Одна зима на двоих 2 (СИ)

 Глава 15 
За следующие пару дней им удалось найти еще несколько деревень и без особых приключений разобраться с миар-танами. К счастью, больше не попадались ни стражники из Милрадии, ни подозрительные жители, которые могли бы задать неудобные вопросы. Все получалось легко, будто сами боги прикрывали их невидимым покровом, защищающим от чужих взглядов.
Ким радовалась, ведь с каждой обезвреженной обителью у жителей долины появлялось чуть больше шансов вырваться из смертельной петли, в которую их загнали. Хасс наоборот мрачнел с каждым часом и становился все более раздражительным и злым.
— В чем дело? — спросила Ким, когда рано утром они выбрались из своего ночного убежища. На ночлег их приютил песчаный грот, на обрывистом берегу реки. Там было сыро и неуютно, пахло тиной и вдобавок, не смолкая, голосили ночные лягушки… Пока вечно голодная Лисса не переловила половину из них.
— Надо уходить, — Хасс хмуро смотрел на Драконьи горы.
— Осталось совсем немного. Мы добрались до озера. С этой стороны остался Удел, а на той — монастырь Россы.
— Слишком все просто.
— Разве это плохо?
— Плохо, — коротко кивнул он и протянул руку, помогая ей выбраться на ровную землю.
И дело не только в этой мнимой простоте и удаче.
Его внутренние ориентиры сбоили. Сколько бы он ни принюхивался и ни прислушивался — не мог уловить, что происходило на отдалении. Не чувствовал землю, не понимал, продвигаясь вперед чуть ли не на ощупь.
Слишком долго он находился в долине, насквозь пропитанной белым дурманом.
По ночам кхассер почти не спал, потому что стоило только прикрыть глаза и позволить себе расслабиться, как зверь рвался наружу. Все, что находилось здесь, он воспринимал как угрозу, ярился и был готов разорвать каждого, кто оказывался поблизости.
Хасс не говорил Ким о том, что в последней деревне он не просто разворотил обитель сна с особым размахом и удовлетворением, а нашел пролом в стене, выбрался и как зачарованный побрел к жилым домам. Клыки на ходу заострялись, в голове пульсировало: враги, убей их всех. Еще немного и он стал бы тем самым чудовищем из Андракиса, которого так боялись в Милрадии.
Одной богине Иль Шид было известно, каких усилий ему стоило пройти по грани и вернуться обратно, переломить свою кровожадную натуру, которая стремилась взять верх.
На ночлеге он не выпускал камень из рук, пытаясь хоть как-то подпитать связь, усилить контроль, но выходило все хуже и хуже. Слишком много белого дурмана. Его зверь начинал сходить с ума, и даже вирта начинала это чувствовать. Если раньше она доверяла, считала его «своим», то теперь Хасс непрестанно чувствовал на себе ее взгляд. Лисса пряла ушами, всегда была напряжена, натянута, как пружина, а на ночлег неизменно укладывалась так, чтобы оказаться между ним и Ким. Защищала.
— Осталось чуть-чуть, — взмолилась Ким, — два места. Заберем Манилу и можно будет уходить. У нас же все получается…
— У нас получается, потому что они это позволяют.
Хасс не верил в удачу. Слишком все гладко и просто. Не могли в Асолле не догадаться, что беглецов стоит искать по другую сторону Сторожевой гряды, не идиоты там. Но Ким была права. Осталось немного, надо добивать эти проклятые цветы. Тогда зимняя защита ослабнет и у тех, кто придет из Андракиса, будет шанс прорваться дальше долины, вглубь Милрадии. Добраться до источников аракита и разорвать любого, кто посмеет встать на пути. Утопить города в крови, разрушить…
Лисса громко всхрапнула и чувствительно толкнула носом в плечо.
Проклятье…
Он снова начал скатываться в кровожадную бездну.
— Хасс, — прошептала Ким, — твои глаза…черные, будто собираешься…
— Нет, — он сердито тряхнул головой, отгоняя наваждение. А потом, сам не зная почему, сгреб ее ладонь в свою.
Мягкая. Податливая. Она помогала усмирять демонов, готовых прорваться на волю. Зверь приходил в себя, тянулся к ней. Хотел прикасаться все больше и больше. Впитать в себя, присвоить, заклеймить так, чтобы никто и никогда не смел к ней приблизиться.
 
Снова кровожадность, но уже другая. Смесь ревности с потребностью защитить.
Хасс разжал ладонь, отпуская ее, потому что еще немного, и набросился бы. Повалил прямо здесь на нежную весеннюю траву, и не остановился бы даже если бы просила. Даже если бы умоляла, захлёбываясь слезами. Не остановился бы. Ни за что.
Снова прилетело в плечо от Лиссы. В этот раз сильнее и злее. Опустила голову ниже, она угрожающе фыркала и била копытом.
— Да понял я, понял, — проворчал Хасс едва слышно, — держусь.
Она совсем не по-лошадиному, утробно заворчала.
Воспользовавшись тем, что Ким скрылась за кустиками, Кхассер подошел к вирте, зарылся рукой в темную гриву и, не обращая внимания на сопротивление, притянул ее морду ближе к себе.
— Если меня совсем накроет, — проговорил тихо, но жестко, — хватаешь ее и тащишь подальше от меня. Поняла?
Лисса еще раз попыталась вырваться, но Хасс лишь сильнее сжал загривок, вынуждая подчиниться.
— Поняла?
Фыркнула, соглашаясь.
— Молодец, — он потрепал ее по гриве и отпустил, за секунду до того, как Ким вернулась, — идемте. Надо покончить с этим.
По редкому пролеску они прошли вдоль реки и к полудню добрались до того места, где она впадала в озеро Сай. По правую сторону виднелись двухэтажные деревянные дома Вязового удела, а на другом берегу возвышался серый остов монастыря Россы, с месяцем, обнимающим звезду на вершине главного шпиля.
* * *
— Как всегда? — Ким задала привычный вопрос, но ответа так и не получила.
Хасс стоял, уперевшись кулаками в бедра, и хмуро смотрел на поселение. Не нравилось оно ему. Слишком мирное. Будто притихло и выжидает. Но что-то рассмотреть, заметить какие-то тревожные знаки или подозрительных людей, ему не удавалось. Пелена перед глазами с каждым часом клубилась все сильнее и настойчивее. Белая, мутная, пропитанная цветочной отравой, она размывала внимание и не давала сосредоточиться. Держаться становилось все труднее, анализировать ситуации и подавно. Хасс чувствовал себя так, словно перебрал медовухи на одном их вечеров в лагере у костра.
Пьяный. Шальной. А еще злой.
Потому что вся эта долина была погостом.
Кхассер чувствовал себя дезориентированным. Идеальные звериные инстинкты давали сбои. Чуткий слух улавливал то, чего не могло быть — пения у костра и шум водопадов возле Мол-Хейма. Взгляд скользил, ни на чем не останавливаясь, не подмечая деталей. А нос и вовсе не улавливал ничего кроме гадкой сладости.
Он в очередной раз сказал себе, что разумнее будет уйти, и в очередной раз не послушал сам себя. Потому что обители должны быть уничтожены.
— Иди, — прохрипел через силу, — осторожнее. Если что… я рядом.
Ким кивнула со всей ответственностью, на которую только была способна и, взяв Лиссу под уздцы, потянула за собой.
Этот день был жарким, но не солнечным. Небосвод затянули мутные серые облака, ветра не было, и даже поверхность озера Саи была настолько гладкой, что казалась безжизненным зеркалом.
Лисса недовольно всхрапнула.
— Тише ты! — Ким сильнее натянула поводья, — сейчас, как всегда, зайдем, покараулим, а потом тихо уйдем. Нас никто и не заметит.
Вирта снова фыркнула. В этот раз громче.
— Успокойся, — девушка провела по мягкому носу, — все будет хорошо.
Только на этих словах, почему-то сердце споткнулось. Будто предчувствовало что-то. Поэтому дальше Ким шла, едва сдерживая себя, чтобы не начать подозрительно озираться по сторонам.
Поселение, как поселение. Да, чуть больше остальных, попадавшихся на пути. Здесь было несколько широких улиц и целая паутина узких проулков, через которые можно было выйти в любое место. Еще была площадь с деревянным помостом, с которого к народу обращались гонцы из Милрадии или старейшины. Здесь же в праздник Середины Лета показывали представление. Спектакль о подвигах правителя. О том, как он доблестно сражался, защищая Милрадию от чудовищ-завоевателей.