Львёнок, который хотел выжить (СИ)

— Мы же вроде как договаривались надевать штаны в общественных местах, — шутливо оглядев старшего брата, Дон указал на его явную паховую выпуклость.
— Ты смеялся… — сконфузился Лео, не переставая оглядываться, и прикрылся первым попавшимся под руку полотенцем, чтобы скрыть утреннюю эрекцию, отчетливо вырисовывающуюся под нижней частью пластрона.
— Оу… — Дон поправил очки, стараясь выглядеть серьезным в глазах брата, но не удержался и изрек: — не знал, что мой смех так на тебя влияет.
— В доме было куда тише, пока ты был унылой засохшей говняшкой, — заспанный Раф боднул плечом Лео и поплелся в сторону призывно манящего кофейника.
— Мау, — позади протянул Ток, и Лео вынужденно отошел в сторону, давая коту пройти по прямой, словно он заграждал ему собой путь по красной ковровой дорожке.
— Ну, как вам? — Дон гордо выпрямился и ждал похвалы.
— А что это? — возникшая позади Ева прислонилась к плечу лидера и разглядывала проецируемую картинку.
— А это наша новая система радара.
Дон на прикрепленном к его предплечью планшете стал вбивать параметры, и полупрозрачное объемное изображение местности, парившее в невесомости, менялось. Он подошел вплотную к проекции, коснулся пальцами — и все, что было на нем, уменьшилось в масштабе, позволяя увидеть местность в радиусе десяти миль.
— Невероятно, — Ева подошла к Дону и провела рукой по полупрозрачной триде модели. В воздухе она чертила направление, и ландшафт передвигался вместе с ее руками. Лео зачарованно наблюдал за тем, как девушка восхищенно изучала место их пребывания, потом подошел ближе.
Она коснулась голубоватой линии, и проекция резко увеличилась в объеме. Успев перехватить отшатнувшуюся Еву, Лео прижал ее к себе, рассказывая о том, что планировал ей показать. Больше всего ему хотелось, чтобы она увидела утес, с которого должен был открываться потрясающий вид, а после пройтись к бурной реке, берущей свои истоки с ближайших гор.
— Осталось ее настроить под сигнатуры излучений Карлов и отметить возрождение нашей «К-660», — отсалютовав чашкой с кофе, Дон погрузился в изучение операционных строк системы.
Мельком взглянув на календарь, Лео убедился, что четверг стал для него самым любимым днем недели. Потому что именно в этот день у него всё наладилось.
Привычный ритуал завтрака, привычные беседы и обсуждения. Они совместно строили планы дальнейшей жизни для их семьи. Пригодилась и начертанная им карта. Мексиканский залив — вот на что указал ее палец. Он перекатывал это звучание на языке и понимал, что это место станет их новым домом.
Последний вечер они проведут у костра, любуясь далекими горами, и со следующим рассветом отправятся в путь — в их новую жизнь.
Майки, взбудораженный этой вестью, намеревался найти там огромную белую яхту, трюмы которой напичкает всем самым необходимым, чтобы хватило как минимум до Гавайских островов. Хотя его стратегический запас провианта состоял из одних только снеков и газировки, братья, а главное, и Ева были не против совершить подобное путешествие. Каждому из них не помешает отпуск.
Дони успел распланировать систему охраны периметра их будущего надземного жилища. Рафаэль время от времени вставлял комментарии, планируя обустроить дом ловушками в стиле Индианы Джонса: «и про датчики движения не забудь; и так, чтобы враг наступил на плитку, и вылетели дротики из стены; и обязательно чтобы большой валун катился; и мины! А если повезет, то еще и танк найдем».
Впервые они стали мечтать о своем собственном счастье без оглядки на прошлое и не страшась будущего. Этот мир принадлежал им, и все они являлись его частью.
***
— Только не отходи далеко от дома, — Лео, сидя на крыше и подкручивая петли конструкции, удерживающие тяжеловесный радар, проводил меня взглядом.
Мне хотелось размяться, и с широкой улыбкой продемонстрировав оголенное лезвие «тати», я направилась в сторону леса отрабатывать удары. Тело требовало срочной физической разрядки: недели, прошедшие словно в апатичной сомнамбуле, сказались не лучшим образом. И только этим утром я по-настоящему ощутила себя живой и осознавала каждое свое движение.
 
— Собирай-ка все в дом, — оставшаяся позади меня Сью привлекла к труду Майки, поскольку с неба упали первые капли надвигающегося дождя. Младший помогал перемещать шезлонги и прочие атрибуты кочевой жизни, выпрашивая взамен целую стопку блинов.
Широкими взмахами я расчищала себе путь, довольная тем, как хорошо Лео заточил мое оружие. Под рубящими движениями тонкие сухие ветки стволов рассекались надвое, оставляя гладкий ровный срез.
Лес простит мне эту шалость.
Вдалеке грохотал раскатистый гром, небо освещали вспышки молний, и воздух словно бы гудел и пах озоном от ионного напряжения. И все это мне безумно нравилось. Природная дикость, заложенная в памяти наших клеток, будоражила азартом и детским восторгом. С каждым новым шагом ощущение всесильности и всемогущества растекалось по венам, и с каждым новым взмахом лезвие «тати» рассекало пространство, оставляя в поле зрения изогнутую линию таявшего блеска стали.
Шаг, взмах, удар, поворот. Я кружилась в боевом танце и лучезарно улыбалась сама себе, представляя ожидавшую меня ночь рядом с Лео.
Шаг, взмах, удар, поворот. Прикрыв глаза, я прокружилась несколько раз, прокручивая через запястье рукоять меча, как учил меня мастер катан.
Шаг, взмах, удар, поворот. Движением руки от локтя я наносила удары невидимым врагам, и их эфемерные тени осыпались к моим ногам.
Шаг, взмах, удар, поворот. Острый конец клинка прочертил борозду на коре дерева, но я не собиралась останавливаться.
Шум ветра в листве крон деревьев нарастал, и вместе с ним возрастала моя уверенность в каждом своем действии.
Мне вспомнились слова Лео, говорившие о единении с природой, и несмотря на тот урон, что я успела причинить ей, я ощущала всю силу живой планеты, сопричастность и идентичность с ней. Была частью чего-то большего, чего-то очень значимого.
Шаг, взмах, удар, поворот. Мысли вернулись к Лео: к воспоминанию о том, как он умел прикасаться пальцами так, что тело пробивало электрическими разрядами; касаться губами, после поцелуев которых кожу жгло огнем от отсутствия оных; смотреть так, что расплавляешься и исчезаешь под синевой его взора.
Быть его — немыслимое счастье.
Шаг, взмах, удар, поворот. И я, как грозная нимфа, вооруженная смертоносной сталью, огибала стволы деревьев, бежала навстречу неизведанному, кружилась и смеялась, опьяненная дозволенной свободой.
Шаг, взмах, удар…
С хлюпом лезвие вонзилось в чью-то шею, и я не сразу сообразила, что произошло. Резко выдернув сталь, совсем позабыв о том, что необходимо плавно тянуть на себя, а не вырывать вверх, я отшатнулась и чуть не потеряла равновесие.
Мертвое тело зомби упало к моим ногам, а черные сгустки стекали тягучими каплями с клинка в листву.
Кровь от выплеснувшегося адреналина прилила к вискам, и гул от шумевшей листвы деревьев стал усиливался. В панике оглянувшись по сторонам, я вдруг поняла, что не знаю, куда идти. Встав в стойку и приподняв «тати» для защиты, я вгляделась в гущу леса. Если раньше мне казалось, что это ветер так сильно колыхал кроны деревьев, то сейчас я увидела, как на меня надвигалась серая лавина. Не разбирая дороги, я побежала в обратную от нее сторону. Рука по привычке потянулась к поясу, где должна была быть рация, но за ненадобностью передатчик связи остался дома.
Справа уловила кряхтение и по инерции наотмашь нанесла удар, так и не проводив упавшее тело взглядом. Куда бы я ни смотрела — они были повсюду. Множество серых безликих тел шло в том же направлении, что и я.
 
Браслет на руке вдруг резко подал сигнал и безостановочно завибрировал на моей руке.
Продолжая бежать изо всех сил и чуть не разрыдавшись от радости, увидев вдалеке «Тартаругу», я слишком поздно поняла, что и сама оказалась в окружении этих существ.
Толпа ходячих мертвецов стала огибать наш трейлер, иссушенные костлявые руки тянулись к стеклам и скребли обшивку, а мне пришлось спрятаться за широким стволом и сдерживать свое дыхание, чтобы смертоносная лавина не учуяла меня.