Проклятье Волчицы (СИ)

— Нет идеальных. Как ты вчера сказала — красота в глазах смотрящего, — он сухо усмехнулся, вспоминая её мудрое изречение.
— Память у тебя ещё работает, старикашка, — Гермиона прижалась к нему, сжимая дрожащими пальцами его куртку.
Они медленно продвигались туда, куда вели их ослабевшие ноги, и вдруг впереди забрезжил свет. Это заставило их прибавить шаг. Драко ощутил прилив сил. Он перехватил радостный взгляд Грейнджер. Она чувствовала тоже самое, можно было даже не спрашивать. Они с надеждой подались на свет.
— Если это был наш конец, то там точно начало! — предположила Гермиона. — Мерлин! Я надеюсь, всё получится! И я буду свободна!
Он тоже на это надеялся.
Они стали двигаться быстрее, а старческие признаки медленно, но верно покидали их тела.
Туман рассеивался. Они возвращались к своему реальному возрасту, а вокруг проявлялась дорога между каменных гладких столбов испещренных рунами. В некоторых, как в зеркале, отображались они с Грейнджер. Это было похоже на окна в прошлое. В одном из таких столбов Драко увидел себя скачущего на черном жеребце в ту самую ночь, когда Гермиона позвала его через расстояние.
— Смотри! — он протянул руку, и в ту же секунду темнота окружила его, накрывая ночной свежестью и звуками леса.
Взвыли волки, вокруг полоснуло красным поисковое заклинание. Он вновь потерял палочку и держал своё копье наизготовку, опасаясь нападения рычащих животных.
— Что происходит? Чёрт возьми! — в ужасе закричал Драко и услышал жуткий вой и своей Волчицы.
Дежавю.
В следующий же миг он увидел её — обнаженную и полуспящую Гермиону, бегущую к нему навстречу в огоньках светлячков. Этот эпизод теперь навсегда отпечатается на подкорке его мозга.
— Никогда не трогай камни без надобности! — он и сам это понял, с силой вылетая обратно в лабиринт и врезаясь в Гермиону.
Она держала его за куртку и дышала так часто, будто только что выбежала к нему из прошлого. Закружилась голова. Драко опёрся о её плечо, сглатывая и пытаясь сдержать тошноту.
— Чёрт, так вот как это происходит, — он понял, что имела ввиду леди Стейна, когда просила быть осторожными в лабиринте и не касаться прошлого.
— Да, поэтому мы вдвоём, — Гермиона снова зашагала вперёд. — Ты вытащишь меня.
— Но я там тоже был! — Драко вспомнил, как он дрожащим и испуганным юношей наблюдал за пытками над Гермионой в своём доме.
В последнее время он часто вспоминал тот день.
— Я знаю, — откликнулась она, проходя мимо столба с отражением их секса на поляне полной нарциссов.
Малфой поймал Гермиону за руку и резко дернул на себя.
— Ты снова подвергнешься пытке. Ты это понимаешь? — проговорил он сердито. — Я пойду с тобой.
— Нет, не пойдешь! Драко, мы не можем вместе вернуться в прошлое! — спорила упрямая женщина. — Нужен кто-то, кто вытащит другого оттуда. Да и что ты сделаешь? Любое лишнее движение изменит будущее.
— Грейнджер! Но… — он отказывался её слушать, но Гермиона задержала его лицо в своих руках и настойчиво проговорила:
— Драко, возможно, я даже останусь оборотнем! Всё, что было, произойдёт со мной. Но мы отменим проклятье, угрожающее миру.
— Я… — Малфой не знал, что и сказать, она была права — он должен был отпустить её под нож Беллатрисы и быть тем, кто вернёт обратно.
Он должен снова стать безмолвным свидетелем её мучений, но сейчас это виделось по-другому. Драко знал, что её боль отзовется в нём с гораздо большей силой, чем много лет назад. Гермиона стала слишком дорога ему.
Он бросил взгляд на двигающееся изображение в камне: Грейнджер воодушевленно скакала на нём, оглаживая его торс ладошками и изгибаясь. Она блаженно закатывала глаза и тихо постанывала. А тот Драко из прошлого мял её упругую грудь, потирая острые тёмные соски пальцами.
Мерлин, это возбуждало!
Малфой задержался, разглядывая сексуальную картинку, которую он помнил немного в другом ракурсе.
— Надо повторить… — усмехнулся он, скептически подняв бровь, и поймал румянец, вспыхнувший на её щеках.
— Драко, когда всё закончится, мы будем делать это, как и где захочешь, — пообещала Гермиона.
 
— Ловлю на слове, дорогая, — ухмыльнулся он с грустью.
Вглядываясь в картинки на гладких поверхностях, они двинулись вперед по лабиринту или, если быть точнее, назад в прошлое. Где-то события скрывались туманом, где-то отображались ярко, будто освещенные солнцем. Несколько раз они останавливались. Гермиона следила за своим прошлым в виде волчицы, кусала губы, если та поступала жестоко или попадала в переделки. Заплакала у камня, в котором увидела свою маленькую испуганную дочь. Драко обнял Грейнджер и увёл дальше.
— Не плачь, Роза снова с тобой… — утешал он. — Всё прошло…
У камней со своим прошлым Малфой следил за сыном и за Асторией. Живой.
Вот Астория читает сказки пятилетнему Скорпиусу, а тот засыпая, сжимает её руку и руку Драко. Вот танцует в библиотеке под свою любимую песню в том самом её любимом голубом платье. Вот она плачет в тот раз, когда они поссорились из-за какой-то мелочи. Драко помнил, что был груб с ней. Но Тори простила. Как обычно. А следующий момент заставил его застыть, сжимая кулаки, — в её руках новорожденный голубоглазый малыш и Астория плачет от счастья. Малфой и сам тогда расчувствовался. Родился его первый и единственный сын. И они знали, что она могла умереть.
Драко до жути захотелось ворваться в это прошлое и обнять Асторию. Крепко, на прощание, по-дружески. Поблагодарить её снова за всё.
— Иди к ней…
 Драко обернулся к Гермионе.
Она тоже плакала. Грейнджер погладила его по плечу. Прижалась щекой.
— Иди, это твоя единственная возможность попрощаться с ней нормально. Если это можно так назвать…
Малфой, недолго думая, шагнул к камню.
***
Гермиона смотрела, как исчезает его ладонь в глубине прошлого и его тело становится похожим на эфемерную субстанцию. Малфой был здесь, рядом, хотя расплывался и снова складывался в полную чёткую картину, напоминая волну. А там в прошлом, он обнимал свою жену, целовал её в губы, ласково щекотал голые пяточки своего маленького мальчишки Скорпиуса и благодарил, говорил много, прощался. Гермиона следила за ними без единой мысли о ревности.
Это прошлое.
— Ей нужно выпить зелье, — услышала она голос Снейпа за изображаемой картинкой.
Пора.
Гермиона протянула руки к Драко, пытаясь схватить за куртку, но, как и в первый раз, он ускользал от неё. Она вспомнила, что ей говорила леди Стейна — люди оставались в лабиринте и умирали. На веку полувейлы было лишь двое смельчаков, кто пытался спасти мир и выжил. Остальные ушли в небытие.
Гермиона остервенело хватала воздух руками, боясь потерять Драко, и в один момент у неё получилось. Она, наконец-то, ощутила его кончиками пальцев, дёрнула Малфоя на себя и крепко обняла. Он уткнулся в её волосы носом. И они стояли так какое-то время, успокаивая дыхание.
— Спасибо, Гермиона… — прошептал он.
— Ты что? Нет… — она не стала смотреть на него, чувствовала: Драко немного не в себе. — Всё нормально. Всё хорошо. Пойдём дальше.
В молчании они прошли ещё на года назад. Драко пробежал тот день, когда умерла его мать, отказываясь снова переживать это. Он отворачивался от камней, которые отображали его нелегкую молодость. Тюрьму, суд, ненависть толпы.
А Гермиона уловила взглядом свою свадьбу с Роном, но бежать к нему, чтобы обняться, ей не хотелось. Да, он был хорошим мужем в начале их отношений, он носил её на руках и много сделал для неё. Рон Уизли начал меняться, когда в семейную жизнь ворвались большие деньги. Она точно помнила, что, как только магазин «Всевозможные вредилки», где Рон был партнёром и помощником Джорджа, начал набирать обороты, его обуяла жажда трат и веселья. Он частенько гулял, пил неизвестно где и устраивал скандалы на ровном месте.
 
Гермиона почувствовала горечь от воспоминаний о прошлом. Когда-то Рон был очень родным ей человеком, но жизнь слишком непредсказуемая штука, и всё может повернуться так, что бывший враг становится роднее и милее старого друга.