Одна зима на двоих 2 (СИ)

— Мастер воспоминаний во дворце?
— Нет. Вы отправили его к восточным заставам…
— Пусть возвращается.
— Это займет неделю. Не меньше.
— До его приезда кхассера держать под стражей и не позволять набираться сил.
— А девчонка?
— Ее пристрой куда-нибудь. Пусть пока поработает. И смотри, чтобы ее никто трогал. Она нужна целой и невредимой.
* * *
Ким уже не понимала, что творится вокруг. Почему все менялось так быстро и без ее согласия. Кто все эти люди, которые считали, что вправе решать за нее: куда идти и что делать.
— Поторапливайся! — Мелена даже не обернулась, когда она споткнулась на лестнице, и едва не упала, в последний момент схватившись за холодные каменные перилла.
— Куда мы идем?
Ответа не последовало. Тогда, сделав еще пару шагов Ким, остановилась. Ее проводница сначала бросила взгляд через плечо, потом обернулась и недовольно спросила:
— Что ты там копаешься?
— Я пленница? Заключенная? Преступница?
— Ну что ты милая, — улыбка Мелены была сродни волчьему оскалу, — ты наша гостья. Очень важная и полезная…
Она подступала ближе, глядя на Ким сверху вниз, заставляя пятиться.
— И мы так счастливы, что ты к нам пожаловала…
Еще шаг назад, и в спину уперся выступ стены.
— Вот думаем, где бы еще пару пуховых перин для тебя достать.
В каждом слове жесткая издевка.
— В чем моя вина?
Ким действительно этого не понимала. Если с Андракисом было все просто и понятно — они завоеватели, то почему ее так встретили в Асолле было загадкой.
— Ни в чем, — Мелена будто хотела что-то сказать, но в последний момент передумала, — просто в замке не любят тунеядцев. Никто не собирается тебя кормить и поить просто так.
— Не нужна мне ваша еда и перины не нужны. Я могу просто уйти. Вернуться в долину…
— Да-да, конечно, — жесткие пальцы сомкнулись на ее локте, — вот как наш мастер воспоминаний с тобой поработает, так и вернешься. И запомни, девочка, законы — есть законы. Никаких поблажек.
Глядя в ее равнодушные, холодные глаза Ким поняла, что спорить бесполезно. Что здесь у нее не больше прав, чем в лагере у андракийцев. Даже хуже. В лагере у нее была Лисса…и Хасс. А теперь один в недрах темницы, а другая где-то на конюшнях.
Мелена привела ее на второй этаж к двери, украшенной золочеными завитушками и вензелями, и без стука вошла внутрь.
В большой богатой комнате не было никого, кроме пышно разодетой пожилой женщины, восседающей на шелковых подушках. Возле ее ног скакали две белые, отвратительно толстые собачки и капризно тявкали, а она умильно улыбалась, брала с подноса кусочки свежайшей вырезки и скармливала своим любимицам.
Одна из них, при появлении Ким, разразилась звонким истеричным лаем.
— Тише, Лили, — хозяйка погрозила пальцем, — сорвешь голос. И мне снова придется тебя отпаивать теплым молочком!
Ким вспомнила Манилу, для которой не то, чтобы теплого молока, но и нормального чая во всем монастыре не нашлось.
— Кассандра, — Мелена слегка склонила голову, но поклон вышел скорее насмешливым, чем учтивым, — ты как всегда прекрасна.
— Ах, оставь, — кокетливо отмахнулась та, и как бы невзначай прикоснулась пальцами изумрудному ожерелью, — С тех пор как моя камеристка слегла с неведомой хворью, я выбиваюсь из сил. Едва справляюсь.
— Поэтому я и пришла. С сюрпризом.
Ким бесцеремонно выпихнули в центр комнаты. Она тут же была облаяна и удостоена оценивающего взгляда:
— Кто эта замухрышка?
— Твоя временная помощница. Ты не смотри, что она такая неказистая. Зато жилистая и работы не боится.
— Ну…не знаю… Она не внушает доверия моим котяткам.
Почему эта женщина называла своих собак котятками Ким понять не могла. И уж точно не горела желанием быть у нее прислугой. «Котятки» тем временем продолжали тявкать, а одна даже попыталась прихватить за сапог.
Хворостину бы и пожёстче…
— На неделю она в твоем полном распоряжении, — доверительно сообщила Мелена, — пользуйся на здоровье.
И ушла. А Ким осталась стоять посреди комнаты и не знала, что теперь делать. С каждой минутой столица Милрадии нравилась ей все меньше и меньше.
 
— Для начала приберись в спальне, — Кассандра отдала первое распоряжение и снова переключилась на собак, — деточки мои, ко мне.
Ким не могла смотреть на то, как она своими пухлыми, увешанными золотыми кольцами пальцами кидает в маленькие пасти кусочки мяса, поэтому ушла в спальню. Такую же большую и просторную, но настолько заваленную барахлом, что было неприятно в ней находится. Пахло неубранным помещением, псиной и сладкой розовой водой.
Подавив тяжелый вздох, Ким начала убираться. Встреча с мастером воспоминаний страшила ее не меньше встречи с императором Андракиса. Поэтому надо было успокоиться, остыть и решить, что делать дальше.
— Эй ты! Как тебя там! — спустя время из другой комнаты раздался капризный голос, — иди сюда!
Скрипнув зубами, Ким пошла на зов:
— Да?
— Раз уж ты теперь здесь. Иди погуляй с собаками. Они любят аллею в вишневом саду. Дай им побегать. И не забудь за ними убрать…
Такого ее не заставляли даже в лагере у захватчиков.
К счастью, Кассандра так была занята своими подопечными, что не заметила, как Ким передернуло от отвращения
— Вот эта — Лили, — она указала на белую собаку справа, — а это Бонита. Не перепутай. Они обижаются.
— Попытаюсь.
Ким взяла тонкие поводки из мягчайшей кожи и, рискуя своими пальцами, прицепила сначала одну, потом вторую.
— Держись в теньке. Чтобы не перегрелись! Попоишь их в фонтане!
— Непременно, — Ким направилась к выходу, и псины поковыляли следом, продолжая ее облаивать.
— Давайте, дорогие мои. Задайте жару этой лентяйке, — рассмеялась Кассандра, довольная своей шуткой.
Ким понятия не имела куда идти и где этот вишневый сад с фонтаном, а вокруг не было никого, кто бы мог ей подсказать.
…И это было ей на руку. Потому что так она могла бродить по дворцу, оправдываясь своим незнанием.
Бродить, смотреть, слушать. Все, как и раньше, когда она планировала сбежать из лагеря андракийцев.
Лили и Бонита возмущались изо всех сил, не понимая почему их бесцеремонно тащат на привязи, да еще и дергают, при каждом удобном случае. Непривыкшие к долгим переходам, они быстро выбились из сил и едва поспевали за Ким, хрипло дыша и вывалив на бок лиловые языки, а она бодро шагала вперед, запоминая расположение лестниц, комнат и коридоров.
Девушка не имела ни малейшего представления о том, что ее ждет впереди, но одно знала наверняка. В Асолле она не останется. И в своей голове никому не позволит копаться.
 Глава 8 
С каждым днем столица ей нравилась все меньше и меньше. Слишком шумно, слишком ярко, слишком многолюдно. Всего слишком. Дворцовой роскоши, кровожадной Мелены, тявкающих собачек, перстней на толстых пальцах Кассандры.
Асолла чем-то напоминала лагерь в Андракисе, только там жили воины, которые выполняли свое дело и лишь по вечерам устраивали игрища у костров. А здесь днями напролет кто-то куда-то бежал, что-то делал, суетился. Причем все дела были какие-то…никакие. И слишком много пустых разговоров.
Девушки при дворе были ухоженными, красивыми, разодетыми в шелк и бархат. У них не было ни шершавых ногтей, ни обветренных губ, ни тревоги в глазах. Они как птички чирикали о новых нарядах и флиртовали с мужчинами. Ким, привыкшей к суровой жизни в монастыре, было непривычно наблюдать за теми, у кого в жизни не было проблем серьезнее выбора платьев и туфелек. О том, что такое жить впроголодь они не знали и не боялись, что на зиму придется снова спускаться в Обитель сна, вычеркивая из жизни целых сто дней.
Ким понимала, что они не виноваты. Просто кому-то повезло родиться «нормальным», без дара. А кому-то нет…