Львёнок, который хотел выжить (СИ)

Раф, кажется, подобрал себе домик по вкусу. Весь день он провел в нем, выбираясь к нам только для того, чтобы забрать свою порцию обеденной еды и вновь скрыться там.
От него пахло табаком и виски. Это заметила не только я, но все молчали, не решаясь высказать своего волнения или недовольства.
Тренировку он пропустил. Так же, как и я. Но не потому, что мне не захотелось пойти. Лео, призывая Майки и Дони, лишь только посмотрел в мою сторону, но ничего говорить не стал. Это расстроило. Неужели после того раза он больше не хочет учить меня? Все было так плохо? Он считает, что меня невозможно обучить? Что я бесполезный ученик? Нет ни одной, даже самой жалкой перспективы?
В раздумьях палец выводил незримые узоры на матовой поверхности обеденного стола, голова покоилась на выемке согнутой в локте руки.
Да, по сравнению с ним я не обладала даже малой толикой того, что умел он. Тело по сравнению с его — слабое и так плохо приспособленное к выживанию. Руки на фоне этих накачанных бицепсов выглядят до смешного тонкими, как макаронины, но мне так хотелось быть полезной. Отчасти из-за страха, что буду лишней, чтобы доказать свою нужность хотя бы в возможности защитить. Хотя кого я обманываю? От кого я смогу их защитить лучше, чем они сами? Я даже сама себя уберечь не могу.
Но мне хотелось им помочь. Каждый день, неважно в чем, просто помогать. Чтобы наконец ощутить себя нужной. Ведь так приятно быть нужной.
— Персик, — сегодня Сью называла меня «персиком», — иди сюда.
Я присела к девушке на диван, рядом с ней была корзинка цветных ниток. Она видела, что я была подавлена, и решила меня чем-то занять.
— Вот, — она вручила мне в руки две длинные спицы с круглыми шариками на противоположных от острого края концах. Предоставив мне выбрать самой цвет пряжи, она стала наглядно показывать, каким образом выполняется это затейливое занятие — вязание.
Это и вправду немного отвлекало. Петельки получались неровными, но все же я была рада тому, что у меня выходит создавать из нити цельное полотно.
Увлеченная этим занятием, я не заметила наступления времени ужина. Мы собрались, как и прежде, в полукруг на улице. Сьюзан, все так же заботясь о нас, раскладывала по тарелкам еду.
По центру между нас горело пламя костра в чугунном глубоком мангале. Вокруг светились разноцветные лампочки развешенных гирлянд. Вечер выглядел бы волшебным, если бы не та подавляющая атмосфера, нависшая над нами.
С нами был Рафаэль. Я старалась избегать его взглядом, не желая спровоцировать на что-либо. Но все же исподтишка, совсем мельком, за две короткие секунды я заметила, что он отрешенно смотрит в центр огня. Красного гиганта занимали свои, только одному ему известные мысли. Мне никак не удавалось понять причину, почему он так себя вел. Стоило ему только обратить на меня внимание и получить отклик, он тут же менялся: то становился грубым и резким, то внезапно прекращал разговор, который только-только начался. Это выбивало из колеи. Совершенно непостижимое создание.
Лео тоже был не в лучшем настроении. Их обоих манило к себе пламя, вырисовывая на их лицах причудливые блики света. И его занимали свои нерадостные раздумья. Глубокая складка пролегла между надбровных дуг. Было похоже, что сейчас у него внутри ведется спор с самим собой. И если это действительно так, то что сейчас стоит на кону?
Пока каждый из них вел беззвучные разговоры внутри себя, я чувствовала, что что-то меняется.
Я пыталась отгонять от себя плохие мысли, но червячок сомнения неприятно елозил по внутренностям живота. Я знала это чувство. Это — то самое неприятное ощущение приближающейся беды. Но я пока не знала, чем конкретно она будет являться и чем она обернётся для меня.
Но беда всегда где-то рядом. Она играет с тобой, незримо скрываясь поблизости, давая тебе слабую надежду, что, возможно, наконец все станет хорошо. И как только ты начинаешь в это верить, она приходит и вновь отбирает у тебя всё.
Я словно видела, как мой сказочный мирок, неожиданно найденный среди мрака, боли и ужаса, рассыпался, будто песочный замок на ветру. И я не могла этому помешать. Я никогда не могла этому помешать.
 
«Если ты кого-то полюбишь, то навсегда останешься одинокой». Слова мамы вновь всплыли в памяти. Но я больше не могу и не хочу терять никого. Я так не хочу быть одинокой.
***
— Так, — Дони провел пальцем по дорожному атласу, расстеленному по всему периметру стола, — нам лучше въехать с северо-восточной стороны, так мы сможем в дальнейшем беспрепятственно выехать на главную дорогу.
Он указывал на варианты выездов, обозначая их направлениями света. Но мне не посчастливилось родиться с чувством навигации, и все его юго-запады и прочие направленности были пустым звуком в непонимающей голове.
Утром мы остановились за несколько миль до въезда в небольшой город. Путь преграждали брошенные машины. Раф с Леонардо занимались тем, что сдвигали их на обочину.
Сквозь лобовое стекло, скрываясь за перегородкой, я наблюдала за невероятно сильными братьями. Для них, казалось, эта груда металла была такой же тяжелой, как и для подростка — сдвинуть полную продуктовую тележку. Нелегко, конечно, но вполне по силам.
Нам повезло. Нужное здание находилось недалеко от въезда в город. Это был большой пятиэтажный выставочный центр. Сью объяснила, что Сэм занимался организацией выставок. И там мы планируем найти хоть что-то, что бы указало нам направление дальнейших поисков.
Когда мы заехали на парковую зону, экран радара начал издавать тихие пиликающие звуки, обозначая на себе местоположение темно-серых точек опасных существ. И к счастью, их было немного.
— Держимся парами, — Лео выстраивал стратегию нашего передвижения, — Раф, Дони — вы со Сьюзан, Майки — ты с нами. Войдем через главный вход. Дони — твоя задача выяснить, где находится павильон. Раф, ты с ним, мы замыкаем. Двигаемся двумя группами.
Слова лидера приняли все молчаливым кивком.
Ребята не хотели брать нас со Сьюзан с собой, но та все же настояла. Лео не стал долго спорить, но разделил нас в разные группы, считая, что каждую из нас должны охранять по двое.
Утро было солнечным и безоблачным. Но несмотря на то, что нас ждал приветственно освещенный стеклянный холл здания, две наши группы находились в напряжении.
Мы двигались строем в одну линию. В первой группе шел первым Дони, за ним Сьюзан и позади Рафаэль. Я также находилась по центру второй группы, ощущая спиной близость Леонардо.
В центре огромного просторного холла возвышалась колонна с большой красочной картой. Дони, внимательно изучив ее, сообщил, что нам необходимо подняться на второй этаж, четвертый павильон находился в конце длинного холла перпендикулярно эскалатору.
Механические лестницы не работали, и мы двинулись вверх по разные стороны, параллельно друг другу. Все этажи вверх разделяло сквозное пространство во всю высоту здания, огороженное на каждом этаже стеклянным невысоким ограждением.
Нужный нам этаж был посвящён всевозможным электроприборам. Дони был в восторге, он то и дело зависал взглядом над выставочными образцами платиновых микросхем и прочих других технических штуковин. Он ласково проводил пальцем по ограждающему стеклу. Он хотел забрать отсюда все, до самой маленькой детали.
— Не сейчас, Дони, — Лео заметил интерес брата и мягко дал знать кивком головы, чтобы тот двигался дальше. Гений-изобретатель опечаленно вздохнул и продолжил свой путь, грустно оглядываясь на блестящие штуки.
Каждый павильон был отделен высокой аркой.
 
Браслет на руке молчал. Я то и дело потирала его руками, опасаясь, что смогу пропустить вибрационный сигнал. Но меч, висевший на поясе, внушал уверенность. Я знала, что если потребуется, не дрогну им воспользоваться.
Мы осторожно пробирались к концу коридора, держась поближе к выемкам боковых отсеков, и также, продолжая идти по разным сторонам, не забывали следить друг за другом.
Рука дернулась от пульсирующего сигнала. Где-то в глубине помещения просыпалось чудовище. Моя ладонь инстинктивно потянулась к рукояти меча.