Единственное желание. Книга 2 (СИ)

Она тоже старалась вести себя естественно, временами даже подносила ложку ко рту. Хотя меньше всего ей сейчас хотелось есть – внутри всё ещё дрожало, пульсировало, волнами прокатывалось по телу, как гулкое эхо далёкой грозы. Но не хотелось обижать Наира – тот, в самом деле, готовил превосходно.
И всё-таки эта милая до приторности картинка совместной трапезы добродушных родственников сейчас выглядела кощунством и отбивала аппетит напрочь.
«Я не имею права сидеть с ними за одним столом. Лживая двуличная дрянь!»
Дэини не могла заставить себя поднять глаза, она пристально рассматривала узор сучков на столешнице.
Стол, кстати говоря, навевал определённые воспоминания, далёкие от гастрономических. Они тоже не способствовали пробуждению аппетита, зато пробуждали новые громовые раскаты в её теле, отзывались сладостной болью внизу живота. Надо переключить своё внимание на…
На что?
Настя повела глазами по комнате: топчан, дверь, сеновал… Попробуй найти здесь то, что не пробудит знойных ассоциаций!
Она наткнулась взором на Эливерта – а вот и главный предмет интерьера! Тоже смотрит на стол как-то слишком увлечённо, искоса бросил взгляд на неё, улыбнулся так, что у Насти дыхание перехватило.
Это о чём он таком сейчас подумал? Наглец!
Скорее бы уже в дорогу – сбежать с этой чёртовой мельницы, где даже стены знают про неё всё!
– Благодарствую, друг мой ушастый, – Эливерт отставил пустую миску. – Накормили, напоили, ещё бы спать уложили. Но пора уже эти гостеприимные чертоги покидать. Засиделись.
– А я бы хотела немного отдохнуть, если вы позволите. Очень кружится голова… – голос Соур был тише мышиного писка, лицо бледнее, чем у покойницы.
Бедняжка! Невозможно отказать, невозможно не пожалеть!
Только Настя не верила больше этой лицемерной игре. Какие бы причины не двигали фрейлиной Лиэлид, она вела себя подло по отношению к ним всем. Она им врала.
Но сейчас Романова не могла судить её строго – она теперь понимала, что сказать правду иногда невыносимо трудно, почти невозможно.
– Конечно, миледи. У вас будет немного времени, – кивнул Северянин. – Надо посмотреть, что у эйлве с колесом стряслось. Пока мы займёмся починкой, вы можете вздремнуть здесь.
– Я бы тоже не отказался, – Эливерт зевнул и потянулся. – После сытного обеда полагается поспать. Вам сильно моя помощь нужна?
– Сколько можно дрыхнуть? Пролежни скоро будут… Друг, ты всю ночь что делал? – фыркнул Наир. – Обойдёмся мы, конечно, и без тебя. Там дело-то! Отсыпайся, старый кот!
Кайл кивнул.
– Справимся.
– Ой, а я с вами! – подскочила Настя.
– А вот это совсем не нужно, – Северянин удивлённо посмотрел на неё. – Не хватало ещё миледи привлекать к мужской работе! Дамы пока могут расположиться здесь и наслаждаться покоем.
– Надоело мне тут. На воздух хочу! – не унималась Настя. – Может, и не помогу, так хоть поглазею, как вы работаете. Любопытно же… Идём?
– Что может быть интересного в ремонте колеса? – пренебрежительно пожал плечами Эл.
– Непоседа, – улыбнулся Наир. – Погоди немного! Успеем.
Но Рыжая уже не могла больше сидеть на месте.
Сбежать бы сейчас! Просто в лес, не разбирая дороги, от всех подальше, от себя подальше, от совести своей… Да так далеко не уйдёшь – сколько не мчись!
– Я… пойду тогда… Искру выведу из стойла. Пусть пасётся, пока время есть.
Настя улыбнулась натянуто и исчезла в дверях, пока никто не успел её остановить. На несколько мгновений тишина повисла на старой мельнице.
– А почему только Искру? – Эливерт хлопнул по столу. – Надо всех лошадок отпустить, пусть брюхо тоже набьют перед дальней дорогой.
Атаман легко перекинул ноги через скамейку и поспешил на крыльцо, затворив за собой дверь.
***
Эл появился в дверях весьма неожиданно. Но она сумела не вздрогнуть и даже сохранить видимое спокойствие на лице. Взяла повод Искры и двинулась к выходу, надеясь его обогнуть и проскочить на улицу. Наивная!
Ворон преградил путь, рукой упёрся в подпорный столб. Рыжая, налетев на эту помеху, вынуждена была остановиться.
 
Можно, конечно, прорваться с боем, пойти на таран, но это уже чересчур.
– Будешь от меня теперь бегать?
– Разве я бегаю? – наигранно удивилась Романова, глядя прямо перед собой.
– Я бы, пожалуй, сказал – шарахаешься! Тебя даже анафирэду пугал меньше.
Настя только вздохнула шумно.
Голос его внезапно дрогнул, и язвительный тон сменился почти молящим:
– Не надо так!
Настя осмелилась посмотреть в прозрачные льдистые глаза.
– Тебе кажется…
– И не только мне. Ты же сама сказала – не хочешь, чтобы кто-нибудь пронюхал про нас. А ведёшь себя как ребёнок. Догадаться несложно. У тебя же на лице всё написано.
– Напрасные волнения! Ты единственный, кто по моему лицу умеет читать.
Рыжая отвела его руку и шагнула вперёд, намереваясь всё же уйти.
– Настия!
Здесь никто не называл её так. Давно привыкли к прозвищу, и порой Романовой казалось, что её настоящее имя друзья даже не помнят.
Потому теперь звучание собственного имени, да ещё так чудно искажённое, удивило, заставило остановиться, замереть, обернуться назад.
– Похоже, и я разучился это делать… Я всё пытаюсь понять, но в глазах твоих нет ответа. Что я сделал не так? Ясно-понятно, умные люди такие вопросы не задают. Хочешь – считай меня дураком, только ответь! Что случилось? Между нами словно стена выросла! Что я сделал не так?
Дэини покачала головой.
– Не ты… Я всё сделала не так! – ответила она, снова отводя взгляд. – Я люблю Кайла! Это правда! Я вчера не лгала. А сегодня понимаю это ещё явственнее. И теперь мне так стыдно! Невыносимо! Мне стыдно смотреть ему в глаза, понимаешь? О, Небеса! И тебе тоже. Мне не стоило забываться. Эл, не жди, что это повторится! Наваждение прошло. Я врать тебе не хочу тебе. И прошу тебя – забудь! Забудь!
– И не подумаю!
– Ну что ж ты за упрямец! – Настя всё сильнее злилась.
Ничто так не раздражает, как собственное чувство вины. Но от этого ощущения избавиться несложно, надо просто переложить всю ответственность на другого.
– Я же не уличная девка, которая может одного любить, а к другим прыгать в постель. Возможно, этой ночью я и повела себя как… Но это всё! Конец. Я люблю Кайла!
– Значит, вот так, да… А я?
– А ты… – она снова судорожно втянула воздух, – ты – мой лучший друг! И только это.
– Ну, благодарю! Хорошо хоть не сказала, что я тебе как брат! С друзьями не спят, Рыжая!
– Вот именно, – она с вызовом уставилась ему в глаза. – И мы больше не станем! Никогда. Слышишь? И перестань за мной ходить, как тень! Больше я Кайлу не изменю.
– Жаль, – лицо Эливерта исказила привычная насмешливая ухмылка. – Мы могли бы проводить время гораздо веселее наших приятелей. Дорога ещё дальняя. Мне будет сиротливо… Придётся присмотреться к миледи Соур. Одинокая, больная. Ей, наверняка, хочется, чтобы кто-то её приласкал, утешил, пожалел…
– Не смеши меня! – Настя вскинула подбородок с вызовом. – Не поверю никогда. Ты на эту дохлую гусыню не взглянешь даже под страхом смертной казни.
– Зря ты так про Соур, – пожал плечами Эливерт, смотрел надменно и холодно. – Она довольно красива. И с характером. Её немного портит её сдержанность и высокомерие. Так это можно исправить… Пусть она холодна, как рыбы в этом пруду, но можно ведь отогреть любую живую душу. Стоит что-то доброе сказать, немного заботы проявить, и она оттает и будет в моих руках.
– Не по зубам тебе это… Такую отогреть!
– Ну, если уж тебя смог, – парировал Эливерт.
– Валяй! – зло бросила Настя. – Как раз она сейчас одна в доме, почивать собралась. Отличный повод начать твою игру…
– На это и рассчитываю, – развёл руками атаман. – Ты думаешь, зачем я остаюсь?
Какой же он всё-таки мерзавец! Влепить бы ему сейчас пощёчину…
Но вместо этого только:
– Удачи тебе с этой чахлой курицей, атаман!