Позвольте ваше сердце (СИ)

— О да, о моём сыне…
Какие-то прохладные семейные отношения. Разобраться бы ещё, Джеймс в этом виноват или родственники.
— Аддерли, — она остановилась в дверях и обернулась. — Спасибо, что помогаете.
— Я ведь говорила, Нинэль, — женщина цинично улыбнулась, — мне кажется, Вы принесёте прибыль. Не разочаруйте.
— Постараюсь, — хмыкнула, поднимаясь.
  
Глава 28
 
Чтобы потянуть время, убрала со стола. И остановилась, задумчиво постукивая пальцами по поверхности. Ещё многое нужно узнать. Надо обдумать вопросы до завтра. А главное — начинать думать наперёд: что мне делать после месяца в Накирии, как возвращаться на планету, правительству которой я стала поперёк горла?
— Нинэль? — я обернулась, в дверях стоял Адам.
— Предаюсь размышлениям, — ответила на прозвучавший в голосе вопрос, полностью разворачиваясь.
— Вам не стоит переживать, — он подошёл к камерам стазиса, что-то из них доставая. — Женщине адаптироваться в Накирии проще.
Проще говорить об этом со стороны. Мне же предстоит полностью подстроиться под чужие нормы и мораль, о которых и представление-то пока весьма смутное. Это ведь не одна из планет родного пояса, это буквально иная цивилизация, к тому же закрытая.
— Я и не переживаю. Я размышляю, — сделала ударение на последнем слове.
— Точно. Извините. В межгалактическом слишком много схожих слов. Можно, задам Вам вопрос? — пожимаю плечами, не запрещать же. — Как Вы познакомились с Джеймсом?
Я не показала своего удивления. Так они не знают, что он был на лайнере? Всё любопытнее и любопытнее. Ведь по документам он тоже в пассажирах не числился.
— Джеймс спас меня в Галактиконе. Вы ведь там были.
— Понятно, — Адам улыбнулся, словно не почувствовал недосказанность, и ушёл, махнув на прощание.
Что-то в последнее время ложь стала частью моего воплощения.
Ладно. Кажется, и мне пора спать. Только, пожалуй, сначала уборную посещу.
Выйдя, столкнулась нос к носу с Джеймсом.
Не теряя своей беспристрастной маски, он попытался меня обойти.
С улыбкой шагнула в ту же сторону.
Не увидев в моих действиях коварства, он шагнул в другую. Я следом. Ещё раз — и я туда. Тут уж на меня вскинули свой золотистый взгляд.
Я улыбалась. Иронично и искренне. Он точно никому не собирался рассказывать, откуда мы знакомы. И этот маленький секрет… Боже, он меня возбуждал и распалял. Мне до спазмов в животе захотелось снова проснуться рядом с этим мужчиной. Хотелось… хотелось его дразнить, выводить на ответные эмоции, чувствовать его жар.
Подалась вперёд — он не отпрянул. Только весь напрягся, и взгляд угрозу приобрёл. Что-то вроде, тронь — убью. Как искрящая розетка. Я тихо рассмеялась прямо ему на ухо и, пожелав приятного аппетита, сама обошла, направляясь дальше.
В каюте наскоро переоделась в майку и пижамные штаны. Забралась в постель под одеяло. В голове вертелось слишком много мыслей, и пытаться сосредоточиться сейчас на одной из них — губительное обстоятельство. Пускай мозг сам за ночь отфильтрует нужную информацию. Когда вернулся Джеймс, я уже задремала, наслаждаясь относительным спокойствием и безопасностью.
Знакомо загрохотала дверь, как на лайнере, когда я потерявшей сознание притворялась. Поморщилась от громкого звука и завозилась, удобней устраиваясь. Что там было про тяжёлый характер? Кажется, начинаю понимать.
Хлопнул шкаф — я мысленно хлопнула накирийца по голове, но промолчала. Прогнулась постель. Натянулось одеяло. Ещё. И ещё. Сильнее…
— Бездна! Да хоть всё забирай, только улягся уже, — устало пробурчала, поднимая руку, чтобы вытаскивал своё одеяло.
Но он замер. Кровать в каюте была небольшая, полуторная. Так что, даже лёжа боком, я чувствовала его тепло за спиной, совсем рядом. Джеймс… Как нашкодивший ребёнок замер. Улыбнувшись, опустила руку на одеяло.
Правда, теперь сон упрямо не шёл, словно обидевшись на то, что его прогнали. В итоге, лежала, вспоминая в голове методы сортировки данных. Скука своё дело сделала, и я снова начала проваливаться в дремоту. Ага, как же, так мне поспать и дали.
 
Почувствовала, как на горло крепко ложится рука. Опять? Мне не нравится подобное дежавю. Прежде чем ощутила бы нехватку кислорода, сонно и медлительно повернулась на другой бок лицом к нему, но глаз не открыла. Сплю я. Спящих ведь не трогают, правда, Джеймс?
Рука с шеи исчезла, стоило мне начать крутиться. Отлично. Только как-то накириец оказался слишком близко. Настолько близко, что, повернувшись, я уткнулась носом в его ключицу.
Остатки сна выветрились из головы. И я едва не выдала себя от сушащего губы желания прикоснуться. Его запах… Тепло кожи… Дыхание… Темнота… Это действовало на меня до боли возбуждающе, до горячей волны по телу, до нытья груди и дикого желания прикосновения между бёдер. За секунду. Моё тело загорелось быстрее, чем протекает ядерная реакция.
Решила выждать минуту и повернуться обратно, чтобы и не заподозрил, и самой не мучиться. Но, когда мой мысленный счёт добрался до пятидесяти, Джеймс зашевелился, отодвигаясь.
Едва не выдохнула от облегчения. Сладкое напряжение от близости взвинтилось во мне уже до максимума. Пульсируя в голове. Обжигая нервные окончания. Как вирус. Как лихорадка. Но я не знаю, что чувствует Джеймс. Показывать ему свою слабость? Навязываться? Нет, я потерплю одну ночь. Вряд ли мы потом станем пересекаться.
Ночь текла минута за минутой. Но сон по-прежнему не приходил. Простынь казалась влажной. Воздух — жарким. Хорошо хоть тело уже успокоилось. Возбуждение осело где-то на подкорке сознания вязким греющим нектаром.
Нет, надо отвернуться. Иначе желание открыть глаза так и не даст уснуть. Подтянула ближе руку, и вдруг — прикосновение. И не хотела бы, но замираю.
Лёгкое давление на плечо, и я послушно перевернулась на спину.
Теперь напряжение другое. Скованное и холодное. Куда сейчас ударит? Не просто так ведь развернул, открывая все уязвимые места — сердце, шею, да я даже от удара в живот сознание потеряю. Так куда?
А он… он знакомо устроился сверху, обволакивая своей тяжестью.
Улыбнулась, пользуясь тем, что не видит. Прикусила изнутри щёку, чтобы себя не выдать. Так вот как тебе спать нравится. Всунув ногу между моих. Перекинув руку через мою грудь и спрятав её под подушку. И грея шею дыханием.
Побежали щекочущие мурашки. И сон пропал насовсем.
Захотелось играться.
Терпеливо выждав несколько минут, пошевелила рукой, что оказалась зажата под его телом. Чуть выше паха, на мягкой дорожке волос. Ошеломительная случайность.
Джеймс затих. От неожиданности задержал дыхание. Я притаилась.
— Нинэль, — едва слышным шёпотом, недоверчиво.
Это был вопрос «ты спишь?». Разумеется, я не ответила. А через минуту снова пошевелила ладонью. Уже куда более чувственно. Задевая ноготком кожу под резинкой штанов, отчего у самой судорогой свело пальцы. На этот раз он выдохнул. Меня словно жарким ветром в пустыне обдало. А сладкая истома ударила в низ живота, взрываясь, как лёгкие пузырьки шампанского.
Привстал. Но, не успела я разочароваться, что отодвинется, лёг обратно. Только руки мои закинул себе на шею. Хитрец. Я чувствовала себя лисицей, играющей с большим чёрным зверем. Но то, что я лежу в обнимку с мрачным, серьёзным и пугающим накирийцем, подстёгивало игривость. Ведь сам потянулся, сам лёг ближе.
Подождав ещё какое-то время, шевельнула пальцами, оцарапывая затылок. Мне в шею прозвучало что-то среднее между глухим ворчанием и яростным рыком. Звук отдался в теле горячей вибрацией через грудь, живот, бёдра и кончики пальцев. В бедро упёрлось твёрдое доказательство того, что мужчина рядом тоже испытывает желание.
Вот только… Не знаю, что останавливало его от откровенных действий, но сама я очень крепко задумалась, стоит ли продолжать дальше. Джеймс по какой-то причине меня интригует, привлекает, вызывает желание. Однако — случайный секс? Случайного секса я всё же не хочу….