Зов Жизни (СИ)

— Посмотрим, что там внизу, — мелькнуло в голове у Марка.
В следующее мгновение он на огромной скорости устремился вниз. Он преодолевал километр за километров, не прилагая при этом никаких усилий. На пути ему попадались длинные и невероятные глубокие отверстия, которые были похожи на скважины. В некоторых местах он смог почувствовать странные механизмы. Их предназначение пока оставалось для него непонятным.
Кто знает, куда бы завело любопытство Марка, но в этот момент он почувствовал своими пальцами левой руки импульс, который отвлек его. Марк устремился вверх и снова оказался в своем теле. Импульс, который заставил его вернуться, был ничем иным, как Цахай. В этот момент она взяла его за руку.
— Интересно, а с живой материей получиться? — с любопытством подумал Марк.
Звук барабана слился с пением и оставался где-то далеко позади. Марк решил попробовать заглянуть в разум Цахай. Он сконцентрировался и перед его внутренним взором начали появляться образы. Сначала он видел свое изображение. Он как будто смотрел на себя со стороны. Потом его образы стали чередоваться с изображениями Хобена. После Марка захлестнули неизвестные символы, похожие на скандинавские руны
— Странно, — подумал Марк.
От дальнейших наблюдений его отвлек новый импульс. На этот раз он был справа — это Барцу крепко взял его руку.
— А вот это будет интересно, — подумал Марк. — Может мне удастся понять, почему он меня невзлюбил.
Пламя костра разгоралось все ярче. Марк чувствовал приятное тепло на своем лице и теле. В ноздри ударил запах жженой травы. Звуки барабана участились, голос поющего все ниже и громче. Марк сфокусировал свое внимание на Барцу. Он почувствовал его спокойное дыхание, как стучит его невероятно сильное сердце. Перед Марком вновь стали возникать образы. На этот раз он смотрел на огромную карту, похожую на большой турецкий ковер. Марк склонился над ней и наносил на нее какие-то знаки и символы. Постепенно они начали перемещаться, образуя сложные формулы.
— Нехорошо заглядывать в чужие головы без разрешения, — прозвучал хорошо знакомый ему после событий на Ретикуле голос. Это была Сатхи.
Марк оставил Барцу и вернулся обратно в свое тело.
— Я хотел понять, почему он так ко мне относится, — ответил Марк.
— Переживать о тех, кто тебя ненавидит — расточительство, — сказала Сатхи после небольшой паузы. — Лучше сфокусироваться на тех, кто тебя любит.
— Ты о ком? — в замешательстве спросил Марк.
— О твоей подруге, которая сидит слева от тебя. Я про Цахай, — послышался голос Сатхи.
Марку показалось, что ее голос звучал немного расстроено.
— С чего ты взяла? — спросил у нее Марк.
В ответ он услышал лишь громкий заливистый смех.
— Неужели ты настолько слеп? Одни только подколы в мой адрес чего стоят, — ответила Сатхи, успокоившись после своего приступа хохота.
— Слишком много внимания ты уделяешь той, кто ненавидит тебя, — после некоторых раздумий сказал Марк. — Зачем ты это делаешь? Какие у тебя мотивы? Что это может быть? Злость? Обида? Ревность?
Как только прозвучала последняя из догадок Марка, он ощутил невыносимую боль у себя в голове. Она была похожа на ту, когда Тэп вживлял ему репликатор в медицинском отсеке на транспортировочном модуле. Марк рефлекторно сжал зубы и едва слышно зашипел.
— Выяснять отношения во время церемонии в кругу остальных — не самая разумная затея, — послышался голос К`Сафра.
Сразу же после этого боль отступила, и Марк вздохнул с облегчением.
— Если вы никого не слышите это не значит, что никто не слышит вас, — продолжил К`Сафр. — Ну а вообще, я горжусь вами обоими. Вы делаете большие успехи в духовных и ментальных практиках.
Марк слегка приподнял голову кверху и глубоко вздохнул. Пение прекратилось. Удары барабана становились все медленнее. Марк хотел еще немного посидеть в этом состоянии. Костер уже горел вовсю. Горячее пламя слегка подпалила брови и ресницы Марка. Сначала он почувствовал, что Барцу отпустил его руку. Тоже самое сделала и Цахай. Через несколько мгновений смолк барабан. Церемония подошла к концу.
 
Марк открыл глаза, встал и отсел подальше от костра.
— Кто-нибудь что-нибудь почувствовал? — спросила Цахай.
— Не знаю, — раскатисто протянул Барцу. — Жар от костра мне мешал.
Все остальные решили промолчать. Марк взглянул сквозь пламя костра на туаннатиан. Их соседи тоже закончили церемонию и начинали тащить к кострам корзинки с местными деликатесами, запевать песни, кое-где туаннатианин постарше собрал вокруг себя детишек и начал рассказывать им истории.
Группа сидела и молча смотрела в костер.
— Прекрасный вечер, — нарушил молчание Марк. Побольше бы таких. И я рад, что провел его в вашей компании. Спасибо вам всем.
— Это тебе спасибо, — ответил К`Сафр. — Без тебя всего бы этого не было.
— Ерунда, — ответил Марк. — Я просто взял инициативу в свои руки.
— Порой нам всем не хватает смелости и решительности чтобы начать действовать, — мудро заметил К`Сафр.
Марк какое-то время смотрел на пляшущие языки пламени.
— Ты прав, — ответил Марк. — Именно это я и хочу сделать прямо сейчас.
Марк взял паузу и посмотрел на всех присутствующих в этот момент у костра.
— Я не буду ходить вокруг да около и скажу как есть, — продолжил Марк. — Я не знаю, как в таких случаях поступаете вы, но у нас, на Земле, любые конфликты и недопонимания решаются двумя способами. Либо разговором с глазу на глаз, либо в коллективе, в присутствии свидетелей. Как я уже сегодня говорил, я пока не чувствую себя полноценным членом вашей команды. Одна из причин, которая мне мешает это сделать — не совсем гладкие отношения с Барцу.
Марк сделал паузу и повернулся к нему в пол оборота.
— Давай решим это прямо здесь и сейчас, — обратился к нему Марк. — Почему ты так ко мне относишься?
Все замолчали в ожидании того, что же будет дальше. Казалось, в этот момент даже туаннатиане притихли и смотрели на чужаков. Барцу долго смотрел Марку в глаза, а затем перевел взгляд на огонь.
— Я занимаюсь астрогеографией всю свою жизнь, — начал говорить Барцу. — За все это время я наблюдал за многими планетами. Исключением не стала и Земля, на которой живешь ты и подобные тебе. Это была прекрасная планета, с большим количеством воды, богатыми ресурсами и разнообразной флорой и фауной. И мне тяжело наблюдать за тем, как все это многообразие медленно погибает.
С этими словами он гневно посмотрел на Марка.
— Вы не понимаете, чем вы владеете, — продолжил Барцу. — Это — несметное богатство, которое нужно оберегать и преумножать. Вы же бездумно его тратите. За каких-то сто пятьдесят лет вы приблизили Землю и себя вместе с ней к краю гибели. Меня охватывает гнев, когда я вижу, как кто-либо уничтожает все, к чему прикасается его рука.
Барцу замолчал. Он тяжело дышал, стараясь успокоиться. Все ждали, чем же на это ответит Марк.
— Ты прав, — начал Марк. — Люди жестокие и глупые. Мы с остервенением пилим сук, на котором сидим и кусаем кормящую нас руку. В порывах гнева, алчности и амбиций, которые гроша ломаного не стоят, мы также уничтожаем себе подобных, убиваем наших соседей, с которыми живем на одной лестничной клетке. Мы — животные, которые живут по законам каменных джунглей, где сильный не полезет на сильного или равного себе, а своей целью выберет слабого и беззащитного. Именно поэтому мы без сомнения и жалости истребляем наших братьев меньших — других животных. Это наша темная сторона, которая отвернулась от света. Но у нас есть и другая. Хоть мы все и похожи, но в тоже время мы сильно отличаемся. Каждый человек — индивидуальная личность со своим набором качеств и характеристик. И не все люди думают одинаково. Если бы я мыслил как все, я, наверное, не сидел бы сейчас здесь, с вами. Да, людей, мнение которых отличается от мнения большинства ничтожно мало, но они есть. И сбрасывать их со счетов рановато. Мы можем измениться. За то короткое время, что я нахожусь с вами, я многому научился и многое осознал. Я уверен, что впереди меня ждет столько же открытий, если не больше. Если изменился один, смогут и другие. Мерить всех под одну гребенку — значит не знать нас вообще.