Между честью и истиной (СИ)
- И никакие твои рекомендации до окончания расследования больше не приму, если только она мне их не подтвердит.
Закрывая за собой дверь, он с удовольствием услышал судорожный хриплый вдох Вейлина.
Хайшен вышла из портала через три часа - как была, вероятно, когда ее застал вызов, в серебристо-белом платье с вышитым цветком магнолии, символом ее монастыря, с забранными в пучок волосами цвета меда, с кольцом Академии на руке и цепью настоятельницы на груди. Она прошла от Источника прямо в кабинет Димитри. Князь стоял в эркере кабинета лицом к окну и смотрел на воду Ладоги. Женщина подошла к столу, присела в кресло:
- Рассказывай, зачем я здесь, пресветлый князь.
Димитри взял второе кресло, сел напротив гостьи:
- Зачем и обычно, достопочтенная. Кто-то что-то неверно понял, и последствия ошибок не замедлили явиться. У тебя, как всегда, есть задача без решения. Два наместника было у этого края, один без сознания девятый год, второго ты видишь перед собой. В крае волнения, отношения с соседями нельзя назвать даже приемлемыми, я не могу установить здесь законы империи так, как того требует Академия и желает император... в общем, спрашивай.
Настоятельница внимательно посмотрела на наместника. Он выглядел усталым, привычно спешащим и отстраненным, как человек, принявший решение и не намеренный от него отступать. Ни пудрой, ни красками для глаз он не пользовался, видимо, уже давно. Она подумала - недолго, три вдоха - и решила начать с начала:
- Как давно ты был на конфиденции, пресветлый князь?
- Двенадцать дней назад. Здесь считают седмицами, день конфиденции у меня завтра. Предыдущую я пропустил, потому что выезжал на Кэл-Алар. Когда вернулся, застал все то, из-за чего просил тебя прибыть.
- Как быстро ты принял решение вызвать меня?
- На мой взгляд, я промедлил непростительно. Почти девять месяцев по местному счету.
- Чего же ты ждал?
Димитри вздохнул. И рассказал все с начала. Как нашел отравленного местными снадобьями маркиза да Шайни, как осматривал край первый раз, как появились и были обнаружены оборотни. Про вакцину, про то, как исследовали купол, как он доверил досточтимым работу с аварийной зоной, про то, как складывались отношения с местными - точнее, про то, как они не складывались, - и, наконец, про некромантку, арест и приговор которой, вполне будничный в ряду прочих, вызвал в городе такой отклик, что теперь непонятно, как и договариваться. И про то, что прямо сейчас, пока они беседуют, простые горожане, не владеющие магией, кажется, намерены призвать души всех казненных одновременно и вряд ли отдают себе отчет в своих действиях. А досточтимые, наблюдающие за происходящим, не могут понять, где тот маг, который ими руководит. И все это происходит в крае, про который с самого начала утверждалось, что магии в нем нет. Про роль коллег и собратьев Хайшен во всей этой каше он не обмолвился ни словом: выяснить это было ее работой.
Почти законченный разговор все-таки был прерван докладом прибывшего да Онгая, рассказавшего, что люди, стоящие под стенами Большого дома, заявили, что не разойдутся с закатом и что перспектива погибнуть при встрече с оборотнями их уже не пугает. Затем граф перечислил несколько тезисов митингующих, впечатливших присутствующую настоятельницу экспрессией. Выслушав да Онгая, Хайшен посмотрела на Димитри и спросила, нужна ли ему помощь. Он покачал головой:
- Уже нет, досточтимая. Или еще нет... я пока не понимаю, уже или еще. Пойду сперва поищу сам, что там у них за некромант.
И князь отправился в город. Из Адмиралтейства его забрал да Онгай на каком-то старом внедорожнике. Объехав квартал дважды и не найдя ни мага, ни следов воздействий, князь оставил сопровождавших в машине и вышел к митингующим. Дождавшись, когда его наконец заметят, он сказал, что раз его звали говорить - вот он, пришел, давайте говорить. Только тут, наверное, не слишком удобно, улица довольно тесная, так что придется еще раз пройтись пешком, до Адмиралтейского сада. Чтобы все точно поместились и всех слышали. Разумеется, по дороге толпа еще подраспухла, но наместник счел, что так даже лучше, несмотря на мелькавшие в общем потоке европейские облики и вполне очевидную профессиональную фототехнику и видеокамеры. В Адмиралтейском саду, без лишних церемоний зацепившись за Неву и слегка усилив голос магией, господин наместник Озерного края князь Димитри да Гридах сказал, что будет крайне неловко заставлять Полину Юрьевну выходить к людям после всего, что ей уже пришлось пережить. Пресс-конференция будет в конце месяца, и Полина Юрьевна на ней будет, а сейчас он готов обсуждать сложившуюся ситуацию с мистрис Лейшиной и для этого приглашает ее к себе, да хоть и завтра. Вопрос действительно срочный, и нужно решать его, пока он не стал еще и неудобным. Заодно и с Полиной Юрьевной повидается, и выложит отчет у себя в блоге. А сейчас - погуляли и хватит, а то отвечать за массовые простуды всех активистов Сопротивления он не согласен. Вопрос про Алису князь успешно замял.
Иностранные СМИ высоко оценили желание наместника Озерного края решить дело миром. Это намерение подтверждало приглашение правозащитницы Марины Лейшиной на персональную встречу с узницей совести Полиной Бауэр в резиденции наместника.
И вся эта бурная общественная жизнь прошла абсолютно мимо Алисы. Охотники в связи с массовыми гуляниями конца апреля - начала мая были переведены на особый режим несения службы. Отряд Алисы, едва вернувшись с очередного дежурства, двадцать девятого апреля был отправлен в усиление в Ломоносов. Получив прямо на дежурстве очередной нагоняй от непосредственного начальства, Алиса была больше всего озабочена вопросом "как бы добыть еще один хвост, а не очередной подзатыльник" и ни разу за все выходные не открыла новости в комме.
Дознаватель Святой стражи в это время уже знакомилась с отчетами и внутренней документацией представительства Академии. О ее присутствии можно было догадаться только по тому, как вдруг притихли и стали осторожны в словах церковные маги края.
Марина Лейшина, яркая женщина на вид лет сорока, с кудрявыми черными волосами, одетая в джинсы, видавшую виды куртку-косуху и тяжелые армейские ботинки, войдя в кабинет, где уже расположились Димитри, досточтимый Айдиш и Полина, небрежно качнула серьгами вместо приветствия и огласила комнату вопросом:
- Вот мне даже интересно, почему это я здесь не через "Кресты" и не под конвоем?
Наместник устало повернул к ней голову:
- А вас-то за что, по-вашему, должны были отправить в "Кресты"?
Марина не спеша прошла к свободному креслу, устроилась в нем, наполнила комнату мелодичным звоном серебряных браслетов, наливая себе воды, с удовольствием сделала большой глоток, после чего соизволила начать отвечать:
- Ну как же. Есть моя запись в моем блоге с полным перечнем действий ваших соколов, и есть все ее последствия.
Терпение князя иссякло. Он выбил пальцами по столешнице длинную дробь, выдержал паузу и уронил:
- Марина Викторовна... Когда в следующий раз вам будет настолько необходимо устроить, - некоторое время он как будто держал во рту слово, скатывая его в комочек, потом наконец выплюнул, - тинг, вы можете не стесняться и попросить громкоговоритель прямо у моих соколов. Хотя бы горло никто из ваших крикунов не сорвет.
Молчавшая до того Полина вдруг ослепительно улыбнулась из своего кресла:
- Да, и заработать расстрел на месте без всяких церемоний. И горло не сорвет никто, вот уж точно. Правда, отличная перспектива, аж завидно. Это вам не отсрочка на столько-не-живут, а прямо сразу свобода от всех забот. Тебе, Мариша, еще повезет, в отличие от моего случая. Ни тебе любоваться, как твое барахло на пол летит во время обыска, ни на шконке ворочаться, думая, как твои цветы загибаются в опечатанной квартире. Конфетка, а не вариант. Всего-то мегафон у архангелов одолжить - и все, проблемы уже не твои.