Память льда

Каладан Бруд вовсю пользовался военным опытом Каллора, который умел виртуозно проводить крупные сражения, нанося противнику молниеносные удары и столь же молниеносно перемещая войска. Вот только для бывшего Верховного Короля такие битвы были заурядными играми, в которые он играл с плохо скрываемым равнодушием. Он так и не снискал доверия солдат. Его уважали как стратега, но не более того, и Мхиби подозревала, что подобное положение вещей Каллору уже не изменить.
Сейчас он с брезгливостью и презрением взирал на Дуджека, Скворца и посланца морантов. Казалось, Каллор едва сдерживается, чтобы не встретить их какой-нибудь оскорбительной фразой. Однако спешивающиеся малазанцы не обращали на него ни малейшего внимания. Взгляды всех троих были прикованы к Каладану Бруду.
Дуджек Однорукий выступил вперед:
— Приветствую тебя, Воевода Бруд. Позволь представить тебе мою скромную свиту. Это Скворец, мой непосредственный заместитель… Это Артантос, мой знаменосец… А это — полководец черных морантов. Его титул в переводе на наш язык означает нечто вроде «Достигшего» или «Поднявшегося», но имя его, к сожалению, совершенно невозможно произнести. — Дуджек лукаво улыбнулся и взглянул на моранта. — Но поскольку он еще в Чернопсовом лесу обменялся рукопожатием с духом рхиви, мы зовем его Меченым.
— Артантос, — пробормотала Серебряная Лиса. — Похоже, он лишь недавно назвался этим именем. Нет, этот человек совсем не тот, кем кажется.
— Если он и соткал иллюзию, то сделал это безупречно, — шепотом ответила Корлат. — Я не чувствую никакого подвоха.
Девочка кивнула:
— Воздух равнины… омолодил его.
— Тогда кто же он, дочка? — спросила Мхиби.
— Химера.
Выслушав Дуджека, Каладан Бруд хмыкнул и представил своих соратников:
— Это Каллор, моя правая рука. Тисте анди здесь представляет Корлат. От имени рхиви присутствуют Мхиби и ее малолетняя дочь. Ну а остатки моего знамени держит всадник Хурлокель.
Дуджек Однорукий сдвинул брови:
— А где же Багровая гвардия?
— Князь К’азз Д’Авор и его люди заняты… своими внутренними делами. Он не пожелал присоединиться к нам в борьбе против Паннионского Домина.
— Скверно, — вырвалось у Дуджека.
Каладан Бруд пожал плечами:
— Не беспокойся, верховный кулак. Мы заменили их другими вспомогательными силами. С нами отправятся Сольтанский кавалерийский полк, четыре клана баргастов и по одному полку наемников из Одноглазого Кота и Мотта.
Скворец чуть не поперхнулся, услышав это. Он несколько раз кашлянул и поинтересовался:
— Надеюсь, это не так называемые «Моттские разгильдяи»?
Каладан Бруд усмехнулся, обнажив острые зубы.
— Что, командор? Никак успел с ними познакомиться? Наверное, еще в ту пору, когда служил в сжигателях мостов?
— Да, я с ними знаком, и не только по сражениям. Чаще всего эти «герои» просто крали у нас припасы и давали деру.
— Мы называем это солдатской находчивостью, — вставил Каллор.
— Хотелось бы надеяться, — обращаясь к Дуджеку Однорукому, продолжал Каладан Бруд, — что переговоры с городским Советом Даруджистана оказались плодотворными.
— К счастью, да. Их… пожертвования позволили нам запастись всем необходимым.
— Сюда вскоре должна приехать делегация из Даруджистана, — добавил Воевода. — Если вам потребуется дополнительная помощь…
— Очень щедро с их стороны, — улыбнулся Дуджек.
— Прошу в штабной шатер, — пригласил его Каладан Бруд. — Нам ведь нужно еще кое-что обсудить.
— Не возражаю, — кивнул Однорукий. — Мы долгое время воевали друг против друга. Я с нетерпением жду, когда мы начнем сражаться как соратники. Полагаю, Паннионский Домин окажется достойным противником.
— Лучше бы не слишком достойным, — поморщился Каладан Бруд.
— Согласен, — вновь улыбнулся Дуджек.
Серебряная Лиса тоже улыбнулась и тихо сказала, обращаясь к Мхиби и Корлат:
— Главное уже случилось. Они испытали друг друга на прочность, и оба остались довольны.
Тисте анди покачала головой и иронически заметила:
— Просто удивительный союз. Так легко забыть столь многое…
 
— Прагматичные воины, думающие о выгоде, — самые опасные из всех, кого я встречала за свою недолгую жизнь, — сказала Мхиби.
Серебряная Лиса басовито рассмеялась:
— И ты еще сомневаешься в своей мудрости, мама!
Штабной шатер Каладана Бруда располагался в центре лагеря тисте анди. Мхиби много раз бывала здесь и уже привыкла к ним. Но сейчас, оказавшись в лагере вместе с остальными, она вновь почувствовала, насколько представители этой расы отличаются от всех прочих. Древностью и мрачным величием веяло от остроконечных шатров, стоящих на безупречно одинаковом расстоянии друг от друга. Высокие, одетые в черное тисте анди почти не разговаривали между собой. Каладан Бруд и представители его новоявленных союзников, в недавнем прошлом заклятых врагов, не вызвали у них никакого любопытства. Мало того, даже Корлат — ближайшая помощница Аномандера Рейка — едва привлекла внимание соплеменников.
Мхиби было трудно понять этот народ, охваченный безразличием ко всему. Казалось, самые обыденные разговоры требовали от них чрезмерных усилий. Длинный и мучительный путь тисте анди насчитывал много тысячелетий и был полон тайных трагедий. Сколько незаживающих ран нанесла им судьба? Но даже вечное страдание может стать образом жизни. Однако то, что подобное существование растянулось на десятилетия, века, даже тысячелетия, повергало Мхиби в безмолвный ужас.
Узкие, странного вида шатры вполне могли служить пристанищем для духов и призраков. Рхиви вдруг подумалось, что она идет по кладбищу, полному живых покойников. Выцветшие рваные ленты, прикрепленные к металлическим опорным шестам, только усугубляли жуткую картину. Хорошо, что сейчас утро; в сумерках высокие и тощие фигуры тисте анди вполне могли бы сойти за привидения. Женщине казалось, что они пребывают в состоянии вечного ожидания. Видя это, она всегда вздрагивала. И в то же время заторможенность и апатия тисте анди были весьма обманчивы. Мхиби знала, на что они способны; она видела, с какой яростью воины — тисте анди обнажают мечи и сколь искусно владеют оружием. И магию этого народа ей тоже приходилось наблюдать не единожды.
У людей холодное безразличие нередко сочеталось с жестокими поступками. Оно считалось олицетворением зла. Но поведение тисте анди могло огорошить даже самого черствого человека. Они сражались под командованием Каладана Бруда, воюя за чужие интересы. Сами тисте анди редко погибали, но, когда такое случалось, соплеменники даже и не думали хоронить погибших. Они бросали трупы, предоставляя рхиви заниматься погребением и совершать необходимые ритуалы. И то и другое тисте анди воспринимали с неизменным равнодушием. Их даже удивляло, как можно столько возиться с мертвецами.
Штабной шатер имел форму восьмиугольника: на деревянный каркас была натянута парусина — некогда ярко-красная, а теперь выгоревшая на солнце до оранжевого цвета. Во многих местах виднелись заплаты. Первоначально этот шатер принадлежал Багровой гвардии и был брошен ею вместе с грудой прочего мусора. Всадник Хурлокель разыскал его и привез Каладану Бруду. Неприхотливого Воеводу, не привыкшего к роскоши, шатер вполне устраивал.
Широкий полог у входа был открыт и подвязан. На вершине переднего опорного столба восседал великий ворон и, вскинув голову, разглядывал вошедших. Клюв громадной птицы раскрылся в немом смехе. Мхиби невольно улыбнулась; она узнала Каргу — любимую служительницу Аномандера Рейка, которая неумолимо, точно больная совесть, донимала Каладана Бруда своими советами. Карга неоднократно приводила Воеводу на грань бешенства.
«И все же Бруд терпит ее, как терпит и самого Аномандера Рейка. Ох и непростой у них союз. Говорят, Бруд и Рейк сражаются вместе еще с незапамятных времен. Только вот доверяют ли они друг другу? В их отношениях очень трудно разобраться; там накопились целые пласты всевозможных сложностей, перемежающиеся неопределенностями и двусмысленностями. И никто не знает, действительно ли Карга, так сказать, служит мостиком, связующим звеном между обоими воинами или же, напротив, только еще больше все запутывает».