Львёнок, который хотел выжить (СИ)

Достав ключ из-под горшка, наполненного сухой землей, я отворила замок и раскрыла дверь.
— Дом, милый дом, — пригласив Лео зайти, я вошла следом. — Конечно, не отель «Плаза», но на ближайшие пару дней сойдет.
Лео осмотрел скудный интерьер первого этажа. В маленькой гостиной красовался трехместный запылившийся диван, с торчащими из порванных углов кусками желтого поролона; единственный треножный низкий столик, который стоически сопротивлялся законам гравитации и каким-то образом выдерживал на себе маленький пузатый телевизор с погнутыми кривыми антеннами.
— О, а это моя душевая, — решила пояснить для Лео предназначение дырки в полу на кухне. Собственно, ванна в этом доме была, но канализация — одно из мировых достижений человечества — была забита, и оттого стоячая вода не утекала по трубам. Мой внутренний гений приспособил мангальную решетку поверх прогнившего отверстия, и к долгожданной радости, я могла позволить себе мыться не только в проточных реках и под дождем.
Лео приоткрыл дверь, ведущую в единственную боковую комнату, обнаружил там одинокий каркас пустой кровати и задал вопрос:
— А где ты спишь?
— На чердаке, — тут же подпрыгнув, я схватилась за деревянный шарик на конце длинной веревки, дернула за него, и с потолка спустилась раскладная лестница.
Не знаю отчего, но я была собой чертовски горда. Пусть первый этаж и выглядел похуже любой замшелой ночлежки, но вот чердак я постаралась облагородить уютом.
Там у меня было все, что необходимо для комфортной жизни одичалого человека.
Домашний питомец — маленький паучок Джерри — сплел себе уютную паутину в углу под потолком. Импровизированная кухня находилась в дальнем конце комнаты под скошенной крышей. Походная газовая горелка стояла на возвышении из сложенных друг над другом кирпичей, а к запасам бутилированной воды прибавились добытые пакеты с лапшой.
Особую радость вызывал у меня читальный зал: на полу ровными стопками возвышались потрепанные корешки книг с потускневшими от времени обложками. Некогда живший здесь владелец дома оставил мне в наследство богатую коллекцию интеллектуальной пищи: арифметику за третий класс и полный сборник рассказов Агаты Кристи.
Рядом с матрасом вразнобой располагались ковшики, которые ловили капли с протекающей крыши в период дождей. Пройдя в свою гардеробную — к наваленной в углу горке одежды, — я скинула с себя ветровку, вытащила майку и накинула поверх спортивного топа.
— Погоди, сейчас будет красота, — выудив из рюкзака батарейки, я вставила их в пластиковую коробочку, у окна зацепила уголок одеяла на криво прибитый гвоздь и зажгла гирлянду.
Маленькие желтые огоньки рассеяли тьму между нами, играя бликами в наших глазах.
— Нравится? — затаив дыхание, я смотрела на Лео и желала, чтобы ему действительно приглянулись плоды моих трудов.
Он кивнул, расстёгивая на ходу молнию своего балахона.
— Что ты делаешь? — я изумленно спросила, ощущая, как его руки скользнули под ткань майки, прошлись по спине и притянули к широкой груди.
— Целую, — не менее удивленно ответил Лео и прижался к губам. Влажный язык проник вовнутрь, лаская своим теплом. Все его движения были напористые, нежные и нетерпеливые, как у изголодавшегося создания. Он запутался в складках одежды и, не желая отрываться от меня, разорвал ткань, стягивая лоскутки с обнаженного тела. Следом за ней полетел тонкий топ, распавшийся под его руками на две половинки. Не успев испуганно вздохнуть от столь быстрой смены положения, я оказалось зажатой между мягким пледом и твердым пластроном. Обжигающие поцелуи касались шеи, спускались к плечам и поочередно накрывали вершины груди. Позабыв о последних приключениях, я прижимала его к себе, наслаждаясь теми ласками, что он дарил.
— Лео? — почувствовав влажность на пальцах, я поднесла руку к лицу и требовательно позвала увлеченного поцелуями лидера: — Лео!
Нехотя он перестал стягивать с меня джинсы и с наивным непониманием: почему же я не даю ему продолжить путь языком к намеченной цели, — Лео вопросительно взглянул снизу вверх.
 
— Кровь, — и я продемонстрировала ему вытянутую руку.
— Поранилась? — озадаченно переспросил он и, нахмурившись, попытался найти на мне кровоточащую рану.
— Нет же, это твоя кровь.
Ощупав свой затылок, он непринужденно пожал плечами и вновь прижался к губам. Пришлось его укусить за язык, чтобы отвлечь от долгожданного занятия.
— Нам нужно обработать рану, — как можно строже проговорила неугомонному черепахе.
Лео облизнул нижнюю губу, задумчиво прикусывая ее зубами.
— Даже и не думай, — предупредительно выставив перед ним окровавленный указательный палец, я знала, к чему обычно приводит его лукавый взгляд в совокупности с довольной полуулыбкой, — сперва необходимо сделать самое важное. Слезай.
Выпутавшись из полуспущенных с меня джинс, я дотянулась до аптечки и выгребла все свои последние скудные запасы.
Вместо того, чтобы поддаться просьбе и пригнуться, Лео усадил меня к себе на колени и позволил осмотреть свою рану. Вылив на ватный шарик последние унции антисептика, я осторожно прошлась по краям раны.
Странно, но у меня было ощущение, как будто бы мы и вовсе не расставались, а все эти прожитые дни без него были последствием очень долгого анабиозного сна. Вместо того, чтобы накинуться друг на друга с расспросами, мы сидели в тишине и не раздумывали о реальности или же нереальности происходящего.
Приложив к его ране стерильный широкий пластырь, мои руки сами потянулись к его лицу, заново изучая изменившиеся черты. Влажная ткань стирала с него следы гари, пыли и красные засохшие разводы, и я задумчиво обводила появившиеся на нем новые шрамы.
— Как ты выжила после того, как упала? — он первым нарушил тишину и отвлек меня от грустных размышлений.
— А я и не упала. Точнее, должна была, но… — Лео молча ждал продолжения, не торопя с признанием. Его теплые ладони согревали оголенную спину, а направленный нежный взгляд из-под полуприкрытых век успокаивал встревоженные воспоминания. И я решила начать с самого начала:
— Когда я поняла, что на нас набрела стая, то не успела добежать до дома, но мне удалось взобраться на дерево. А потом появилось оно — нечто жуткое, дикое и ужасно злое. Оно хотело сломать наш дом, а я не могла этого позволить. Ты рассказывал, что недалеко от нас есть горная река, и мне подумалось, что я смогу его туда заманить. Только вот я опять не разобралась с направлением и прибежала не туда. То, что на меня надвигалось, не оставило мне времени ни подумать, ни раскаяться, ни попрощаться. «Тати» я обронила где-то в лесу, хотя и он бы мне не помог. Я вытащила из ножен твой подарок, не зная — направлять острие на бегущую толпу или же на себя. Признаться, в тот момент меня сильнее страшила не смерть, а боль, которая будет перед ней. Потому я просто закрыла глаза и сделала шаг назад. Мое падение оказалось недолгим, где-то пару ярдов. Клинок «вакидзаси» воткнулся в грунт и застрял в щели между выступающих камней, а сверху на мою голову посыпались тела мертвецов. Видимо, тогда с меня слетел браслет. Вдали громыхали взрывы, оружейные выстрелы, вряд ли бы из-за них меня кто-нибудь услышал. Не знаю, сколько я так провисела, ведь практически перестала ощущать напряженные пальцы. Потом, когда все стихло, нащупала мысками опору и смогла вскарабкаться вверх. На месте нашего дома я нашла только твою катану.
Воспоминания, словно бы не принадлежащие мне, чужие, вернули меня в тот злополучный день.
Остолбенело стоя посередине разгромленной и пылающей поляны, я сперва ужаснулась, что на том месте, где была «Тартаруга», валялись оторванные листы обшивки трейлера поверх рассыпанных мириад блестящих стеклянных осколков. И только потом осознала, что осталась совсем одна. Что меня бросили.
 
Можно ли было винить человека, находящегося на грани отчаянья и оттого так громко и сильно взывающего к лидеру? Однако это привлекло ко мне разбредавшуюся толпу мертвецов, не дав пробиться к трассе. Пришлось убегать от оголодавших тварей в противоположную сторону. Они бы рано или поздно догнали меня, и иного выхода, как переплыть на другой берег, у меня не оставалось. Даже будь я умелым пловцом, осилить стремительно бегущую реку — задача непростая. Пришлось рискнуть и сделать шаг. Вскоре дно ушло из-под ног, и меня понесли и завертели бурные потоки. Если бы не удачное стечение обстоятельств, позволившее мне зацепиться за длинную корягу и вытянуть себя по ней, как по канату, то на этом моем последнем и безрассудном решении все бы и закончилось.