Побег (ЛП)

— Садись на кровать, — небрежно приказал он, протягивая ей яблоко и пачку крекеров. Яблоко было маслянистым от воска, и она вытерла его о платье, прежде чем откусить. Оно оказалось сочным. Она отложила фрукт в сторону, пока Лука неодобрительно смотрел на нее.
— Ты должна это съесть, — предупредил он. — Я не знаю, когда мы снова сможем перекусить.
Вэл проигнорировала яблоко, вместо этого принялась за крекеры. Лука посмотрел на нее, но не заставил съесть яблоко. «В отличие от Гэвина, — подумала она. Тот бы точно настоял на своем».
У Луки зазвонил телефон. Он нетерпеливо взглянул на дисплей, но вскочил на ноги прежде, чем Вэл успела посмотреть, кто это.
— Не двигайся, — потребовал он, поворачиваясь и указывая на нее. — Мне нужно ответить. Если тебя не будет на этом месте, когда вернусь, я тебя вырублю.
Вэл отодвинула крекеры в сторону, когда он ушел, больше не желая есть. Она снова легла на матрас. Ее сердце заколотилось, как робкий зверек в груди. Она положила на него руку и задумалась о том, как долго она еще проживет.
***
На следующий день Лука ушел на улицу. Он взял с собой телефон, но оставил включенным телевизор. Вэл в отчаянии посмотрела на телевизор. Дневное телевидение с его ток-шоу и рекламными роликами было сущим адом. Она чувствовала, как с каждым взрывом закадрового смеха уменьшается ее IQ.
«Интересно, придет ли кто-нибудь, если услышит мой крик…»
Она попробовала, пока не охрипла. Никто не пришел. Кто-то постучал по стене и выкрикнул что-то неразборчивое, но с явным гневом.
«Можешь идти к черту, — подумала Вэл, обращаясь к этому незнакомцу. — Ты, гребаный мудак».
По телевизору ведущий с копной волос и белыми зубами громко смеялся.
Когда через несколько минут дверь открылась, Вэл с трепетом взглянул на нее. Неужели Лука что-то забыл? Услышал ли он ее крик? Может, это была проверка?
Нет. Нет, это был он.
Гэвин.
Гэвин на мгновение уставился на нее. Затем он рассмеялся. Это был не очень приятный смех, и от него на Вэл нахлынул ужас. Она начала дергаться, но развязать путы не получалось. Лука связал ее слишком крепко, чертов ублюдок.
— Сейчас неподходящее время? — спросил он. — Ты выглядишь немного… связанной.
— Не стой здесь, издеваясь надо мной. Развяжи меня, ради бога.
— Ты довольно самоуверенная для человека в твоем положении. — Он остановился рядом с кроватью. — Отравленная пешка, пойманная в абсолютный плен без возможности двигаться. Это выглядит не очень хорошо для тебя.
— Пожалуйста, — проговорила Вэл.
Молчание затянулось. Казалось, он чего-то ждал от нее, но Вэл понятия не имела, что это может быть. На нем снова был плащ-пыльник, а под ним, похоже, футболка. Цепочка сверкала у его горла, резко контрастируя со шрамами. Увидев ее, Вэл удивилась: она думала, что он от нее избавился.
— Как ты нашел меня? — спросила она после паузы. — Ты следил за мной?
— Есть только одно место, куда Лука мог бы привести тебя, чтобы устроить охоту.
— Нью-Джерси, — закончила Вэл.
— Точно. Там же, где мы играли во все наши игры в детстве. Ты сейчас играешь в одну из них, на самом деле.
— Я не прикасалась к нему.
Он поднял бровь.
— Нет, — огрызнулась она. — Он похитил меня.
— О, это. Да, я знаю. Ты тверда, как Пенелопа на своей скале. Воистину, моя дорогая, ты — настоящий цветок преданности. Но я имел в виду не эту игру. Я имею в виду ту, в которую ты скоро будешь играть с моими братьями и сестрами.
— В ту, где они охотятся на меня.
— Именно в нее.
— Тогда я не понимаю. Я сделала то, что ты просил. Почему ты не развяжешь меня? Они собираются, — произнесла она с отчаянием, — убить меня.
— Если я развяжу тебя, ситуация не станет легче. Я не могу взять тебя с собой, и Лука будет только удивляться, как тебе удалось освободиться. Боюсь, придется смириться с нынешним положением и остаться связанной, моя бедная маленькая пешка.
Вэл извивалась в своих путах.
— Ты обещал мне помочь!
Он скинул плащ.
— Если хочешь спастись, тебе придется сразиться с моей сестрой и выжить. Иначе она просто будет преследовать тебя, пока ты не умрешь. Но не волнуйся, Валериэн. Я буду рядом. Очень близко. — Серые глаза окинули ее оценивающим взглядом. — Я не могу передвинуть тебя, — сказал он, опускаясь на колено. — Но могу настроить.
 
— Что? — Он коснулся теплыми пальцами ее ноги. Она вздрогнула, как от прикосновения его голой руки к коже, так и от осознания того, что Гэвин задирает подол ее платья. — Что ты делаешь?
— Ты умело притворяешься невинной, — смертельно спокойным голосом заявил он, — но жаждешь разврата. Есть звук, который ты издаешь, когда собираешься сдаться, когда все, что нужно, чтобы подтолкнуть тебя, — это немного боли, и ты умоляешь о ней. Каждый раз. Ты будешь умолять даже стоя на коленях. Кто еще слышал этот звук, Вэл?
Она задохнулась, когда он коснулся ртом ее бедра.
Слабачка. Она задыхалась, как выброшенная на берег рыба. «Ты такая чертовски слабая».
— Нет, это не то. — Он медленно, неторопливо целовал ее ногу, просунув одну руку под ее бедра, чтобы она не двигалась. Дыхание Вэл сбилось, вырываясь короткими, отрывистыми всплесками. «Нет, — с ужасом подумала она. — О боже, нет». А затем последовал прилив горячего жара, и ее следующий выдох каким-то образом превратился в отчаянный всхлип. — Да, — сказал он, его губы прижимались к ее коже с каждым словом. — Этот. Кто еще его слышал?
На мгновение Вэл показалось, что она умерла в порыве сладкого, нечестивого огня.
— Что ты делаешь со мной? — задыхалась она. — Это неправильно. Отпусти меня, ты…
— Вэл, — прорычал Гэвин, и она вздрогнула от прикосновения его покрытого щетиной рта к ее самым чувствительным частям в сочетании с дразнящим дуновением воздуха на влажной коже. Она сдвинула бедра, пытаясь спрятаться, и его хватка усилилась, чтобы удержать ее в неподвижном состоянии. — Кто еще?
— Н-никто, — прошептала она, зажмурив глаза. — Больше никто.
— Хорошо, — проговорил он, и она застонала от грубого движения его языка. В ее животе разлилось тепло, и она беспомощно дернула бедрами. — И почему же?
Она задыхалась, в низу живота позорно пылал жар.
— Я… я не знаю. — Она боялась, что он не остановится. Она боялась, что он прекратит. — Пожалуйста.
— Потому что в глубине души ты знаешь, что только я могу заставить тебя чувствовать подобное. — Он оперся на предплечья, глядя на нее глазами цвета закаленной стали. — Никто другой не сможет вырвать этот звук из твоего горла. Ни мой брат. Ни незнакомец. Никто. Я могу играть с тобой, как в шахматы, моя дорогая, и каждый раз буду выигрывать. Ты принадлежишь мне. Я владею тобой. — Он сделал паузу. — Скажи это.
Она повторила, немного спотыкаясь на словах. Она могла бы сказать ему что угодно в таком состоянии, беззащитная перед его гневом, но слова сорвались с ее губ слишком легко. Вэл не позволяла себе думать о причинах. Она не хотела ни о чем думать.
Только о его губах.
Он снова наклонился, оказывая еще большее давление, которое, как факел, мерцало на ее коже. «Так близко», — подумала она, когда ее тело сжалось словно в кулак. Но Гэвин снова остановился, оставив ее в ожидании падения, которое так и не наступило. Когда она моргнула, глаза заслезились.
Ее голос звучал так же хрипло, как и его с поврежденными голосовыми связками:
— Что?
— Расскажи, почему ты пыталась меня убить.
— Нет. — Она отказала на автомате. — Пожалуйста, не спрашивай меня об этом. Спроси, о чем угодно, но не…
Гэвин прижался губами к ее губам, и она почувствовала свой солоноватый вкус на его языке. Вэл заерзала, когда он ослабил воротник ее платья, расстегивая пуговицы до талии. Горячий всплеск возбуждения вонзился в ее сердце, как удар острия, когда он коснулся ее груди, заставив часть ее тела рассыпаться в прах.
 
— Я буду кричать, — она без труда выдавила из себя эти слова.