Принцесса и медведь (СИ)

— Ты что, сучка, со мной тут в игры играть решила? — прошипел Ингвар. — Я сказал — живо на лошадь!
— Я с тобой никуда не поеду! — Виола толкнула плечом Олафа, преградившего ей дорогу. — Пропусти!
— Эй, не так быстро, красавица!
С этими словами он обхватил ее сзади и зажал ей рот. Сердце бешено застучало.
— Вяжи ее!
Ингвар размотал веревку и стал приближаться в Виоле. По телу пробежала ледяная дрожь.
«Они собираются меня убить!»
В отчаянном порыве, Виола вцепилась в руку Олафа, повисла на ней и что есть мочи пнула пятками Ингвара в пах. Тот, скорчившись, отпрянул, а она резко вскинула голову, вбиваясь Олафу в нос затылком. От неожиданности тот ослабил хватку.
— Помогите! — истошно завопила Виола. — Бьорн!
В следующий момент Олаф схватил ее за волосы и швырнул на колени, а Ингвар ударил ногой по голове. Перед глазами вспыхнули искры, в ушах зазвенело.
«Мне конец!» — подумала она и потеряла сознание.
  
Глава 8
 
— Виола!
Брызги холодной воды вырвали ее из небытия. Виола распахнула глаза и обнаружила, что лежит на земле, а ее голова покоится на коленях Бьорна.
— Очнулась, слава Ньоруну! — Он оставил в сторону кружку.
— Что случилось?
Она невольно потянулась к лицу. Пальцы нащупали на лбу огромную шишку, и Виола поморщилась от пульсирующей боли.
— Это ты у меня спрашиваешь, что случилось? — Бьорн возмущенно поднял брови. — Виола, что мне с тобой сделать, чтобы ты не пыталась бежать? Связать и запихнуть в мешок? Ты этого добиваешься?
— Нет.
— Ну а что ты предлагаешь?
— Ничего. Я хочу домой.
Он тяжело вздохнул и отвернулся. Виола уставилась на звезды, которые проглядывали в ночном небе сквозь нависающие черные ветки.
Через несколько секунд Бьорн снова склонился над ней.
— Виола, ты попадешь домой, я тебе обещаю. Твоему папаше, конечно, придется раскошелиться, но ведь ты его единственная дочь, значит он согласится.
— А если твой ярл не захочет меня отпускать? Вдруг он меня убьет!
— Не думаю, — Бьорн качнул головой. — Ярл Сигизмунд разумный человек, он не упустит выгоды. Зачем ему тебя убивать?
— Например, чтобы отомстить за смерть ваших людей.
— Вряд ли. Если он кого и накажет, так это меня. Я ведь тан, а значит, несу ответственность за свою дружину.
— И как он тебя накажет?
— Не знаю. Ему решать.
— То есть, ты везешь меня к нему, чтобы смягчить его гнев? — насупилась Виола.
— Я не боюсь его гнева, — ответил Бьорн и, помолчав, добавил: — Ладно, давай попытаемся до утра еще немного поспать. Ты как?
Виола, кряхтя, села на траве. В голове помутилось.
— Этот злыдень Ингвар, между прочим, хотел меня убить. — Она снова ощупала лоб. Шишка налилась и стала еще огромнее.
— Не убить, а остановить, — возразил Бьорн. — Ты ведь собиралась умыкнуть лошадь и слинять.
— Да ну? — прищурилась она. — А он случайно не рассказывал, что это они с Олафом подговорили меня бежать и пообещали дать мне лошадь. Вот я дура! Теперь-то я понимаю, что меня бы просто отвезли в лес, прикончили и закопали бы под каким-нибудь кустом.
— С чего бы им это делать? — Бьорн скептически поднял бровь.
— Не знаю, какие между вами отношения, но, кажется, этот ушлепок имеет на тебя зуб. Думаю, он хотел, чтобы ты явился к твоему бесценному ярлу с пустыми руками.
Бьорн покачал головой.
— Из вас двоих кто-то явно врет. Ингвар, хоть и придурок, но я знаю его с самого детства… А вот ты…
— Что «я»? — Она с вызовом уставилась в его глаза.
Он хмыкнул и отвернулся. Несколько секунд он молча пялился в темноту, затем поднялся на ноги и протянул руку.
— Пошли спать.
Как только они заползли в палатку и улеглись, он обхватил ее сзади за талию. Виола дернулась в слабом протесте, но Бьорн лишь крепче притиснул ее к себе.
— Ну все, принцесса, теперь ты точно от меня не сбежишь. — Мягкая борода защекотала ухо, а от горячего дыхания по телу пробежала дрожь.
Его пальцы легли на ее плечо и медленно поползли вниз. Виола напряглась. Сейчас он точно ее изнасилует: она ощущала, как сильно он возбужден. Но когда его ладонь, соскользнув с ее локтя, мимолетно коснулась бедра, Бьорн с резким выдохом отдернул руку.
 
— Ладно, спи давай! — Он перевернулся на спину и затих.
***
На следующий день они пересекли границу Ангалонии и въехали в Хейдерон. Виола знала, что еще ее дед для защиты своих владений устроил на дорогах пограничные заставы. Однако в горы вело столько лазеек, что уследить за всеми было невозможно. Стоило перекрыть одну тропу, как хейды тут же находили новую или, если позволяла мощь их отряда, просто-напросто лезли напролом.
Дорога поднималась в горы, и лошадям приходилось нелегко. Продвижение замедлилось, но хейдов это совершенно не волновало. Теперь они были на своей территории и заметно расслабились. Лодур с Альриком даже на время ускакали в лес, чтобы поохотиться на косуль, и на следующем привале путники полакомились жареной дичью.
Виола дико устала за три дня пути и едва держалась в седле. Бьорну же, казалось, все было нипочем, он сидел прямо и уверенно, и управлял конем лишь легкими движениями поводьев.
Рагнар всю дорогу травил байки о своих великих деяниях. Судя по его россказням, в бою он стоил десятерых, валил медведей голыми руками, останавливал на скаку разъяренных коней и мог потушить горящую избу, всего лишь как следует сходив по малой нужде.
— И тут начинается бешеное рубилово, — взахлеб вещал он. — Скамейки летают, стол в щепки разнесли. А при мне, как на грех, не было топора. Ну, я хватаю кружку и давай ею всех колошматить направо и налево. Человек десять уложил…
— Ага, — перебил его Бьорн, — а потом в шинок заявилась Матильда и всех вас разогнала к брокковой матери, а тебя так отделала черпаком по хребтине, что ты неделю ходить не мог.
— Нет, Брокк тебя дери! Черпаком — это было в другой раз. А тогда у нее была сковородка.
— А, точно, сковородка, — хохотнул Бьорн. — Черпак — это когда она тебя на дерево загнала.
— Почему сразу «загнала»? — обиженно буркнул Рагнар. — Может, мне самому захотелось туда залезть.
— Точно. И в бочку тоже захотелось, когда ты там застрял?
— Не помню такого.
— Так напряги мозги! Ты тогда выжрал всю медовуху, которую Матильда приготовила на свадьбу своего брата, и она тебя скалкой по всему дому гоняла.
— Да ну тебя! — Рагнар с досадой махнул рукой. — Не слушай его, девица, он брешет как сивый мерин.
«Еще кто из вас брешет?» — усмехнулась Виола.
— А кто такая Матильда? — поинтересовалась она.
— Супружница этого рыжего пентюха, — пояснил Бьорн.
— И что, она и вправду такая грозная?
— Ну, я бы не стал ей перечить, не нацепив предварительно кольчугу и шлем, — ответил он.
— А я с ней живу, — обреченно вздохнул Рагнар…
Ингвар и Олаф скакали далеко впереди. Как хорошо не видеть их противных рож! Олаф — мерзкий придурок, а Ингвар — вообще больной на всю голову.
— Расскажи мне об Ингваре, — попросила она Бьорна в время паузы между хвастливыми байками Рагнара. — Я слышала, он твой родич?
— Родич-говнодич, — пробормотал Бьорн, одергивая поводья, чтобы отвлечь лошадь от куста с сочными листьями.
— Он — брат его покойной жены, — пояснил Рагнар.
— Альвейг?
— Угу, — подтвердил Бьорн и замолчал.
— Что о нем рассказывать? — пожал плечами Рагнар. — Ты сама видела — конченый выродок, и вместо головы у него жопа. Ярл и отправил его с Бьорном уму разуму набираться, но, похоже, все это псу под хвост.
Виола хмыкнула, глядя сквозь клубы пыли на маячивших впереди всадников. Да уж, такого только могила исправит.
— Как-то раз напали мы на одну деревню, — продолжил Рагнар. — Тогда таном был Ингвар. Хорошая была деревня, зажиточная. К нам вышел староста, предложил богатые дары и даже пообещал платить дань, если мы больше не будем на них нападать.