Тихоня для Туза (СИ)

Переступает нетерпеливо, тихо сползает вниз по поверхности двери, что-то выдыхает неосторожно, неразборчиво и невнятно…
Но скорее чутьем, чем слухом, я понимаю, чего она хочет – подхватываю на руки, тащу дальше в комнату, ставлю перед диваном. Стефа сама падает назад, призывно раскинув руки по сторонам…
Манящая, горячая, невероятно открытая, зовущая… до пелены в глазах, до боли в паху от нетерпения.
Ее впалый живот под полосками ребер, вздрагивающий, покрытый капельками влаги… Как можно его не целовать, не прихватывать зубами? Руки сами справляются с резинкой спортивных штанов, стягивают их вместе с бельем, раскрывают ее всю, целиком…
Рот впивается в женскую плоть, распластанную меж стройных бедер… Кто-то рычит от жадного, неутолимого желания, от того, как безумно хочется всю ее сожрать, вобрать в себя, проглотить…
– Не надо. Не тяни, Тихон. – Это я рычу, кажется. А Стефа меня подгоняет, не желая насладиться своим собственным удовольствием. – Давай вместе, быстрее!
Тоже голодная. Не жадная. Щедрая очень…
От приступа невероятной нежности кроет еще больше. Еще сильнее. Зубы скрипят от желания сделать ей хорошо.
– Потерпи. Немножко. Сейчас все будет.
С другими так можно, со Стефой – нельзя. Чтобы вот так, сразу, без ласки, без подготовки, без нежности…
– Не хочу терпеть. Хочу сейчас!
Очень ловкая девочка, очень гибкая, талантливая! За пару секунд расправляется с пряжкой ремня, тянет мои джинсы вниз, помогает себе босыми ступнями…
А я еще сомневался, что смогу перед ней на колени встать… Да хоть головой вперед в самую жуткую пропасть: если попросит, не смогу ни за что отказать!
Тугая жаркая влажность с готовностью принимает мой первый жесткий толчок. Так же сильно толкается вперед, навстречу, стискивает, втягивает…
Женские руки обвивают лианами, гладят мои плечи, шею, грудь, царапают мышцы спины – всячески подгоняют, не дают даже шанса притормозить, успокоиться, выдохнуть, растянуть удовольствие…
Губы встречаются снова, чтобы найти для себя источник воздуха, пить друг друга, до звона в ушах, до одури, до грохочущего на всю округу пульса…
– Куда ты спешишь? Задохнешься… – Шепчу ей на ухо и жмурюсь, как довольный кот. Сам с собой безнадежно спорю и тут же проигрываю. Стефа не слышит, не понимает. Лишь улыбается сладко звукам моего голоса.
Хочет быть главной сегодня? Что ж. Отказывать запрещено.
Короткое движение – и вот она уже сидит верхом на моих бедрах. Аккуратно убираю шелковистые пряди от ее лица, чтобы не мешали смотреть и кайфовать от ее образа. Вот таким запомнится день, когда сделал будущей жене предложение: пунцовые щеки, пересохшие губы с трещинками от жажды, пьяные от желания, счастливые глаза.
– Делай что хочешь. Не буду мешать.
Притягиваю ближе, прогибая ее в спине, помогаю начать двигаться, раскачиваю в нужном темпе…
Теперь все ровно так, как ей хочется: быстро, остро, знойно, до соли на распухших губах, до крупной дрожи в тонком хрупком теле.
Стефа крупно сглатывает, вскрикивает от восторга, плотно зажмурив глаза… Догнать ее – минутное дело. Тянет отключиться, забыться, потеряться в собственном кайфе…
Но женская голова лежит на моем плече, мягкая грудь прижимается, сама Стефания пытается отдышаться…
Отвожу ото лба непослушные пряди, касаюсь губами лба, носа, рта…
– Довольна? Не жалеешь, что согласилась?
– Нет. – Мурлычет, как сытая кошка, и снова начинает тереться…
Вот и славно. Вот и хорошо. Значит, все сделал правильно.
  
Глава 29
 
Стефания
– Совсем сбрендила? Возьми себя в руки и хорошенько подумай! – Милана приехала с нами в ЗАГС.
Для моральной поддержки. Тихона, не меня.
Они оба, как сговорились, ждали каких-то странных выходок и чудачеств.
А я чудить не планировала. Вела себя нормально и вполне обычно.
– Я уже все решила. Нашу фамилию нужно сохранить!
– Каким образом? Ребенок все равно будет носить фамилию отца. – Милка шипела и оглядывалась на Тихона, который что-то выяснял у сотрудницы.
 
– Нет.
– Сестра, ты здорова? Дай-ка сюда лоб. Температуру проверю. – Привычным, отработанным движением она прикоснулась к моей голове губами. – Да нет, все нормально. Просто опять придуриваешься.
– Мил, ну, как ты не понимаешь-то? Нам нужно сохранить хоть что-то, что осталось от родителей!
– Фамилию Скворцова? Ты серьезно?
– Ну, ты же ее себе оставила? Почему мне нельзя?
Самое противное: умом понимала, что творю глупость. И на глупости настаиваю. И вообще, этот спор не стоит даже выеденного яйца!
Мозг понимал. А душа… Душа требовала полета!
Чего-нибудь этакого, чтобы Тихону было не так спокойно и просто!
Чтобы не расслаблялся, короче.
– Не надо сравнивать божий дар с яичницей, сестренка! Тихон достоин того, чтобы ты его уважала!
– Стефания Туземцева… Фу… – Я поморщила нос и отвернулась.
– Ты же, вроде, дурой никогда не была, Стеф? – Милана обеспокоенно вглядывалась в мое лицо. – Что сейчас-то случилось?
Я отвернулась еще сильнее и надежнее. Смотрела практически в угол, делала вид, что считаю трещинки на стене. Мне не нравилось, как пристально сестра меня изучает, а вот краска здесь – просто великолепная. Век бы любовалась!
– Эй, сестренка? Ты не беременна, часом? Тест не делала? Ты какая-то совсем странная стала. – Мила никак не хотела оставить меня в покое. Упорство – наша общая семейная черта. Осталось понять, кто в этот раз кого переупорствует.
Черт. Где там Тихон бродит?
– Ладно, стану Туземцевой. Уговорила.
– Стой. Не уходи от вопроса! – Милана вцепилась в локоть, не позволяя снова увернуться.
– Я же согласилась. Чего ты еще хочешь?
Милка почему-то потеряла интерес к моей персоне. Категорически.
Зато направилась к жениху, который наконец-то отвоевал талончик на прием.
– Тиш, иди-ка сюда!
И когда он успел для нее стать Тишей, любопытно? Что это еще за дела?
– Эй, вы, двое! – Догнала сестру. Встала между ней и будущим мужем. – Вы что тут замышляете без меня?
– Послушай, гражданин начальник. Я все, конечно, понимаю. Ты не следишь за здоровьем. Твое право, твои проблемы, если что.
Тихон смотрел на нее примерно так же, как бараны смотрят на ворота: с удивлением и непониманием. Взял себе на работу занозу, называется. Думал, решит все проблемы одним махом… Не угадал – проблемы с этого только начались!
– Я теперь должен перед персоналом отчитываться о своих анализах? Мил, давай, не здесь и не сейчас, хорошо?
Он тоже нервничал. Еще бы – впервые галстук завязал по моему крутому способу. Говорил, что ненавидит удавку, постоянно крутил головой и дергался. Но снять не решался: первое официальное мероприятие у будущей семьи. Нужно соответствовать! Он так не считал, но не рискнул со мной спорить.
– Да мне плевать на твои анализы, дорогой директор. Хотя… Теперь уже и тебе не мешало бы их сдать.
– Сомневаешься в дееспособности? К кому идти? К наркологу или к психиатру? Ты не хочешь, чтобы я женился на Стефании, в чем-то сомневаешься, да?
Хана пришла галстуку. Полная, безнадежная хана. Хорошо хоть, жевать его не стал, как нынче модно – просто стянул с шеи и засунул в карман.
– Уже сомневаюсь, да.
– Что? А ты сама-то себя хорошо ощущаешь, сестра?! – Это я могу обижать Тишу! Сколько хочу и как угодно! А никому другому не позволю! Встала на его защиту, ни секунды не сомневаясь.
– Мне кажется, вам двоим бы стоило пройти обследование. Ну, так, на всякий случай…
Сестра победно ухмылялась. Довольная такая, аж противно…
– Расшифруй, пожалуйста. Вот прямо сейчас!
– Каким способом вы предохраняетесь, дорогие мои?
Блин.
– Это наше личное дело, которое никого не касается. – Тихон напрягся, но молчал. А мог бы тоже возмутиться.
– Не вопрос. Ваше дело. Не буду вмешиваться.