Проклятье Волчицы (СИ)

Гребаный Мерлин! Он сглотнул, разглядывая её. Грейнджер была обнажена. Шрамы на её стройном соблазнительном теле почти невидимо белели в утреннем свете. Гермиона вдруг пошевелилась, почмокала губами и открыла глаза. Драко молча наблюдал за ней, совершенно не понимая, что происходит. Они вчера расстались на такой ноте, что увидеть её в своей кровати так быстро он не ожидал.
Кажется, она тоже этого не ожидала.
Гермиона резко повернулась и вытаращилась на него с ужасом. Подскочила и села, закрываясь одеялом.
— Что ты делаешь здесь?! Ты совсем сдурел?! — взвизгнула она.
Он отодвинулся от неё дальше, считая, что вчерашнего удара ему хватило.
— Грейнджер, мне кажется это ты чуток разумом повредилась! Это моя комната! — хмыкнул он.
— Как твоя! Что ты имеешь ввиду? — прищурилась она.
Спросонья Грейнджер выглядела совершенно нелепо со своими кудрями торчащими в разные стороны, и у Драко её злое личико вызывало смех. Он сделал неопределённый жест, усиленно сдерживая ухмылку:
— Оглянись!
Она осмотрелась вокруг и шокировано воскликнула:
— Зачем ты принёс меня сюда?! Ты псих?
Злость вновь начала окутывать его.
— Я ничего не делал! — зарычал Драко.
Эта женщина сводила его с ума с раннего утра. Драко сжал челюсти, раздражённо выдыхая сквозь зубы. Она словно проверяла его выдержку. Его личный демон, выводивший его всеми способами.
— Так я тебе и поверила! — закричала Грейнджер и спрыгнула с кровати, сдергивая одеяло, чтобы закрыть свое тело. Хорошо, что Малфой был в пижамных штанах, и его эрекция не стала причиной её нового шока.
Шагнув, она тут же заверещала, согнувшись от боли в ноге. Драко услышал, как в соседней комнате застонал Скорпиус, вторя ей.
— Дерьмо! — сердито бросил Малфой и, соскочив с кровати, схватил с тумбочки склянку.
Ещё вчера он захватил с собой бутылек обезболивающего, чтобы отдать ведьме, но всё пошло не так. Удар по губам как-то не располагал к тому, чтобы заботиться о ней. Зато зелье очень пригодилось сейчас, и Драко вручил его всхлипывающей от боли Грейнджер. Когда она сделала пару глотков, снова расслабляясь от облегчения, он приказал:
— Сядь на кровать, я посмотрю, что с ногой!
— Нет, я сама разберусь! — упрямица замотала головой.
— Я сказал — сядь! — гаркнул он, и Гермиона, гневно дыша, плюхнулась обратно и демонстративно выставила забинтованную ногу вперёд.
Драко сел подле неё на ковёр. Её стройные ножки оказались прямо у его лица. Она задержала дыхание, когда Малфой осторожно прикоснулся к больной ноге. Он взял её за лодыжку и поставил себе на колено. Гермиона сжала пальчики своей маленькой ступни, щекоча его, и Драко еле сдержался, чтобы не погладить её красивую ножку. Уняв нарастающее возбуждение, он потихоньку размотал бинты. Иногда Драко поднимал на неё взгляд и ловил тени смущения и неловкости на её лице. Грейнджер покраснела, как её любимые помидоры, и, вцепившись в одеяло, внимательно наблюдала за его руками. А встречаясь с его взглядом, она сразу же опускала ресницы.
— Всё хорошо, пара дней, и рана затянется. Хорошо, что капкан не сломал кость… — с еле заметной хрипотцой произнёс он, проводя пальцем по распухшей розовой коже вокруг ран.
Драко замотал бинты обратно при помощи заклинания и добавил:
— Останутся шрамы…
— Ничего… — проговорила Гермиона, облизывая губы. — Одним меньше, одним больше…
Он слишком внимательно проследил за её юрким розовым языком и вдруг склонился и жадно поцеловал нежную кожу на внутренней части женского бедра. Конечно же, чтобы облегчить жизнь Скорпиусу. Так он оправдывал свой необдуманный поступок.
Драко услышал, как она ахнула, и в его штанах тут же всё вновь окрепло и встало.
Чёрт…
— Не трогай меня! — Гермиона резко поднялась с кровати, отталкивая Малфоя от себя. — Отойди! Как ты смеешь?
Он отсел дальше и посмотрел на неё снизу вверх с наглым прищуром:
— В смысле, как я смею? Ты сама сюда пришла! А в моей комнате я делаю всё, что мне заблагорассудится! К тому же вчера утром ты была более чем доступна!
 
Он снова встал на опасную тропу. И наблюдал, как невероятно яркий румянец расползается по её личику, переходя пятнами на шею.
— Я бы не стала приходить к тебе никогда! — карие глаза сверкнули гневом. — И хватит уже напоминать о том… Просто заткнись!
Она поспешила к выходу из комнаты, крепко удерживая одеяло. Так и хотелось дёрнуть за кончик, волочащийся по полу, чтобы сорвать его. Драко сжал ладони в кулаки, чтобы не сделать этого.
— И все-таки это случилось! — он цокнул языком и встал с пола, оправляя штаны. — Ты пришла сама и легла в мою кровать… Грейнджер, может лунатизм Скорпа перешёл к тебе? Он, кстати, большой кот. Не хочешь мурлыкнуть или потереться об меня?
Теперь Драко ухмылялся. Заметив это, Грейнджер шумно задышала носом. Вся эта ситуация веселила и одновременно бесила его, а её, очевидно, крайне выводила из себя.
— Иди ты! Малфой! Просто не трогай меня! Дай мне время свыкнуться с мыслями, что я вообще спала с тобой!
Ах вот оно что!
— Всё так ужасно? А мне показалось… — протянул он, делая к ней шаги.
Она его сейчас доведёт до греха, проклятая ведьма!
— Тебе показалось… — Гермиона поскорее открыла дверь, чтобы сбежать.
— Грейнджер… Я же сказал вчера… Не драматизируй… — кинул Драко.
Ведьма наградила его убийственным взглядом и гордо вышла, завернувшись в покрывало, а Малфой почему-то вдруг понял, что ему нравится её дразнить. Через секунду Гермиона вернулась и, не глядя в его сторону, произнесла:
— Мне нужна одежда.
И, не дожидаясь ответа, вновь покинула комнату.
***
Гермиона так и не поняла, как оказалась в кровати у Малфоя. Увидеть его с утра было выше её сил, а ещё этот поцелуй. Кожу бедра словно опалило огнём, она почувствовала, как жарко стало в промежности. Мерлин, она готова была позволить ему продолжить. Если бы он настоял, если бы сдвинулся ещё парой поцелуев выше, Гермиона бы схватила его за волосы и прошептала: «Ещё!»
Семь лет без мужчины плюс звериные инстинкты. Всё это так сильно влияло на неё. Гермиона хорошо помнила, как поцелуи Драко были горячи, а его руки и член так мастерски доводили её до той самой точки… И ей было мало его…
Гермиона вновь облизнула губы, понимая, что хочет Малфоя, как мужчину. Но как человек, Мерлин! Он же просто невероятный, самый неприятный гад на свете! Память услужливо подсказывала, как он мерзко вёл себя в школе, как сражался на стороне тех, кто убивал таких, как она. Малфой был из тех, кто считал её грязью, как и его ужасная тётка Белла и папочка, который, кстати, вдруг воспылал к ней тёплыми чувствами.
Грейнджер улеглась на свою кровать и вдруг хихикнула, вспоминая тот случай на кухне, когда пожилой аристократ ласкал её ножки, а его сын, увидев это, чуть не взорвался от злости, а может даже и ревности.
— Мужчины… — Гермиона усмехнулась, чувствуя, как горят щёки — она же ещё и оголилась перед этими двумя.
Мерлин, она всегда такая распутная и дикая в моменты перехода из волчьей сущности в её реальную, человеческую! И в этот раз распутность принесла ведьме сюрприз в виде Драко Малфоя. Что же теперь делать с ним? Пока Гермионе очень не хотелось его видеть. От слова совсем.
На завтрак Гермиона не спустилась. Она решила не тревожить поврежденную ногу и сообщила Драко, принесшему ей несколько платьев жены, что весь день пролежит в кровати. На что этот самодовольный тип ответил, что это самая лучшая идея, которая пришла ей в голову за последнее время. А Гермиона вспылила и в припадке ярости потребовала от Малфоя, чтобы он вообще не появлялся на её глаза. Никогда.
 
И он не появился. Грейнджер вспомнила слова Снейпа о том, что Драко им будет нужен для их предприятия.
«Вот пусть сам его и уговаривает, а я умываю руки» — хмыкнула она про себя, не желая участвовать в интригах Северуса.
Завтрак ей принес Люциус. Он ворчал, что не нанимался прислугой в свой же дом, и Гермиону это очень разозлило. Она высказала ему всё, что думает о его безделье и о том, что тот спихнул на сына дела по хозяйству и попивает винишко в свое удовольствие. На её гневную тираду Люциус только высокомерно поднял бровь и, бросив скептическое: «Ясно, у моего сына появился защитник, просто великолепно», — вышел из комнаты.