Как проиграть в любви (ЛП)

— Даже не друзья? Тогда почему вы тусуетесь?
Черт.
Ладно, младший брат подловил меня на формальности, а у меня нет хорошего ответа.
— Оставь меня в покое, — наконец рявкаю я, не в настроении продолжать кружить вокруг да около, едва ли в настроении иметь компанию.
Сначала иду в спортзал. Пока чесали языками с товарищами по команде, имя Райан ни разу не упоминалось из уст Диего. Хороший знак, да?
Я никак не смог бы объяснить Диего, что использую ее.
Использую ее?
Хм.
Да, наверное, я так и делаю. Пока она в курсе плана, ничего страшного, верно? Открытость и честность, независимо от того, как эта честность выглядит — это мой стиль.
Срываю пластырь. Перехожу прямо к делу.
Никто — включая ее — не может обвинить меня в том, что я ввожу в заблуждение. Всем ли нравится такая честность? Нет. Эти люди могут отсосать, потому что я лучше буду откровенным, чем пассивным слабаком, ярким примером которого является Диего Лоренц.
Представьте себе, что вы такой слабак, что не можете порвать со своей собственной чертовой девушкой.
Как, блядь, стыдно.
Телефон жужжат, и я смотрю на него: имя Райан высветилось на экране.
Райан: Куда мне идти? Мне нужен твой адрес.
Сразу к делу — мне это нравится.
Я называю ей свой адрес и краткое описание:
Белый дом, синяя дверь.
Райан: Поняла. Увидимся через минут десять.
Я задаюсь вопросом, идет ли она пешком, затем думаю, не предложить ли мне заехать за ней, что сводит на нет цель ее приезда для переговоров, не так ли?
Тем не менее половина меня думает, что это вежливый поступок. Другой половине меня насрать. Райан — большая девочка; она наденет шарф, если ей холодно.
Я слышу звонок в дверь ровно через десять минут.
Слышу звук открывающейся двери и восторженное приветствие Дрю.
— Привет, заходи. Мы много о тебе слышали.
Какого хрена? Он ни хрена о ней не слышал, кроме ее имени и того, что Диего заплатил мне, чтобы я ее бросил. Чертов Дрю, уже вмешивается в мои дела.
«Тогда тащи свою задницу вниз, тупица».
Слишком поздно. Раздается нерешительный стук в мою дверь. Затем она открывается и там стоит Райан в шапке и варежках.
— Боже, почему ты так закуталась? Не похоже, что на улице метель.
Райан игнорирует меня, плюхается в мое рабочее кресло и поворачиваясь на нем к окну.
— Милая комната.
Милая комната? В моей комнате нет ничего милого, и она это знает. Серые стены, серая кровать, черная мебель. Она мужская, и большую ее часть я нашел на обочине в прошлом году, после того как все в кампусе выбрасывали ненужное им дерьмо.
Посмотрите на меня, я спасаю окружающую среду, живя рационально! Ха.
— Итак. — Райан скрестила руки и ноги, выглядя нелепо в своем громоздком пальто. — Давай перейдем к делу.
— Эм. Не хочешь сначала снять это пальто? Оно меня отвлекает.
— Как мое пальто может тебя отвлекать?
— Выглядишь так, будто тебе не комфортно.
— А тебе какое дело? — выпаливает она в ответ.
— Мне все равно.
— Тогда почему ты об этом заговорил?
— Ты всегда такая вздорная?
Райан снимает одну из своих варежек и бросает ее на мой стол. Поднимает один палец.
— Во-первых, ты пригласил меня в гости. — Она поднимает второй палец. — Во-вторых, это ты отвлекаешься на мое пальто, а не я. Как это делает меня вздорной?
Очень веский аргумент.
— Ладно. Неважно.
Смеясь, она крутится на моем кресле второй раз, снимая вторую варежку.
— Точно. Неважно. — Она вздыхает, снимает шапку с головы и кладет ее поверх варежек. Приглаживает свои волосы, убирает выбившиеся прядки, проводит рукой по длинным прядям. Проводит пальцами по волосам, как расческой, и до этого момента я не понимал, насколько они длинные, в основном потому, что я заперт с ней в своей спальне.
И цвет…
Не черный, но и не коричневый. Не знаю, как бы я описал его, и не знаю, почему я пытаюсь это сделать, учитывая, что вряд ли имеет значение, как она выглядит или какого цвета ее волосы. Или ее глаза. Или тот факт, что у нее веснушки на переносице.
 
И в этот раз она не кутается от холода.
«Только поэтому ты замечаешь это дерьмо, Даллас», — говорю я себе.
Очевидно, что Райан Уинтерс привлекательна — не то чтобы я не замечал, что она симпатичная. У меня есть глаза, не так ли? Но если сравнивать ее с соседскими девчонками, то это совсем другой вид привлекательности.
Так ли это?
Или дело в том, что я видел ее только закутанной?
В то время как видел соседских девчонок в бикини, черт возьми. Они такие ловушки для жажды5…
Стоп.
Нужно сосредоточиться.
Черные леггинсы выглядывают из-под пальто, высокие серые носки натянуты до середины голени. Она сняла ботинки или сапоги, чтобы быть вежливой, но ей не стоило беспокоиться, потому что я не помню, когда в последний раз я и мои братья мыли полы или подметали.
Эта девушка не любит, когда ей холодно…
— Итак, — начинает она, поднимая бронзовый кубок с моего стола и изучая его то так, то эдак. Читает мелкий шрифт у основания. — Третье место, Лига Пи-Ви6. — Райан поднимает взгляд. — Что это?
— Лига Пи-Ви.
— Я вижу, но что это был за вид спорта? Детский бейсбол?
Бейсбол? Не оскорбляй меня.
— Нет, футбол.
— Сколько тебе было лет?
— Я не знаю. — Я точно знаю, сколько мне было лет. — Может, семь?
Шесть.
Почему я лгу? Господи.
— Что такого особенного в этом трофее, что он единственный у тебя в комнате? — Она ставит его обратно на стол. — Это не может быть единственным трофеем, который у тебя есть.
Нет, это не единственный трофей, который у меня есть.
На самом деле, у меня их десятки. И да, это единственный, который кажется особенным, потому что когда мне было шесть лет… футбол был веселым. Я наслаждался им.
Это был мой первый год игры; это не было работой или обязанностью, или ожиданием, установленным моим отцом, и завоевание третьего места все еще было лучшим днем в моей жизни.
После этого? Все стало иначе.
Мы играли не за бронзу; мой отец хотел золото. Только первое место.
Он хотел, чтобы я был лучшим, и мои братья тоже. Нельзя забывать о них.
Его четверо атлетически одаренных сыновей.
Дюк всегда был золотым ребенком, но опять же, он самый старший и все делал первым чисто из-за иерархии. Пока отец был в разъездах, мама заставляла нас тренироваться, следила, чтобы мы гоняли мяч по двору, выполняли упражнения. Никогда не пропускали ни одной игры, даже когда болели.
Отец этого не позволял.
Он был просто помешан на контроле, если учесть, что бывал рядом только в межсезонье, да и то с трудом.
— Земля — Далласу…
— А? — Я смотрю на Райан, потерявшись в собственных мыслях.
— Я спрашиваю, что такого особенного в этом трофее, что он единственный у тебя в комнате?
Пожав плечами, я прохожу в другой конец комнаты и встаю рядом с книжной полкой.
— Наверное, потому что это первый трофей, который я получил. Ты всегда помнишь свой первый раз.
Первая победа.
Первый трофей.
Первый поцелуй.
Первый секс.
Некоторые из них особенные по другим причинам, ха!
— Как так получается, что мы все время отклоняемся от темы? — Сейчас она возится с ручками и карандашами в керамической кофейной кружке на моем столе — я не пью кофе, но по какой-то причине друг подарил мне ее на Рождество.
— «Извините, если оскорбил вас, используя факты и логику». — Райан читает вслух цитату на боку. — Тот, кто дал тебе это, хорошо тебя знает.
Почему такое ощущение, что мы вдруг оказались в тесном помещении?
Здесь жарко?
На какую температуру настроен термостат?
Подойдя к кровати, я сажусь на ее край, пока Райан трогает все мои личные вещи, совершенно не заботясь о моем пространстве или частной жизни.