Закрытый финал (ЛП)
Но Джимми не шелохнулся. Он был ошарашен. Совсем не такой представлялась встреча с загадочным мистером Исимудом. Который скорчил обиженную гримасу.
- Нет? – с недовольством уточнил он. – И это после того, как я так долго ждал тебя. Уже начал сомневаться, что тебе это по силам.
- Вы не первый, от кого я слышу подобное.
- А у тебя дурная привычка заставлять людей ждать. Уж не знаю, что тому виной – дурные манеры или ты просто заторможенный. Ладно, забудь, слишком долгое ожидание сделало меня ворчливым. Надеюсь, ты так же отчаянно жаждал встречи со мной, как я с тобой.
XXXVI.
Однако было не совсем верным сказать, что Исимуд полностью соответствовал ожиданиям Джимми, которые тот извлек из видений у Портного. После не очень любезного приветствия он стал чрезвычайно вежлив, расслаблен, но в то же время буквально излучал невероятной силы харизму. Как и от Портного, от него исходила энергетика человека, обладающего невероятной силы властью.
При этом было очевидно, что Исимуд, несмотря на внешнее спокойствие, внутри преисполнен предвкушения. Казалось, он едва не потирает руки в ожидании чего-то. И это очень сильно пугало Джимми. Аура зла и коварства буквально расползалась вокруг этого человека, чьи губы сейчас тронула коварная улыбка.
- Где-то в середине 623 года до нашей эры, - начал Исимуд. - Син-шар-ишкун, один из последних ассирийских царей, повел внушительную армию на Вавилон. Чтобы повергнуть тамошнего мятежного владыку Набополассара и его войско. Сначала ассирийцы прорвали редуты обороны противника, и вавилонские силы стали отступать. Затем в центре сражения колесницы Син-шар-ишкун и Набополассара сошлись друг с другом.
- Двух прославленных военачальников отделяли какие-то футы, - продолжил араб. - Они буквально могли взглянуть друг другу в глаза. Говорят, что в бою есть своеобразная близость. Несравнимая ни с чем. Люди, сошедшиеся в смертельной битве, будь то генералы или обычные солдаты, оказавшись лицом к лицу, могут посмотреть внутрь друг друга, в душу и увидеть нечто, что недоступно в иных условиях, иногда судьбу, будущее. Син-шар-ишкун понял, что погибнет, а Набополассар увидел свою победу, пусть и добудет ее ценой великих жертв. Вавилонский царь смог вселить свое воодушевление в войско и одолел армию Син-шар-ишкуна.
- Восемь лет спустя, - не останавливался Исимуд, - Набополассар в союзе с королем Киаксаром захватил ассирийскую Нинивею и убил Син-шар-ишкуна. Немногим позже пала вся Ассирия, а Месопотамия пришла в упадок. И все решил один взгляд друг на друга двух великих военачальников.
- Так скажи, дорогой мой мальчик, - наконец, закончив свою историю, обратился Исимуд к Джимми, - что ты видишь, когда смотришь в мои глаза?
Джимми, не дрогнув, встретился взглядом с Исимудом. Он знал, что араб испытывает его, пробует на прочность, но не собирался поддаваться на эти уловки.
- Я вернулся за Мелиссой. – Джимми старался придать своему голосу силы.
- Вернулся? – недоуменно поинтересовался Исимуд. – А ты уже здесь бывал? Что-то не припомню такого.
- Нет, нет, не совсем верно выразился. Она просила о помощи, чтобы я ее освободил. Я пришел за ней.
- Освободил? Ты действительно думаешь, что она этого хочет?
- Да. От вас. От страданий.
- Зачем освобождаться, когда она так близко?
- Близко? К чему?
- Мой милый мальчик, как ты думаешь, почему она занимает совершенно особенное положение, роль в моей истории?
- Вы поймали Мелиссу в ловушку, заточили... и... и... издеваетесь над ней!
- Я? Поймал в ловушку? Ты в самом деле так думаешь? Тогда ответь, пожалуйста, на следующий вопрос. Если я, как ты говоришь, заточил эту девушку, каким образом она проводила время с тобой и твоим дружком. День отгула за хорошее поведение ей давал? А потом опять ловил?
- Нет, она могла изредка связываться с нами, потому, что вы сделали Мелиссу не обычной жертвой, а персонажем.
- Что ж, это уже получше звучит. Ты не такой невежда, как мне стало казаться. А теперь давайте задумаемся вот над чем: сколько персонажей, выражаясь твоими словами, захватила моя история и сколько из них хотят освободиться?
- Не могу сказать. Я не знаю подробностей.
- Резонно. Теперь задумайся вот о чем. Мелисса якобы хочет от меня спастись. Ты сам убедился, что найти меня крайне сложно. Так зачем было убивать на это столько сил и ресурсов?
- Я надеялся услышать это от вас.
- Ей удалось найти меня, и она умоляла меня сделать ее персонажем моей истории. А тебя она просит ее освободить от этой роли. Ты не видишь здесь противоречий?
- Вы одурманили ее, обманом завлекли в свою историю и заперли там. Теперь она раз за разом умирает в чудовищных муках. Я сам это видел.
- Дорогой мой, ну как можно так банально мыслить?! На тебе такая чудесная туника, сшитая непревзойденным мастером. И все, что способно увидеть твое жалкое воображение при виде главной звезды, которая так близка к своей вожделенной цели, - это то, что она периодически умирает?
- Да, мне ситуация видится именно такой.
- Потому что тебе не хватает внимания к деталям.
- И какая же ваша версия?
- Мелисса должна пережить смерти каждой жертвы этой истории. Все шесть тысячелетий. Теми же способами, которыми те были убиты.
Глаза Исимуда сверкали благоговейным восторгом, словно он рассказывал о каком-то даре свыше. Джимми же был просто ошарашен. Он видел несколько убийств на видео Исимуда, медленных, чудовищных. Невозможно было представить, как можно пройти через ощущения одной жертвы. Но раз за разом... шесть тысяч лет, наполненных невероятной болью, увечьями, расчленением, освежеванием... Невозможно и близко себе представить участь более чудовищную. Он должен спасти Мелиссу!
- А сейчас вы, вероятно, скажете мне, что это именно то, о чем она вас просила, - возмутился Джимми. – Да вы в своем уме? Кто может хотеть подобного?! С какой стати?
- А ты подумай сам! О чем мечтает каждый человек? Почему перед сном думают о небесах, ангелах, высших силах, которые их любят просто за то, что они существуют? О чем они молятся?
- О том, чтобы попасть в рай?
- Нет! О вечной жизни. Мелисса не хочет никуда бежать, ниоткуда освобождаться. Она грезила лишь об одном – бессмертии.
- Хорошенькое вы ей дали бессмертие – бесконечные смерти в муках.
- Так ты имеешь представление о том, кто такие ануннаки? В чем их предназначение?
- Я видел их в действии несколько раз, и да, я прекрасно знаю, что они делают и почему. Эти существа презирают человеческую плоть, считая, что она отравляет своими соблазнами их души. Но вместе с плотью они раз за разом изощренно убивают Мелиссу!
- Нет! Они очищают ее. В страдании корень истинного освобождения души от нечистот, чтобы вычистить ее и обнажить божественное начало. Пройдя его, свинец внутри души постепенно превращается в золото. Как ты думаешь, почему в различных религиях богами человек был создан по их подобию? Чтобы очистить его от собственной скверны, несовершенства. Именно поэтому люди и страдают. А в мире столько зла. Эти глупые людишки недоумевают, почему мир так несправедлив, почему всевышний допускает войны. Льют эти сопли, хотя все беды не следствие, а причина! Потому не понимают истинной цели жизни!
- И, по-вашему, причина в божественном несовершенстве, а цель – в очищении от него?
- Наконец-то! Со времен своего сотворения человечество погрязло в разврате и соблазнах, и ануннаки, младшие боги, пришли в наш мир, чтобы очистить их души, открыть божественный свет, который заложен в них.
- Творя такой ужас? Уничтожая людей?
- Нет, очищая их страданием, выжигая из них скверну, открывая божественное. Чем больше ты вытерпишь, тем чище ты станешь. Чем чище станешь, тем больше приблизишься к бессмертию.
- А вам это зачем? С какой стати приближать Мелиссу к бессмертию? Не от любви же к искусству! Какая для вас выгода?
- Я своего рода божественный инструмент, орудие. "В начале было слово... и словом был Бог". Почему? Любая история начинается со слова. Вся история мироздания – божественная история. Люди – ее часть. Во всех них божественное начало. При этом у каждого есть еще и своя история. И владеет ей ее автор. Но все они цикличны, можно сказать, автобиографичны и имеют один и тот же финал. Но не моя. Я нашел свой путь, можно сказать, открыл противоядие естественной человеческой истории.