Катрин Денев. Красавица навсегда

Фильм начинается с опытов девушки-врача Сары (Сюзен Сарандон) над обезьянами; вскоре, разумеется, рациоподход, преследующий цель замедлить процессы старения, будет посрамлен, а девушка сама станет жертвой кровавых вампирских опытов. Не обойдется и без литературных отсылок – если не к «Фаусту», то хотя бы к «Портрету Дориана Грея». Наконец, найдется место для потоков крови, мистики и лесбийской эротики: эта тема, пронизывающая отношения Мириам с Сарой, впервые столь откровенно войдет в творческую жизнь Катрин Денев.
Что привлекло ее в этом проекте? Ведь актриса, с увлечением расширяющая эмоциональный и жанровый спектр своих ролей, как зритель любящая в кинозале и плакать, и смеяться, отвергает только одну категорию фильмов – те, что эксплуатируют жестокость.
«Я органически не переношу насилие на экране, – заявляет она. – Ничего не могу с собой поделать: ужасная жестокость определенного типа американских кинолент мне отвратительна. Например, я не смогла вынести «Заводной апельсин», ушла с премьеры через десять минут. Такое обычно дает повод для скандала, но ничего не могла с собой поделать. Это напомнило мне убийство Шарон Тэйт».
И позднее, даже став поклонницей Тарантино, Денев повторяет, что кинематограф Кубрика ей по-прежнему противопоказан, что она в конце готов готова смотреть его фильмы, но участвовать в них для нее было бы непомерной нервной нагрузкой.
А вот совсем не имевшему профессионального имени Тони Скотту без особого труда удалось уговорить знаменитую актрису сыграть в «Голоде». Впрочем, вампирские фильмы она любила смотреть еще в юности вместе с Франсуазой, воспринимала их с юмором и не отказывала себе в этом удовольствии даже будучи беременной. Кроме того, Денев привлекли фантастические костюмы, придуманные Миленой Канонеро и ее добрым другом и платоническим поклонником Ивом Сен-Лораном.
«Естественно, – заявила актриса, – сниматься в фильме начинающего режиссера – это риск, тем более, когда знаешь, что на тебя смотрят как на гарантию успеха».
Сарандон тогда еще была актрисой маргинального кино, а Боуи вообще чувствовал себя чужаком: только после снимавшегося почти одновременно с «Голодом» фильма Нагисы Ошимы «Счастливого Рождества, мистер Лоуренс» эстрадный кумир был признан и как кинематографический харизматик.
Значит, для риска была причина. Денев в канун ее сорокалетия не могла не волновать проблема вечной молодости – пускай и не в буквальном смысле. «Я бы хотела достичь стадии, – признавалась она, – когда смогу позволить себе без особых последствий сделать что-то очень смелое и неожиданное, даже если это будет неуспех». И, хорошо зная, что в актерской профессии приходится дорого платить за малейшую погрешность, заставила себя поверить, как бывало раньше, в замысел дебютанта, снимавшего доселе лишь рекламные сюжеты.
Этот период своей жизни Катрин Денев вспоминает как момент кризиса: «Не часто, но и мне случалось испытывать усталость – как в профессиональном, так и в личном плане. Я даже хотела все бросить, за всю мою карьеру это было раз или два, так что… Мне тогда было лет под сорок. Да, именно так… И это не имело никакого отношения к карьере: я только что закончила «Последнее метро», имевшее огромный успех. Просто что-то засело в моей голове».
С этим «чем-то» актриса и играла в «Голоде» и впоследствии отзывалась об этом опыте противоречиво – то как об увлекательном приключении, то как об ошибке.
Премьера состоялась в 1983 году в Канне; фильм, выпущенный на американские деньги, имел внушительную рекламу; нашлись, как обычно в таких случаях, и охотники обнаружить в картине философские глубины, «критику человеческой экзистенции в сфере инстинктов» и тому подобное. Опираясь на теорию, предложенную Уолтером Эвансом, некоторые пытались трактовать картину метафорически: говорили, что демонизм вампиров, как и вообще мистические мотивы хоррор-фильмов, тесно сопрягается с периодом физического и духовного взросления человека, который оказывается втянут в сферу интимно-эротических переживаний. Как и кровожадные любовники, дожившие с XVII века до наших дней, он пребывает в субъективном ощущении вечной молодости; так же, как и они, чувствует свое одиночество, отъединенность от людей и подверженность действию иррациональных сил. Но в итоге «вампир умирает» – человек овладевает своими желаниями и направляет их в русло нормальных общественных и личных отношений.
 
В фильме Скотта выдержаны каноны киноразвлечения, есть в нем профессиональная добротность и перекличка с новейшими стилевыми веяниями, есть саспенс и умело воссозданная атмосфера. Словом, все для того, чтобы стать культовым. Но не выдающимся. Хотя действие происходит в Нью-Йорке, съемки почти целиком выполнены в старом заброшенном доме в центре Лондона, что придает картине британскую основательность. Облик Денев стилизован под ретроантураж фильмов типа «Ночного портье». Строго уложенные волосы, сильно подведенные губы, узкая юбка и черная пилотка – почти надзирательница из концлагеря! Сама Лилиана Кавани не отказалась бы от подобного женского персонажа: кстати, у них был проект совместного фильма с Денев, но он так и остался не реализован.
На вопрос корреспондента «Пари Матч», как ему работалось с Катрин Денев, Дэвид Боуи ответил: «Великолепно. Я ее по-настоящему полюбил. Это чудесная женщина, полная юмора, достоинства и темперамента». Звучит уважительно, но несколько формально. Как и в другом варианте с Сен-Лораном, Денев с Боуи образовали гламурную пару нового типа – связанную не мужским-женским влечением, а истинной или показной бисексуальностью, «эротикой как идеей», постмодернистской невинностью. Именно это становится идефикс кинематографа 70–80-х годов, и в этом тоже отличие эротизма Денев от «сексапила» Бардо, Фонды, Монро и Моро. Скорее она вызывает в памяти унисекс-образ Марлен Дитрих, а из современниц ближе к Шарлотте Рэмплинг, игравшей в «Ночном портье», или к Дельфин Сейриг, сыгравшей другую вампиршу-лесбиянку в фильме «Красные губы».
От «Отвращения» до «Голода» – так развивается и замыкается лондонский сюжет, в котором Денев предстает в новом качестве. Случайно или нет, но это единственные два фильма, которые актриса ни за что не хотела показывать своей дочери Кьяре, пока та не выросла. При этом ей не запрещалось смотреть «Дракулу» и «Франкенштейна», но свою маму девочка довольно долго должна была представлять по романтическим лентам Деми.
Пиком британского сюжета в жизни французской актрисы могла бы стать встреча Денев с Хичкоком. И она состоялась – встреча, но не фильм. А творческий роман между ними напрашивался. Великий англичанин, отличавшийся очень определенными пристрастиями, не мог остаться равнодушным к образному миру «Отвращения», в котором немало откровенных цитат из Хичкока. Но больше всего престарелому режиссеру импонировал сам тип Денев – «холодной блондинки французского кино». Во время пребывания актрисы в Голливуде они встретились и нашли общий язык. Но проект так и не состоялся, а через несколько лет Хичкока не стало.
«Отвращение» положило начало «ледяной тетралогии» в творчестве актрисы, в которую французский критик Ив Алион включает также картины «Дневная красавица», «Тристана» и «Потерянная душа»[12].
Образы, созданные ею, оказались столь убеждающими, что именно в связи с ними заговорили об особом гипнотическом даре Денев, о магии ее «ледяной», или «алебастровой» маски, о волнующей двусмысленности ее актерской и человеческой натуры.
Находили в эволюции образа Денев и отголосок знаменитого сюжета Стивенсона о докторе Джекиле и мистере Хайде, определяя ее новую героиню как «вместилище зла – сестру Хайд». Несомненно, что британские гастроли Денев акцентировали важную сторону ее актерского мифа, которая во Франции оставалась невостребованной. Речь идет о том, что Хичкок называл «огнем подо льдом» (русский аналог – «лед и пламень»). Признавая исключительно тип холодных блондинок, он говорил, что лишь они несут в себе напряжение и тайну, в то время как с брюнетками «все сразу понятно». Предпочтение, которое в Голливуде традиционно отдавали светловолосым актрисам, видя в них квинтэссенцию женственности и эротизма, Хичкок дополнил своим представлением о сугубо английском стиле «холодной леди». Не только Хичкок заинтересовался французской звездой, но и Бунюэль. Более всего ценивший истинный темперамент, знаменитый испанский режиссер сказал о Денев: «Она мне кажется англичанкой, она так же неприступна и так же хранит свою тайну. Она соблазнительна, как грех, и неподкупна, как сама добродетель». Луис Бунюэль взялся выявить скрывающийся подо льдом пламень.