Шпион

— Газеты Престона уже неделю предсказывают войну с Японией.
— Он напечатает все, лишь бы продать газету.
— Это одноразовая работа?
— Можешь быть уверен, я не пойду к нему в наемные работники — только в высокооплачиваемые контрагенты. И могу втиснуться в расписание здешних съемок. Что думаешь?
— Нужно отдать должное Уайтвею. Он очень настойчив.
— Не думаю, что он и сейчас смотрит на меня с такой точки зрения… почему ты смеешься?
— Считаю, что он по-прежнему мужчина и не слепой.
— Я хочу сказать: Престон знает, что я недоступна.
— К настоящему времени он уже должен это понять, — согласился Белл. — Если память мне не изменяет, когда мы в последний раз были в его обществе, ты пригрозила застрелить его. Когда уезжаешь?
— Не раньше первого мая.
— Хорошо. На следующей неделе спускают на воду «Мичиган». Капитан Фальконер устраивает большой прием. Я надеялся, ты пойдешь со мной.
— С удовольствием.
— Для меня это возможность понаблюдать за болтунами в комнате, полной американцев, у которых могут слишком развязаться языки. Ты обеспечишь укрытие и дополнительную пару ушей и глаз.
— Что, по-твоему, женщины надевают по случаю спуска на воду броненосцев?
— Как насчет той шляпы, перед которой расступаются мужчины? — улыбнулся Белл. — Или можешь спросить мадмуазель Дюваль. Готов поспорить, что она тоже там будет.
— Мне не нравится, что она знает, что ты детектив. Это может быть опасно для тебя — если она поймет, что ты шпион.
Десятью кварталами дальше по Бруклину у Ледяного Уикса все шло, как по нотам.
Прежде всего ему удалось пройти четыре квартала от надземки до отеля «Камберленд» так, что его не заметил никто из тех, кто мог бы донести Томми Томпсону. Пересекая Бродвей, он прошел буквально под носом у Дейли и Бойла, детективов-специалистов по карманникам, которые направлялись на свое обычное место работы, Метрополитен-опера: Уикс был в костюме-тройке (который кто-то проветривал на пожарной лестнице в Бруклине) и они не обратили на него внимания.
Затем детективы в вестибюле «Камберленд-отеля» были заняты, сдавали-принимали смену. Ни один из них не посмотрел на Уикса дважды. Хотя его обувь не походила на начищенные туфли дипломированных врачей, членов американского общества патологии.
Джимми Кларк, похожий в своей форме коридорного на шарманщика с обезьянкой, старательно смотрел сквозь него, словно у них чуть раньше в этот день не было «разговора».
— Коридорный!
Джимми подбежал, нагнув голову, чтобы скрыть страх и ненависть в глазах.
— Да, сэр?
Уикс отдал ему багажную квитанцию на побитый старый чемодан, который заранее доставил в отель, и дал монетку.
— Поставь мой чемодан на тележку и жди меня у входа на встречу Академии. Мне нужно попасть на пароход, и я не хочу беспокоить остальных, когда буду уходить.
Джимми Кларк сказал:
— Да, сэр.
Уикс не знал, как ему повезло. В отель вечером шло множество постояльцев с Большого Белого Пути, врачи собирались на заседание, и потому работники отеля были слишком заняты, чтобы заметить странный акцент. Одетый в костюм выпускника колледжа, Уикс все равно говорил как человек, всю жизнь проведший в Адской кухне, и всякий, кто прислушался бы к его словам, услышал бы: «Не хчу бескоить тшленов, када бду ухдить».
Другое удачное обстоятельство, о котором он знал — распределительный щит отеля располагался в подвале у подножия лестницы, которая вела к боковому входу в зал, где собирались врачи посмотреть на змею. Уикс положил шляпу на стул у выхода, чтобы занять место, и некоторое время прохаживался поблизости, чтобы с ним никто не заговорил. Когда заседание началось, он сел и в последний раз, перед тем как закрылась дверь, бросил взгляд на чемодан на тележке Джимми.
Он нетерпеливо слушал, как председатель приветствует присутствующих. Потом один из врачей принялся рассказывать, как они будут извлекать смертоносный яд и превращать его в сыворотку для лечения умалишенных. И что особенно хорошо в змеях этого вида: у них гораздо больше яда, чем у других. Бог весть, сколько сумасшедших исцелит этот яд, но для Исаака Белла это означает, что, если в первый раз змея промахнется, у нее еще будет полно яда.
 
Пришел работник зоопарка со змеей. В зале стало тихо.
Уикс видел, что стеклянный ящик войдет в чемодан. Удача. Раньше он не мог этого точно знать. Два человека внесли ящик и поставили на стол.
Даже из глубины зала змея выглядела смертельно опасной. Она двигалась, сворачивалась и разворачивалась, ее удивительно толстое, ярчайшей расцветки тело блестело на свету. Она словно плыла, обтекала ящик, словно одна мощная мышца, и, высовывая язык, обследовала щели там, где стеклянные стенки соединялись с крышкой ящика. Особенно ее интересовали места, где находились петли, и Уикс решил, что там проходит воздух и змея чувствует его движение. Врачи переговаривались, но как будто никто не собирался подойти ближе.
— Не волнуйтесь, джентльмены, — сказал медик, проводивший осмотр. — Стекло прочное.
Он отпустил людей, которые принесли ящик. Ледяной Уикс обрадовался: эти люди могли причинить больше неприятностей, чем врачи.
— Спасибо вам, сэр, — обратился говорящий к куратору, который тоже отошел. «Все лучше и лучше, — подумал Уикс. — Только я, змея и толпа трусов». Он взглянул на дверь. Джимми Кларк приоткрыл ее. Уикс кивнул. Пора.
Ждать пришлось недолго. Не успел первый ряд осторожно подойти к ящику, как свет погас и в зале вдруг стало темно. Одновременно закричали пятьдесят человек. Уикс вскочил, подбежал к двери, открыл ее и нащупал в темноте чемодан. Он слышал, как бежит по лестнице Джимми, касаясь для страховки перил. Уикс открыл чемодан, достал оттуда стекло, сунул под мышку и вернулся в зал, где крики становились все громче.
— Сохраняйте хладнокровие!
— Не теряйте голову!
Несколько самых проворных зажгли спички, и их дрожащие огоньки отбрасывали тени.
Уиксу нельзя было терять ни секунды. Он пробрался вдоль стены зала и повернул к середине. Оказавшись в шести футах от ящика, он громко закричал:
— Осторожней! Не уроните — и разбил стекло о деревянный пол.
Крики превратились в вопли, и сразу за этим последовал топот сотни ног. Прежде чем Уикс смог крикнуть: «Она вырвалась! Она на свободе! Бегите! Бегите! Бегите!» — это сделало за него множество охваченных паникой людей.
Джимми Кларк заслужил место в раю за то, как быстро подкатил тележку с чемоданом.
— Осторожно, — сказал Уикс. — Не урони.
В темноте они на ощупь поставили ящик в чемодан, закрыли крышку, снова водрузили чемодан на тележку и выкатили из зала через боковой вход. И уже почти вышли наружу, когда вновь загорелся свет.
— Детектив отеля! — предупредил Джимми.
— Не останавливайся, — хладнокровно сказал Уикс. — Я им займусь.
— Эй! Куда вы с этим?
Одетый как выпускник колледжа Уикс преградил ему дорогу, чтобы Джимми мог выкатить тележку наружу, и ответил:
— Подальше отсюда, чтобы не пропустить пароход.
Детектив услышал: «Пдальш отсюдова тшоб не прапстить парход».
К этому времени Уикс успел надеть на пальцы кастет. Стремительным ударом между глаз он свалил детектива. Подхватил его пистолет, сунул в карман и присоединился к Джимми в переулке. Коридорный казался до смерти напуганным.
— Не болтай, — предупредил Уикс. — Нам еще нужно пройти по городу.
  
19
 
Когда Исаак Белл и Марион Морган вышли из ресторана Ректора, на Бродвее творилась какая-то неразбериха. Звонили пожарные колокола, свистели полицейские; всюду бежали толпы людей; поэтому они решили, что Марион лучше всего добираться до парома на метро.
Двадцать минут спустя они, держась за руки, подошли к причалу. Белл проводил Марион к парому и задержался на причале. Паром дал свисток.
— Спасибо за обед, дорогой. Было приятно повидаться.