Невинная крошка (СИ)

Видя мои злые глаза и мой ответ на её немой вопрос, она проходит и ставит мне капельницу. Вот и умница — уходит, поджав свои перекаченные губки.
Меня тянет в сон, закрываю глаза и представляю, как моя любимая детка, открыв дверь, запрыгивает на меня. Я просто зверски соскучился.
Глава 19
Данил
Просыпаюсь от холодных, маленьких пальчиков, они поглаживают мои брови, заклеенный нос, разбитые губы и спускаются к шее, проходят по бинтам на груди, животе, только доходят до паха и пальчики пропадают. Не заслужил, оно и понятно. Исчез почти на три недели.
Поворачиваюсь к ней и вижу изменения: она будто повзрослела за это несчастное время, взгляд другой, более осознанный, нет детской наивности, моя девочка выросла и стала женщиной. Самой желанной женщиной.
— Привет, моя принцесса. Я очень скучал, — она поднимает уголок своих пухлых губ, а я так хочу её поцеловать, мне нужен вкус её губ. Вся она.
— Здравствуй, расскажи мне все, только на этот раз ВСЕ, не упуская ничего. Если почувствую вранье, я уйду и не вернусь. Навсегда исчезну с радаров, — злится моя малыха.
— Я расскажу все, только правда, как и раньше. Только прошу выслушай до конца, не психуй и не убегай. Я ведь встану и догоню, но смотреться это будет как в чёрной комедии. Мумия бежит за красоткой по больничным коридорам, а точнее ползёт, — пытаюсь немного разрядить обстановку, но вижу моя девочка очень серьёзна и с трудом сдерживается, чтобы не добить меня.
— Когда я была истеричкой? Я выслушаю. Как раньше, — не говорит, а режет наживую.
— Малышка, твой чудо — характер выдержу только я и Ксюха, ну ещё родители. Поверь, ты рождена для меня. Ничего не изменить, — улыбаюсь моей взрослой крошке.
— Да ну? В кофейне, где я работаю мой начальник, он же хозяин, хочет за мной ухаживать. Парень с моего потока в универе тоже подходил знакомиться. Твой друг Алекс, и тот смотрел на меня, как на самый вкусный шоколадный десерт, — издевается и давит на оголенный нерв. Что ж, я заслужил.
— Детка, не надо, сама знаешь может рвануть, своими словами ты подписываешь им приговор, — смотрю в её глаза, она меня понимает и выпячивает нижнюю губку, а я все думаю, как бы мне эту самую губу съесть.
Алиса встаёт со стула, отходит к окну и скрещивает руки на груди, затем расщепляет меня на атомы своим воинственным видом. Она закрылась от меня. Это я понял, как только увидел её.
— Говори, хватит отвлекаться, — злая, очень злая девочка.
— Я пошёл к Давиду в тот день, когда Кристина вломилась к нам. Объяснил ему, что все оставлю и разведусь. Он был против, а когда я хотел уходить, он выстрелил мне в плечо, а затем вырубил ударом по голове. Очнулся я у него в особняке, прикованным к кровати. Хотел освободиться, но меня снова вырубила его охрана. Я почти задушил Кристину, когда она мне рассказала, как избавилась от тебя, я вышел из себя. В отместку Давид устроил мне игру с двумя патронами, называется «русская рулетка», слышала, наверное. Три раза он приставлял дуло к моему виску и три раза пусто. Затем бил меня по голове этим же оружием. Алекс пришёл вовремя на помощь. Если бы не он, я был бы труп. Поэтому меня не было с тобой рядом, детка, — заканчиваю свой рассказ ужасов, а моя девочка стоит и не двигается, глаза на мокром месте.
Она подходит, медленно садится рядом и, вытирая солёные дорожки на щеках, дрожащими губами спрашивает:
— А то видео, что мне показала твоя жена, это правда? Это был ты?! — черт, я ей рассказываю, что меня чуть не убили, а она о том сраном случае, но это для неё конечно же очень важно.
— Послушай, это было после нашей фейковой свадьбы, мы были в номере для прессы и её блогов, она подсунула мне в шампанское таблетки Виагры, я хотел напиться, как обычно, мне она была по барабану. Я закрылся в ванне и представлял тебя. А когда вышел под утро, просто лёг и уснул. А эта шлюшка засняла, как мне сонному отсасывает. Это длилось пару секунд, я сразу понял, что что — то не так, а когда увидел её рожу, отшвырнул. Я клянусь, больше не было ничего. Я лишился невинности с тобой вместе, как бы это смешно не звучало. Но это так, я — твой, ты — моя. Прости меня, только ты, ты ведь знаешь? — шепчу ей и глажу её руки, свободна и работает только одна моя конечность, остальные очень болят.
 
— Я верю тебе, но Даня, мне так больно, будто что — то разорвалось, может та нить что нас связывала? — убирает руки и закрывает лицо.
— Нет, не говори так. Мы сможем это пережить, я свободен, по документам я разведен. Алекс все решил, он увезет Кристину. Давид мертв, я перепишу все на Алекса, мы сможем уехать и жить так, как всегда мечтали. Помнишь наше «долго и счастливо»? — смотрю на неё и вижу, что она не готова, не впускает меня, черт, я теряю её, я чувствую., — вспомни, малая, ты же знаешь я очень брезгливый, я никого не подпускаю к себе.
— Я помню, я знаю, но, когда я откусывала и делилась с тобой в детстве конфетой, ты всегда съедал, — смотрит на меня отрешенно, а я на стену лезть хочу.
— Потому что я всегда представлял, что касаюсь твоих губ в этот момент. Я любил и люблю только тебя, ты одна, ты же чувствуешь это? Прошу, давай вместе переживём это. Ты мне нужна. Я без тебя не смогу, мне не нужна эта жизнь. Ты моя судьба. Только ты, принцесса, — пытаюсь достучаться в эти закрытые наглухо двери. Я её подвёл. Снова. Черт. Ладно, дам ей время и сам немного приду в себя.
— Прости, Дани, спасибо за правду, я рада что ты жив, выздоравливай. Если что — то будет нужно, я помогу и принесу. Но наши отношения, они закончены, я не готова, это слишком сложно и чертовски больно. Все крутится вокруг тебя. Я тебе подарила все, всю себя. Но к таким последствиям я не готова. Не могу, — отходит от меня и идёт к двери.
— Я дам нам время, но ты моя, помни об этом, я внутри тебя, — она стоит, не оборачиваясь. Её руки трясутся, она вздыхает и выходит из моей палаты, оставляя меня одного на растерзание своим собственным мыслям.
Глава 20
Алисия
Выхожу из палаты Данила и, закрыв дверь, пытаюсь отойти от его последних слов. Да, он прав: он внутри меня, причём развивается и растёт. Но я не могу ему простить измены, не могу простить, потому что он втянул меня в свой собственный ад.
Не смог решить сам вопрос с этими придурками, чуть не погиб, ну что за кошмар творится в его жизни. Ему всего — то девятнадцать лет, а кажется, что уже пережил всю боль жизненного цикла. Наломал дров. Злость, я очень злое существо сейчас, меня трясет от эмоций. Надо ехать домой и успокоиться.
Вызываю такси и спустя короткое время оказываюсь в уютном мире, точнее в комнате, еще точнее под одеялом.
Пью чай с ромашкой. Мне нужно продолжить жить без него. У меня работа и свои планы, всё остальное потом. Я убедилась, что он жив, почти здоров, пройдет время — встанет на ноги и пусть сам думает, как ему жить дальше.
Ксю приходит вечером, мы ужинаем роллами, готовить нет сил и желания, некоторые запахи меня прямо бесят. Я рассказываю ей все. От неё нет секретов, ну почти нет. Она, открыв рот, долго пытается понять нашу дальнейшую с Даней судьбу.
— Кроха моя, нельзя скрывать от него малыша, он же отец, он не заслужил такого. Может со временем ты сможешь простить его? — как обычно моя феечка пытается мне помочь.
— Нет, Ксю, не смогу. Да это порновидео теперь первое в каждом ночном кошмаре, и наяву всплывает перед глазами каждый раз, когда я смотрю на него. Меня стошнит, если он до меня дотронется, я серьёзно. Не знаю, как там прощают измены и живут дальше, но я, наверное, ещё мала, не могу.
— Но по сути он не изменял, это та надутая шлюшка как бы пыталась его изнасиловать. Он же не трахнул её, он вообще странный конечно, с детства видела, как на него вешались все девки, а он все орал типа все стремные для него, все кроме одной. На его месте любой бы трахал все, что движется. А он ждал тебя, знал, что не сможешь так. Лисенок, ну это же все не так страшно, забудется, у вас будет малыш, — сидит и смотрит на меня, а я не могу.