки подрастающим поколениям, проходят обряд первого удара мальчики и девочки — келандец считается взрослым, если способен удержаться в седле и при этом на полном скаку выпустить из лука стрелу и сбить саблей горшок с шеста. Всю зиму на стоянках народа Степи кипит работа и звенит сталь.
Раз в три года делегации от всех кланов собираются в главном городе кочевых келандцев — Френире, древней крепости, в которой испокон веков стоит шатер Великого Шаза — дабы провести Аб-Ренир.
Именно на этом собрании старейшины кланов и родов решают, справляется ли Великий Шаз со своими обязанностями, командует ли войском мудро, защищает ли его дружина границы Степей от посягательств мерзких гохринвийцев, сидят ли по своим домам и не кажут носа на северо-восточных рубежах ирубийцы. Великий Шаз — не король и не монарх, Великий Шаз — лучший воин и стратег всего келандского народа. Этот титул нельзя получить по наследству, его нельзя взять силой. Великим Шазом становятся только те, кого признает совет родовых кланов. В Степи хватает родов, которые могут похвалиться тем, что их сыновья или дочери стали Великим Шазом — степной народ не делает различий меж мужчинам и женщинам: если ты способен и достоин, если можешь нести ответственность и применять свои военные таланты во благо Келанда — быть тебе защитником границ.
В вопросах бракосочетания все строго. Как бы девушка с парнем не смотрели друг на друга, как бы они не были лихи во время пляски Клинков, слово всегда за старейшинами, что ведут родовые летописи. Закон Келанда гласит: до седьмого колена родня смешиваться права не имеет, дабы не гневить духов Степи и не слабить кровь Вольного Народа. В отличие от дикарей с Запада, что отвернулись от Истинной магии и погрязли в мерзости печатей, где мужчины без стыда берут своих племянниц в жены или приводят в дом сестер, келандцы уважают законы крови.
Тогда же старейшины и решают, кому время вступить в брак, а кто, не найдя за три зимы себе пару, отправится в пограничье — отбывать за братьев и сестер в войске Великого Шаза.
Последнюю дюжину Аб-Рениров выбор старейшин был один — Великим Шазом становился Тати, опытный воин, полководец и стратег, выходец сильнейшего северного рода Има-Тан, что пасет свои стада у самого подножья Великих Гор, со стороны границы с Горхвинией.
Род Има-Тан славен не только своими Шазами, коих было за время летописей немало, но еще и тем, что среди потомков Тана рождается больше всего истинных магов, кои впоследствии становятся винефиками…»
— Подожди, — перебила келандку Виола, — это все очень интересно и занимательно, но ты сказала, что расскажешь о своем проступке. Так?
Витати тяжело посмотрела на архимага.
— Вы, жители Запада, не понимаете, насколько едины келандцы.
— Настолько едины, что ты ни слова не сказала о восточных и южных земледельцах, — удивился Осиор.
— А что о них говорить? — удивилась Витати. — У них тоже есть свой Шаз — они называют его Шам, а его шатер стоит не в Френире, а в Рейче. Но они выбрали Atem Raed свободе степей…
— Атем-Раид? — переспросил Осиор.
— Вечная Стоянка, — перевела Виола.
— Именно, Вечная Стоянка, — кивнула келандка. — Они растят овес для лошадей в нашем войске, присылают часть дружины Шама, торгуют со степными кланами. Френир главный город Степи, но есть еще и Мардар, Лагаст, Корум — там Atem Raed торгуют с нами, Atem Vaga.
— Вечное Кочевье… — опять пришла на помощь Виола.
— Так в чем твое предательство? Как ты узнала, что случилось с Реем? — продолжил расспрашивать Осиор.
— Дай закончить, печатник, — дернула плечом винефик, моментально поморщившись от боли в еще не затянувшейся ране. — Сейчас расскажу…
— Ты сказала, в твоем роду рождалось много магов, — едва ворочая языком, сказал я.
— Рей, полежи тихо, или может мы лучше… — начал Осиор, намекая на смену помещения для разговора.
— Нет! Оставайтесь! — я дернулся на кровати, пытаясь сесть, чтобы продолжить свои рассуждения. — Много магов в роду, но все книги говорят о том, что магия — случайность, она не передается по наследству.
 
Витати нахмурилась и посмотрела сначала на магов, а после — на меня. Отавию келандка игнорировала, будто бы та вовсе не существовала.
— Этому были свои причины, — медленно протянула Витати. — У рода Има-Тан есть секрет, который делает нас… их самым могущественным кланом Келанда.
— Какой секрет? — напряженно спросил Осиор.
Витати еще раз посмотрела каждому в комнате в лицо, а после — сосредоточилась на мне, будто бы ее слова предназначались только моим ушам.
— На севере, в предгорьях Великого Хребта, есть древнее святилище. Мы называем его Местом Истинной Магии…
— Что за святилище? — опять встрял Осиор, но на него мигом шикнула, как на нерадивого мальчишку, госпожа архимаг.
— Это важное для рода место, — продолжила Витати, даже не отвлекшись на Осиора, — раз в поколение род проводит обряд, который дарует ему силу истинной магии. Начинает рождаться больше магов, иногда — только маги. Многие из них становятся винефиками, некоторые — уходят с семьями в прочие кланы, которым требуется защита. Это решают старейшины.
— И никто не пытался украсть секрет рода? — удивился я. — Отобрать святилище, чтобы и у них рождались маги?
Витати посмотрела на меня с какой-то невероятной тоской и печалью, отчего мне стало не по себе.
— Раз в поколение, когда половозрелости достигают те, кто был рожден в первую осень с предыдущего обряда, род Има-Тан проводит в святилище свадьбу, — начала винефик, и от ее тона у меня по коже побежали мурашки. — Все молодые тянут жребий, так мы выбираем восемь человек, четверо юношей и четверо девушек. Последним, девятым, должен быть винефик. Он будет невестой или женихом Пустоты.
— Как-то мне уже не по себе… — пробормотала Отавия.
— Под присмотром одного из старейшин мы отправляемся на север, вдесятером, нагруженные вином, едой и костюмами для празднования, — продолжила Витати. — Уже достигнув святилища, мы готовимся, а когда приходит срок — начинаем празднование, что длится семь ночей. В это время мы пьем, танцуем и приносим дары Великой Пустоте, дабы скрасить ее одиночество…
— Что еще за Великая Пустота? — спросила Виола, когда Витати умолкла дабы перевести дух.
— Я читал о чем-то таком, — начал Осиор. — Дикие маги Келанда верят, что кроме рун и магии существует и ее противоположность — Великое Ничто, которое как-то взаимодействует с магическими энергиями и…
— По преданиям моего народа, Великая Пустота и Истинная магия неразлучны, это два духа, влюбленные друг в друга, как солнце и луна, они всегда вместе. Но каждый раз для того, чтобы в мире родился истинный маг, духу Магии надо покинуть дух Пустоты, дабы наделить своей силой новорожденного. Но чем чаще это происходит, тем больше Пустота тоскует по своей второй половине, отпуская духа Истинной Магии все реже и реже. И тогда мы устраиваем для нее праздник и свадьбу, чтобы ей не было так одиноко, а в роду опять рождались способные стать винефиками. Семь дней выбранные юноши и девушки пьют и танцуют, поют, сражаются, восхваляют Пустоту. А на рассвете восьмого дня, когда границы реальности истончаются и дух обращает на нас свой взор, мы отправляемся за полог, чтобы предстать перед ней лично. А чтобы дух Магии знал, кого благодарить за развлечение для его любви, мы наполняем кубки кровью и…
— Достаточно, — прервала рассказ Виола. — Мы все поняли.
В этом архимаг была права. Все было ясно и понятно. Келандцы проводили древний обряд жертвоприношения, замешанный на магии крови, крови рода Има-Тан. И если Витати сидит пред нам и рассказывает об этом.
— Я должна была войти за границу последней, став Невестой Пустоты, ее спутницей, пока Дух Истинной Магии наделяет своими силами детей нашего рода. Должна была, но…
Витати уронила голову на грудь, и на секунду мне показалось, что в ее глазах блеснули слезы. Она не смогла принести себя в жертву, не смогла выполнить миссию, которую на нее возложил родной клан. Судя по сбивчивому рассказу винефика, это происходило в роду постоянно. Они отдавали молодых и сильных юношей и девушек, отдавали одного из винефиков, чтобы усилить свой род.