Позвольте ваше сердце (СИ)

— И что значит «Альфа» в моём случае?
— Что вы можете быть весьма жестоки. Достаточно, чтобы не опасаться оставаться в одном помещении с мужчиной «Альфа».
— То есть… Я садистка?
Он улыбнулся, словно я несмышлёный ребёнок.
— Тогда бы вы получили статус «Омега». То же касается мужчины с завышенным уровнем агрессии. Когда сходятся такие пары, рушатся стены. Но образовать связь уз они могут лишь друг с другом. Даже Альфы не в счёт.
Я тоже улыбнулась, но всё ещё напряжённо.
Мужчина взял меня за руку и направился к выходу на улицу.
— Как бы Вам объяснить, — задумался он, пока я замечала направленные на нас заинтересованные взгляды. — Ваш статус говорит, что Вы будете вести себя по-разному в зависимости от партнёра и можете удовлетворить голод любого из них. Вы адекватны, следите за реакциями, знаете, когда останавливаться, а когда продолжать. Вы можете играть в игры различной тяжести. Вам можно доверять. Вот о чём говорит «Альфа». Как я уже говорил, партнёра и степень тяжести игры выбирать Вам.
— А что значит «Альфа» в отношении мужчины?
— Лучше прочтите об этом в накирийской сети. Доступ у вас теперь есть, — загадочно уклонился от ответа он.
Сейчас было около семи часов вечера, и на улице, кажется, ещё больше похолодало. Багровел закат. Думаю, окончательно потемнеет уже к восьми. Пройдя ещё пару метров, я заметила автолёт Джеймса. Алик проводил меня до него и открыл дверь.
— Увидимся завтра, мисс Морган. Аддерли о результатах я сообщу, — благодарно улыбнулась и кивнула, закрывая дверцу.
Сердце ухнуло вниз, когда автолёт стремительно сорвался с места.
  
Глава 39
 
Однако я промолчала. Всё так же молча откинулась на сиденье и прикрыла глаза. Я само спокойствие.
Внезапно мне на колени что-то приземлилось. Что-то весьма увесистое.
Шумно выдохнув и не глядя на внезапную посылку, повернулась к Джеймсу.
Если я спокойствие, то он — невозмутимость. В бордово-оранжевых оттенках зарева его профиль выглядел весьма мрачно и пугающе. Но стоило признать, автолётом он управлял великолепно. Да, на большой скорости, да, обгоняя и пересекая магистрали, но при этом во всех движениях чувствовалась уверенность. Комета с ним, пусть ездит, как нравится. А мне, мне нравится наблюдать за ним, особенно сейчас, когда он одной рукой легко ведёт автолёт, а второй облокотился на дверцу и подпёр голову. Он хоть догадывается, как сексуален в распахнутой кожанке? Уверена, знает об этом. Знает и пользуется. Или уже даже не замечает.
— Что это, Джеймс? — продолжая его гипнотизировать, тряхнула коробкой. — Что-то очевидное?
— Коммуникатор, — лаконично ответил, не отвлекаясь от магистрали.
А мне хотелось, чтобы он посмотрел на меня. Но кто здесь считается с моими желаниями?
— И чем тебе мой не угодил? — с сомнением поддела ногтем чёрную бумажную обёртку, распаковывая.
— Транспортным протоколом, — в голосе лениво растеклось раздражение, а пальцы нервно побарабанили по волевому подбородку. — Он несовместим с накирийским. Зачем спрашивать, когда ответ известен?
Бездна тебя пожри! Я хакер! Ха-кер! Не сетевик, не разработчик, не системник! Мне — не очевидно! Долбанный же ты гений…
Продолжая излучать спокойствие, распаковала устройство, краем глаза за накирийцем наблюдая. Ох и не скоро я разблокирую его хранилище… Хотя… Хотя ведь позаботился, купил, приехал. Но над подачей надо работать, определённо. Почему я должна терпеть, если ему неловко, что проявил заботу?
На секунду склонила голову, скрывая усмешку. Значит, «зачем спрашивать, если ответ известен», да?
— Нужно было ответить так на вопрос о допустимом размере анальной пробки. Подозреваю, я на нём облажалась, — задумчиво произнесла, защёлкивая на запястье новый коммуникатор.
Заметила, как сжались мужские пальцы на руле. От этого саму прошило едким жаром. Таким, от которого сбивается дыхание, как при пожаре. Не ожидал? О, Джеймс, мне сладко выводить тебя из холодного равновесия.
— И что же Вы ответили?
 
Да, лев, тебе безразлично. Верю. Только руль отпусти — вырвешь с корнем системы.
Повернулась на сиденье, садясь вполоборота, и мягко, тягуче ответила:
— Продемонстрирую… тебе… на практике.
Он резко и грубо хмыкнул. Уверена — показательно.
— Сомневаюсь, — прозвучало так, словно я последняя кандидатура на подобную практику.
Недобро улыбнувшись, заверила со щекочущими нервы интонациями:
— А я убеждаюсь в этом всё больше и больше, Джеймс. Больше… и больше…
Он дёрнул головой, скрывая, как сглотнул, и скосил на меня взгляд, как поступают в замешательстве или раздражении. Здесь явно было и то, и другое. Но… я видела, как ускорился пульс в сонной артерии.
Мечтательно улыбнувшись, решила не дразнить больше зверя и продолжила безопасным тоном:
— Почему ты мне выкаешь?
— Чту формат деловых отношений, — ему перепады настроения давались легче, чем мне.
— Но я тебе не выкаю, — озадачилась такой логикой.
Он молчал. Молчал и молчал. И молчал. Понятно, режим «очевидного» включён. Кто не успел, тот сам виноват.
Улыбнулась, качая головой. Вредный. Вредный, упрямый и противоречивый. И почему меня к тебе так тянет? Забраться на колени, заставить смотреть на себя и честно отвечать. Сомневаюсь, что за месяц я перешагну этот гигантский бастион колючей проволоки, который он по непонятной причине нагородил вокруг себя и продолжает выстраивать. А потом мне придётся уезжать, и всё это станет неважным…
До конца пути я разбиралась с новым коммуникатором. Функций в нём было гораздо больше, чем в моём, но и свой снимать не стала. Всё же там переводчик уже закачан, и контакты Союза внесены. И… конечно же, в новом я нашла запрятанный в системном коде жучок с передачей данных.
— Вижу, ты не учишься, Джеймс. Плачевно, — констатировала, вычищая вирус.
— Каков учитель, такие и результаты. Приехали, — он выключил систему и в считанные секунды выбрался из автолёта, хлопнув дверью.
В изнеможении закатила глаза. Этот месяц особо опасен для моих нервов. Потянула на себя ручку и вышла на бетонный пол обезличенно-серой подземной парковки.
Аэролифт. Десятый этаж. Щелчок замка. И я оказалась в лофте.
Медленно, с некоторой опаской прошла вперёд, оглядываясь. Просторно. Видимо, выкупил всю площадь на этаже. Тёмный паркет, бежевое покрытие стен, габаритная мебель. Современно и минималистично. Ничего лишнего. И никакого декора.
Пусто.
— Ваш взгляд слишком пристальный, — напрягся Джеймс.
Да ладно тебе опасаться. Я не кусаюсь. Только царапаюсь. Но разве это смертельно?
— После лекции о вашем социальном укладе я ожидала решёток, цепей, колец, плёток, — скинула у двери туфли и прошла чуть дальше, останавливаясь рядом с ним и ещё раз инспектируя пространство взглядом.
В принципе, мне нравится. Широкие окна с дух захватывающими панорамами. Чисто и убрано. Светло и свободно. И витает неуловимый запах жасмина от детали к детали. Вытянула вперёд ногу и пошевелила пальцами мягкий ворс. Да, ковролин эливейский, узнаю. Воспоминания с ним у меня связаны волнующие. Как всё просто было между нами на лайнере…
— Ожидали чего-то подобного этому? — внезапно он дотронулся до моего подбородка и приподнял голову вверх.
Захваченная врасплох мягким прикосновением, не сразу заметила стальные конструкции на высоком потолке. И да, цепи там тоже были. Видимо, под действием какого-то механизма они перемещаются, выдвигаются и спускаются. Я опешила, продолжая глядеть на конструкцию с оторопью. Не укажи на неё Джеймс, и не заметила бы из-за высоты потолка. А… а что ещё я не заметила?
  
Глава 40
 
Уже куда более внимательным взглядом пробежалась по обстановке. Приметила у дальней стены какую-то абстрактную картину в тяжёлой раме. Ведомая интуицией, подошла к ней и пробежалась пальцами по резной позолоте. Попробовала сдвинуть в сторону — нет. В другую — тоже нет. А вот на себя — верное направление. Здравствуй, встроенный шкаф.