Загнивающий Эльфланд (СИ)

Вновь возникшие из ниоткуда фигуры сымитировали паническое рассыпание в стороны. Инстинкты заставляли драконов преследовать жертвы, жечь, кусать воздух. Илона не была уверена, что ей удастся оторваться от монстров, но бесстрашно дразнила разъярённых обманкой созданий.
Ничего другого не оставалось. Спасти своих, а с ней будь что будет.
* * *
Афелис сморщился от сильнейшей головной боли, с большим трудом разлепил глаза, поморгал, фокусируя зрение.
Он лежал прямо на земле, посреди кучи связанных людей и эльфов. Попробовал пошевелить затёкшими руками и понял, что те также связаны за спиной.
Медленно приходило мучительное осознание ситуации. Никто не обращал на его дискомфорт никакого внимания.
Плен. Он попал в плен Орде! Нужно бежать!
Афелис попытался подняться, но смог лишь с трудом перевернуться сначала на бок, а потом на живот. Скрючившись на коленях, он упирался головой во влажную землю, пытаясь преодолеть мучившие его головокружение и тошноту.
Через долгое, невероятно долгое время он понял, что плачет. Из глаз текли слёзы, тело содрогалось в беззвучных рыданиях. А он-то воображал, что стал достаточно взрослым. Наивный человеческий юноша.
Никто не пытался утешить подростка, каждый был погружён в свои мрачные думы. На востоке забрезжили первые лучи солнца.
Встав в конце концов на колени, Афелис внимательно огляделся. Увидел отца Маврика, затем и самого друга, спящего на коленях у взрослого. Друга… Нет, настоящим и единственным другом Афелиса являлся Даскалос Балинович, но ни одного гнома среди пленников не было. Афелис похолодел, это могло означать лишь одно…
— Гномы. Где гномы? Куда пропали все гномы? — вопрошал он у остальных, но те лишь молчали и отворачивались. — Гномы?!
— Да успокойся ты! Гномы, гномы… Двоих убили, остальных передали дружинникам товарища Торина, — отец Маврика недовольно поморщился, сын на его коленях застонал, просыпаясь. — Им повезло. Нас-то вряд ли кто выручит.
— Отдали лихнистам?! Даскалос Балинович говорил…
— Какая разница! Твой толстый дружок жив, а тебе стоит беспокоиться о собственной шкуре. Вряд ли нам светит хорошее обращение.
Афелис невольно отметил, что ни Маврик, ни его отец отмечены серьёзными ранами не были. По всей видимости, в бою под землёй они не участвовали. Остальные пленники выглядели значительно хуже.
— Хочешь добрый совет, Аф? Поменьше задавай вопросов и не выёживайся. Делай всё, что тебе говорят. Тогда, возможно, проживёшь чуточку дольше.
Афелис даже не сомневался, что бывший королёк южного королевства намеревается тянуть своё убогое существование любой ценой максимально долгое время. Однако Афелису жизнь в рабстве была не нужна. Он гордо сплюнул на землю. Точнее, хотел, чтобы плевок выглядел как можно презрительнее, но повисшая на подбородке слюна выглядела скорее жалко.
— Лучше умереть, чем прислуживать оркам! Они монстры! Бездумные и бездушные…
— Кто тут у нас пищит? А, это ты, трусишка человечек. Ну-ка, извинись!
Избивший его год назад эльфийский подросток вальяжно шёл рядом с орками. В отличие от остальных пленников, он не был связан. Группа вошла в огороженный кольями загон для рабов.
— Я сказал: извинись! Ты что, оглох, человечек!
Афелис вновь сплюнул. На этот раз чуть удачнее. Плевок попал в штаны оркозащитника, а вернее сказать, предателя-лизоблюда.
— Ах ты…
Удар ногой в лицо опрокинул стоявшего на коленях Афелиса навзничь. Из носа и рассечённой губы хлынула кровь.
— Извинись! Извинись! Извинись!!! — вопил как резанный эльфийский подросток, пиная упавшего человечка по бёдрам. — Изви…
— Слышь, ты, изменщик, угомонись. Я ещё не отобрал пленников, — старый орк играючи отшвырнул одной рукой Зигарика в сторону. — Построить всех в ряд! Да побыстрей, у меня мало времени.
Несколько орков помоложе принялись бесцеремонно вздёргивать, именно вздёргивать, с земли пленных. К тем, кто не мог стоять самостоятельно, приставляли соседей поздоровее. Находящийся в полубессознательном состоянии Афелис не сразу понял, что его держит под руку отец Маврика, одновременно нашёптывавший нечто своему избалованному сыночку.
 
— Что умеешь? — старый орк поочерёдно осматривал и допрашивал пленников.
— Я… я… — замялся стоявший перед ним пленник. — Я был королём…
— Понятно. Бесполезное мясо. Что умеешь? — орк подошёл к следующему.
— Герцогом был, управлял землями…
— Бесполезен. Что умеешь?
Третий в ряду мужчина замялся:
— Работал в Эльфланде плотником. Мебель делали…
— Уже лучше. Этого к строителям. Что умеешь?
Афелис снова провалился в беспамятство, очнувшись лишь после увесистой оплеухи. Старый орк поднял его голову за подбородок, пристально всмотрелся в глаза:
— Ты оглох, что ли? Что умеешь, крикливый?
— Посылать на три буквы, — злобно огрызнулся Афелис. Закрыл глаза, ожидая удара.
Несколько мучительно долгих секунд ничего не происходило, затем старый орк рассмеялся:
— Ишь, какой забияка! Весь дрожит и боится, а всё равно тявкает! Что умеешь, петушок? Последний раз спрашиваю.
Афелис хотел снова сплюнуть, но что-то в глазах старого орка заставило его передумать. То были глаза мудреца, а не монстра. Афелис просто молчал.
— Он работал на гномов, вырезал маленькие детали для их механизмов, — отец Маврика говорил себе под нос, вжав голову в плечи, но всё-таки говорил. — Ещё предвыборную кампанию помогал организовывать эльфам. Толковый паренёк, хоть и вредный.
Старый орк удовлетворённо кивнул:
— Полезное существо. Пригодится. А дерзость из него быстро выбьем, — шаман, теперь Афелис не сомневался, что перед ним шаман орков, подошёл к следующему. — Что уме… А, очередной королёк, всё понятно. Вредителей нам не нужно.
  
Глава 34. Раздувать из мухи дракона
 
Моральное негодование — это техника, с помощью которой можно наполнить любого идиота чувством собственного достоинства.
Виктор Олегович Пелевин
— Кто-нибудь может мне объяснить, каким образом Орда подчинила драконов? И как, вашу мать, можно было просмотреть столь громадных созданий?! Правдисты в стане Горрыка не могли не заметить угрозу, а значит, это предательство!
Скабеевель приняла обвинение на свой счёт. В конце концов именно она курировала эльфовидение, правдистов и прочую дрянь.
— Брехлисиус, один из последних правдистов, оставшихся при хане Горрыке, клянётся, что драконы прилетели лишь перед самым «вторжением» в северные королевства гномов-людей. Даже орки перепугались до жути, пока не увидели восседавшего на самом здоровенном драконе Рычачу. Тот просто объявил, что теперь драконы — союзники зеленокожих и бояться им нечего. Впрочем, приближаться к ящерам без крайней нужды тоже не стоит. Как этот шаман сумел приручить неприручаемых никем и никогда прежде монстров не знает, судя по всему, даже Горрык. У меня давно складывается впечатление, что мы считаем руководителем Третьей Орды вовсе не того орка…
— Рычача всего лишь советник! — вставила свои пять грошей в обсуждение Факандра. — Ничего этот орк не решает. Делает всё, что ему говорят, прячась за спиной самого сильного. В Орде никому не нужны мудрость и выдающийся ум, только сила имеет значение.
— Можно подумать, мудрость и ум нужны кому-нибудь в Эльфланде, — фыркнула Мервиль. — Всё решают влияние и золотишко, а не высокие идеалы.
Тинтур продолжала буравить взглядом Покровительницу внутренней безопасности и связей с общественностью, не отвлекаясь на абстрактную перепалку коллег:
— Почему никто из правдистов не сообщил о драконах, как только появилась возможность?
Скабеевель приняла свою любимую позу со скрещенными под выдающейся грудью руками:
— Ты что, ещё не поняла, дорогая? Всех профессиональных правдистов Горрык спихнул вместе с Криклином, оставив при себе какого-то идиота, о котором никто доселе не слышал, да парочку трусов. Теперь они передают нам лишь то, чего хочет Горрык. Или Рычача, без разницы. Правдисты стали обычными передастами, не стоит ждать от них слишком многого.