Между честью и истиной (СИ)

   Вернувшись в блок, она вспомнила, что наместник попросил перенести урок на сегодня. Полина посмотрела на часы, вздохнула, переоделась и отправилась в корпус аристократии и гвардии, который сааланцы почему-то называли "крылом", как и школьное отдельное здание. Она успела вовремя, наместник появился только минутой позже. Урок тоже не задался. Убедившись, что ученик благополучно справляется с шагами по прямой вперед, назад и вбок, Полина предложила ему выполнить поворот - и начался сущий мрак. Разворачиваясь, Димитри ссутулился, потерял равновесие после третьего повторения, на четвертой попытке забыл присоединить свободную ногу к опорной и остановился, с задумчивым видом констатировав: "Кажется, что-то пошло не так". Полина указала ему на дефект осанки, наместник поблагодарил ее, выпрямил спину - и вообще не смог развернуться, а вместо разворота выполнил шаг вбок. Она едва верила глазам: перед ней был тот же самый человек, который после двух недель в море волчком вертелся по помосту с оружием в руках. И это именно он прирос к полу и не мог сделать элементарное движение, которое точно было ему знакомо. 
   - Шаг вперед? - предложила Полина. 
   - Спасибо, что-то не хочется, - сказал Димитри, продолжая тянуть спину и взирать куда-то в стену. 
   Полина вздохнула: 
   - Понятно. В следующий раз зайдем с другой стороны, а пока давайте поговорим об истории танца. 
   Принимая это решение, она утешала себя мыслью о том, что поскольку она не преподаватель и тем более не маэстро, а просто тангера в сложной ситуации, она имеет право не настаивать на повторении учеником неудачных попыток. Тем более что и с детьми она бы тоже так не стала делать. Она положила комм на подоконник, зашла в поисковик и чертыхнулась. 
   - Что такое? - немедленно отреагировал Димитри. 
   - Экран маловат, - с досадой признала Полина и заметила, что он наконец отклеил ноги от паркета и стоит почти рядом с ней. 
   - Ну так пойдемте ко мне, - сказал он, - у меня в кабинете большой монитор. 
   Она кивнула и отсоединила комм от музыкального центра. 
   Тот урок занял не час, а все четыре с половиной, и вместил в себя все, что Полина помнила об истории танго, и все, что нашлось в поисковиках посредством быстрого и довольно беспорядочного серфинга. 
   Уходя в школьное крыло глубоко заполночь, Полина поняла, что следующее занятие придется посвятить повторению уже усвоенного и успешно применяемого и только потом можно будет возвращаться к сегодняшней теме. И это навело ее на непростые мысли о саалан, которыми ей не с кем было поделиться. 
   У Дейвина рабочий воскресный день плавно перешел в трудовой вечер, а потом и в ночер. Едва проспавшись и представ перед князем и досточтимой Хайшен с ее людьми, он получил распоряжение разобраться, что там с документами по торговому дому мистрис Бауэр. Отправляясь к ней, он услышал предупреждение князя: "Будь осторожен, Дейвин, эта скульта кусается". Граф был так любезен, как только мог, несмотря на то, что в кабинете мистрис он опять встретил Медуницу. Аугментина не укусила его, а наоборот, угостила кофе и конфетами, и это было совсем не лишним после событий ночи со всем пережитым и выпитым. И изъяснялась она точно и понятно. Разумеется, он был сдержан и вежлив, с ней это оказалось несложно. И расстались они вполне друзьями. Но новый поворот в ее деле, объединившись с находками ночной прогулки в городе, устроил в его голове настоящий шторм. Так что вернувшись к себе и открыв все, что он сам переслал с ее адреса на свою почту, он грустно вздохнул, позвал Нодду, своего секретаря, и попросил принести с кухни большой кофейник с кофе. И вот, во втором часу ночи он смотрел отчеты Аугментины по порталу и сравнивал изначальные версии с последующими. Самые последние правки были внесены в файлы за три дня до оглашения приговора. Хозяйке компьютера было бы несколько затруднительно это провернуть, находясь в "Крестах". Носитель был изъят Святой стражей в день ареста, то есть не только эти, но и предыдущие изменения вносили точно чьи-то другие руки. 
 
Посмотрев на все это, граф запросил личное дело мистрис Бауэр. Пожалуй, только скандала с имуществом стихийной некромантки, арестованной и приговоренной к смерти по приказу Святой стражи, им для полного счастья и не хватало. У него были стойкие сомнения, что кто-то из представляющих Академию решится играть в такие игры в одиночестве, без активного участия местных. А учитывая все, что он узнал к утру, и в справедливости обвинения он уверен уже не был. 
   С утра Полина звонила подруге. 
   - Мариша, привет. От наместника пришел сам Ведьмак, к моему удивлению. Но все очень легко и быстро получилось, я уже подбила апрель нормально и отправила бухгалтеру, скажи там народу, чтобы не дергались, задержка будет не больше чем на две недели. 
   - Здравствуй, моя хорошая. Тебе уже разъяснили реальное положение по твоему приговору? 
   - Да, вчера. Я обалдела несколько: вот так в одно движение заменить расстрел просто надзором... Они какие-то все-таки очень дикие. И беспечные. Впрочем, боюсь, что осенью это все будет уже не важно. 
   - Похоже, что какие-то изменения все-таки есть. Расстрелов с весны больше не было, приговоры, правда, не отменены, но все приговоренные живы. 
   - Да? Ну хоть что-то. Мариша, что по Алисе нового? 
   - Да толком ничего, сплошная путаница и новые вопросы. Ты как сама вообще? 
   - Ну, как. Школа, дети. И раз в неделю ученик, - Полина невольно вздохнула, - новый. 
   - Ты хоть выдерживаешь? 
   - Я думала, будет хуже. Гораздо хуже. Во всех отношениях. 
   - То есть скорее приемлемо? 
   - Я бы даже сказала, что хорошо. Если бы не все остальные обстоятельства. 
   - Я не про урок, я вообще про нагрузку. 
   - Так этот урок главная нагрузка и есть... - грустно проговорила Полина. 
   - Из-за обстоятельств, Полюшка? Слушай, а ты не пробовала хотя бы ненадолго забыть про них? Ну вдруг сами развеются? Пролитого не соберешь, конечно, но не вечно же над ним сидеть. Или, как ты любишь, просто подождать, пока разъяснится... ну в самом деле, тот, кто сам посуду бьет, осколки не собирает, согласись? 
   Станислав Кучеров, уже ставший подарком для Хайшен в мае, в июле стал сюрпризом для Вейлина. Достопочтенный тоже присутствовал при опознании сестры братом. Стас явился на процедуру в цветах князя, но был одет в земное: на нем были синяя пиджачная пара, бирюзовая сорочка и коричневые ботинки. Ксению привели, одетую в то, в чем она вышла из портала: в ветхую гэльта с многочисленными следами починки, изодранный грисс и все ту же люйне, чудом не рассыпающуюся от морской воды. Вот только обута она была в берцы ветконтроля: ее броги и чулки все-таки рассыпались на выходе из портала. Следователь, увидев ее, приподнял бровь и почти без выражения спросил Вейлина: 
   - Это у вас так выглядит благополучная жизнь? 
   Досточтимый не ответил. 
   Стас держался молодцом, подтвердил, что видит свою сестру, попросил разрешения остаться и сидел молча, пока Ксения давала показания. Она тоже была умничкой и почти спокойно рассказала, как ее схватили в ночь после выпуска и, несмотря на сопротивление, запихали в автобус, который отвез ее куда-то в помещение без окон, где уже были другие девушки, тоже схваченные этой ночью. Сперва они решили, что саалан имеют что-то против их одежды, но платья с открытыми плечами были только у трех из двадцати, а сама Ксения была одета в кремовую юбку и блузку в тон с воротником и длинным рукавом и, сопротивляясь, успела выдернуть из воротника спрятанную там гитарную струну и хлестнуть одного нападавшего по лицу до крови. Когда девушки обсудили это и поняли, что ни одной из них не прилетело по лицу, несмотря на все попытки царапаться, кусаться и лягаться, стало ясно, что дело плохо, и так и оказалось. Наутро их по очереди запихнули в овальное окно, в котором ничего не было, кроме тумана, а на выходе из этого окна была уже столица саалан. Подпольный рынок находился прямо на настоящем, за лавкой каких-то колониальных товаров. Услышав это, Дейвин да Айгит скрипнул зубами. Следователь покосился на него, но смолчал, записывая за девушкой. Ксения продолжала говорить. Она рассказала, как на рынке их выстроили в ряд на узком помосте и стали называть вес и рост, а возраст не называли. Помост имел один выход, через заднее крыльцо в лавку, и сзади был отгорожен протянутой веревкой. Одна из девушек закричала и попыталась выбежать через лавку, но ей в спину кинули нож, и она умерла. Ксюша сделала выводы. Внимательно оглядевшись, она пролезла под веревку и прыгнула с помоста за мусорную кучу, а затем быстро отползла. Поскольку продавцы и покупатели были заняты тем, что торговались за одну из девушек, это заметили не сразу. Когда заметили, она успела уже переползти к другой мусорной куче, за ней к третьей, а затем прыгнуть в четвертую, не особенно зная, что делать дальше.