Дети песков (СИ)
В зале надолго воцарилось необыкновенное молчание. Лантея пыталась успокоить колотившееся в груди сердце и лопатками ощущала негодующий взгляд сестры, которым та прожигала свою родственницу насквозь. Теперь можно было с уверенностью сказать, что ни о каких хороших отношениях с Мерионой больше не стоило и мечтать. Родственные связи, годами держащиеся на лицемерии и приличиях, всегда имеют обыкновение рваться легко и быстро, как паутина, но неизменно оставляют после себя ноющие глубокие раны.
Вот и сейчас Лантея ощущала в груди тупую боль, но даже не собиралась останавливаться.
— Мериона, что вы можете сказать в свое оправдание? — наконец негромко произнесла Иамес, начав медленно и осторожно спускаться вниз по ступеням амфитеатра. Она опиралась на резную костяную трость, которую никто почему-то раньше не заметил. За матерью послушно следовали все четыре дочери, которые не проронили ни слова с момента начала заседания.
— Я невиновна. Все эти обвинения беспочвенны и нелепы, — хрипло ответила Мериона. — Я прошу Совет проявить мудрость и наказать настоящую преступницу — мою сестру. Ее необходимо казнить вместе с остальными заговорщиками, которые поспособствовали падению Третьего Бархана. Это мой младший брат Манс, открыто поддержавший Лантеялианну, и чужак, пришедший из-за гор.
— Как можете вы так бессердечно желать смерти своей семье? — неожиданно прозвучал звонкий голос Сигриды, чье молодое лицо горело от возбужденного румянца. — Ведь кроме них у вас никого не осталось, Мериона. Ваши мать и отец погибли… А вина сестры не доказана! К чему эти обвинения и прошения о казни?
— Я лишь жажду справедливости, — твердо ответила Мериона, вскинув голову, а на ее горле затрепетала жилка.
— Лантеялианна, — обратилась к скорбно молчавшей девушке Иамес, которая уже спустилась на площадку круглого зала. — А что вы можете нам ответить в свое оправдание?
— Город погиб потому, что его многие столетия искали ифритские императоры, жаждавшие прикоснуться к тайнам песчаных магов. Наша раса легендарна для остального мира. И почтовые орлы с древними сардобами выдали местонахождение Третьего Бархана… Даже если меня казнят по этому ложному обвинению, то опасность для других полисов никуда не исчезнет! Это угроза войны… А я лишь хочу помочь своему народу, обеспечить его безопасность и дать надежду на светлое безбедное будущее, — опустив глаза к полу, твердо проговорила Лантея. — Но если препятствовать прогрессу и отрицать очевидные вещи, чиня преграды всякому, осмелившемуся открыть рот, то вся цивилизация хетай-ра будет обречена на скорейшее исчезновение. Я этого не хочу, а потому считаю необходимым по закону наказать того, кто воспользовался своим положением ради личной выгоды, поставив под угрозу чужие жизни. Я прошу Совет выбрать соразмерное наказание для моей сестры.
— Тяжелая ситуация, с которой мы столкнулись, требует размышлений, — подвела итог услышанному Иамес, совсем близко подходя к обеим сестрам и тяжело опираясь на трость. — Подобные решения не выносятся за пару минут, поэтому я считаю необходимым на сегодня приостановить заседание. Мы продолжим завтра, когда страсти и эмоции успокоятся, а в ваши головы вернутся здравые мысли. Совет обдумает ваши аргументы и обвинения. Все могут быть свободны… Ах… Как же я устала…
Последние слова Иамес еле слышно прошептала себе под нос, уже направляясь к дверям. Остальные матриархи со свитами тоже неторопливо засобирались, спускаясь по ступеням. Мериона не отрываясь смотрела прямо в глаза своей сестре, застыв от нее всего в метре. Казалось, что воздух между обеими женщина вот-вот заискрится от напряжения и ярости, кипевшей в их крови.
— Значит, ты все знала про покушения? — едва двигая губами, прошептала матриарх Третьего Бархана, предназначая эти слова только для ушей своей сестры. — Почему не отомстила мне? Ничего не сказала раньше? Зачем решила открыть это только сейчас?
— Потому что я тоже просто жажду справедливости, — выдохнула Лантея в лицо Мерионе и, развернувшись, быстро вышла из зала, уводя за собой профессора.
Нервничавший и стучавший бусинами своих четок Манс ждал приятелей за ближайшим углом, как оказалось, с самого начала заседания. Он вынырнул из полумрака, будто бесплотный дух, стоило Лантее и Ашарху показаться в дверном проеме зала для заседаний.
— Как все прошло? Мериона тебя обвинила? Что Иамес сказала по поводу нападения?.. — зачастил юноша, вцепившись пальцами в рукав парадного одеяния сестры. Его острый кадык ходил под кожей от возбуждения, точно костяной гребень.
— Остановись, прошу, — слабо морщась, попросила девушка. — Все прошло не очень хорошо.
— Действительно? — удивился Ашарх, для которого все разговоры во время заседания так и остались тайной, и теперь он был едва ли лучше проинформирован, чем Манс.
— Нам срочно нужно обдумать, как незаметно можно выбраться из города, — бросила Лантея.
— Пойдемте в комнату, там будет спокойнее, — предложил профессор.
Лантея кивнула, поддерживая своего спутника. В коридорах дворца действительно ходило множество посторонних: мелькали не допущенные на Совет члены делегаций из других полисов и всюду бродила прислуга и дворцовая стража, следя за порядком. По пути к хозяйственному крылу девушка пересказала все, что произошло на заседании, не скрыв и эпизод с подслушанным в Диких тоннелях разговором Мерионы и Манса. Лицо брата практически сразу же омрачилось, но в остальном хетай-ра даже не подал виду, как серьезного его взволновала эта новость.
— Я не ожидал, что Мериона так себя поведет на заседании, — с грустью в голосе признался юноша.
— Мне кажется, это было вполне в ее духе, особенно учитывая, что все покушения готовила именно она, — не согласился профессор, завешивая занавесь, как только вся троица оказалась в узкой комнате, выделенной Ашу и Мансу. — Если она по натуре такая, то ничего уже не изменить. В конце концов, Лантея же морально готовилась к обвинениям на Совете. Правда ведь?
По лицу девушки скользнула тень.
— Все равно было досадно, — прошептала она. — Мериона была так зла, словно с самого моего рождения мечтала только о том, как бы казнить меня. Раньше я не замечала в ее характере этой свирепости…
— В любом случае, как ты правильно сказала, ни у нее, ни у тебя нет никаких доказательств. Если в Совете сидят адекватные правительницы, то тебя не осудят, — уверил преподаватель.
— Им придется кого-то осудить, — с сожалением констатировал Манс, садясь на край своей кровати.
— Да, я тоже так считаю, — поддержала брата Лантея и присела рядом. — Завтра Совет вынесет вердикт. Всего три голоса, из которых лишь Сигрида выглядит единственной, кто может встать на мою сторону. Матриарх Второго Бархана Адаччири, как мне кажется, сама еще не определилась. Обыкновенно она придерживается нейтралитета или отмахивается законами или дополнительными расследованиями, а вот Иамес настроена против. И, что самое ужасное, против нас обеих. Это чувствуется. Я не верю в то, что осудят одну Мериону, это было бы слишком просто. Поэтому мы должны подготовиться к побегу.
— Если завтра тебе вынесут обвинения, то из зала уже не выпустят, — осторожно проговорил Ашарх, начиная по старой привычке нервно щелкать суставами пальцев.
— Я все же не простая хетай-ра, — неожиданно хитро улыбнулась Лантея, отчего ее льдисто-голубые глаза на мгновение ярко вспыхнули внутренним огнем. — Я сестра матриарха, таких не запирают в тюрьмах. Соответственно статусу меня, скорее всего, разместят в отдельных покоях. И вряд ли поведут туда под конвоем. Это слишком оскорбительно для члена правящей семьи. Поэтому у меня будет шанс сбежать, но действовать нам всем придется очень быстро.
Всю оставшуюся половину дня приятели провели в сборах и подготовке к побегу. Они заранее договорились о месте, где решено было встретиться после заседания, если бы все пошло по худшему сценарию. Немногочисленные вещи, которые пережили эвакуацию и почти двухнедельное скитание по Диким тоннелям, уместились на самом дне сумок. А остальное свободное пространство заполнили едой и одеялами.