Принцесса воздушного замка (СИ)

***
Алесандр вернулся к себе. Необычайная тишина встретила его. Вроде и молчала всегда его Дени, почему же так тихо и пусто сейчас. Игрушка, простая детская игрушка, да, живая, но он всегда воспринимал её только как мягкую тёплую игрушку, которую он оставил себе из детского любопытства и сострадания к умирающему существу. Как же он радовался тому, что она ведёт себя как человек! Всегда восхищался этим. А она и была человеком. Никогда не позволяла видеть себя раздетой, всегда одевалась и раздевалась сама, за исключением того самого первого случая, когда он ухаживал за нею полумёртвой. Всегда отворачивалась, когда переодевался он. Тихо сидела на занятиях вместе с ним и внимательно слушала учителей. А книги, которые он находил там, где не оставлял их. Заколдованная девушка. Человек. А он… Дурак, дурак он! Не просто не видел, а не хотел видеть очевидного! Восемь лет спать в одной постели с девчонкой и не заметить этого! Именно её он видел в своих снах!
Кто же она, эта незнакомая девушка? Необходимо найти её и предложить помощь. Она сказала, что у неё есть жених. Интересно, когда же состоялась помолвка? На вид девушке не больше пятнадцать лет. Решено, он найдёт жениха Одении и предложит ему помощь. Устроить на службу, если дворянин. Открыть свое дело, если горожанин. Или выделить надел земли, если простой крестьянин. Его Одения не должна бедствовать. Его Одения. Теперь уже не его, а какого-то неизвестного хмыря, который не смог уберечь её.
В этот вечер Алесандр впервые напился. А ночью, беспокойно ворочаясь в ставшей огромной и холодной кровати, он слышал топот маленьких ножек и бормотание:
– Ищи Деньку, младший принц, Деньку ищи, пока не стало поздно!
***
Рисалетта с любопытством оглядывала помещение, в которое её привела Лютня. Первое, что привлекало взгляд, был камин очень странной конструкции. Девушка и догадалась-то о том, что это камин только потому, что от него по всей комнате распространялось уютное тепло. Это огромное сооружение, которое Лютня назвала печкой, занимало весь дальний угол. Огромный полукруглый зев был полностью прикрыт металлической заслонкой. Рядом прислонились искусно выкованные кочерга, совочек и ещё какой-то странный двузубый инструмент, которым хозяйка ловко вытащила из печи горшок с ароматно пахнущим содержимым. А ещё над печкой была довольно-таки большая ниша, застеленная мягкими шкурами, и на этих шкурах во всю свою немалую длину развалился толстый белый кот. Он неохотно приоткрыл глаза, разглядывая пришедших, лениво мявкнул, приветствуя всех, сладко потянулся, а затем спрыгнул и подошёл к хозяйке, начав нарезать круги у неё под ногами и тем самым изрядно мешая ей.
– Малыш, не мешай, – попросила его Лютня, – ты уже завтракал два раза, а наша гостья – нет!
Только сейчас Рисалетта поняла, что очень голодна. Утром она лишь пригубила стакан молока. А каша, вытащенная хозяйкой из печи, так вкусно пахла!
– Сейчас, Рисалетушка, накормим этого оглоеда, и сами усядемся, – приговаривала знахарка, ловко раскладывая содержимое горшка по четырём чашкам, три она оставила на столе, а четвёртую поставила перед голодным котиком. – Ольхушка, выходи завтракать, наша гостья не обидит тебя! – позвала она.
Из–за печи показалась домовушка, покрытая мягкой рыжей шёрсткой. Она смущённо глянула на девушку и прошла к высокому стульчику за столом, явно стоящему тут для неё.
– А ты, что же стоишь, девонька? Присаживайся, позавтракаем, а потом уж и поговорим. Я же вижу, как тебе хочется порасспросить меня. Расскажу, всё, что смогу, расскажу.
Рисалетта по-прежнему молча села за стол и принялась есть. Да, искусны королевские повара, но такой вкусной каши с мясом она ещё не пробовала. Тут уж не до разговоров. Затем пришла череда пышных шанежек, которые они запивали настоем ароматных листьев малины и смородины. После того, как девушка почувствовала, что в неё не войдёт ни кусочка, домовая Ольха принялась деловито убирать посуду, а кот тяжело забрался на свою лежанку, Лютня произнесла:
– Вот теперь можно и поговорить. Пойдём в гостиную, Рисалетта.
– Я не называла вам своего имени. Откуда вы узнали его? – решила задать свой первый вопрос Летти, усаживаясь на мягкий диванчик, на который было накинуто яркое лоскутное покрывало.
– Я всегда знала его, с самого момента твоего рождения, – ответила женщина. – Но вижу, ты удивлена ещё больше. Позволь, я начну по порядку, а потом, что неясно будет, уточнишь.
Девушка молча кивнула, соглашаясь. И Лютня мягким грудным голосом начала свой рассказ.
***
– Давным-давно, когда наш мир был молод, а Великие Боги запросто гуляли между простых смертных, королевств на Ладее было значительно больше. Бирюза, Нефрит, Гранат, Агат, Опал, Аметист, Лунный Камень, – с тоской произносила Лютня названия камней. – Все эти камни оберегали когда-то цветущие королевства. Там жили люди. Впрочем, о чём это я. Не только люди, но и другие расы. Могучие орки, двуликие оборотни, свободолюбивые драконы, работяги-гномы. И где они теперь? На месте тех королевств веют сухие пески, или гниют непролазные топи. Нет их, как и нет уже тех камней судьбы. Какие камни порушили в войнах, были и такие, за которыми не уследили их обладатели, и их просто украли, да только не принесли они счастья их новым владельцам. А были и такие камни, которые разрушились. Разрушились оттого, что ушли настоящие чувства от их хозяев, и превращались те в бездушных кукол, которые гнались только за своими удовольствиями, не различая, где подлинная любовь, а где мерзкая похоть.
У каждого камня есть свой Хранитель, пока жив камень, жив и он. Нет, не король, – пояснила Лютня, заметив, как встрепенулась девушка. – Маг. Зачастую никто и не знает его в лицо. Он хранит душу, саму суть своего камня. И заканчивается жизнь Хранителя с жизнью камня. Может камень существовать без своего Хранителя, но не Хранитель без камня. Давно уже договорились монархи, что негоже трогать камни судьбы при любых самых кровавых войнах. Ибо нет камня, нет и земли, за которую велась та война. Другими способами теперь действуют. Ну да не об этом я сейчас.
Как только начинаются нелады в каком королевстве, сразу это на камне судьбы отражается, начинает он стариться, старится и его маг-хранитель. Погряз рубиновый Санахо в похоти, вот и имеют они слабый камень и совсем уж старого, и от этого злобного Хранителя камня.
– Лютня! – решила задать вопрос Рисалетта. – А ведь это ты Хранительница нашего бриллианта?
– Догадливая девочка, – похвалила её рассказчица. – Но я продолжу. Как скончалась благословенная бриллиантом матушка твоя, а король, чего уж скрывать, пустился во все тяжкие, стала я стареть. Понемногу, не так, как простые смертные, но стареть. А это значит, что неладное с королевством нашим и камнем его творится, спасать его надо, Рисалетушка. И спасать тебе его предстоит, на тебя только надежда осталась.
– Как же я спасу его, Лютня? Я не то, что меча, простого кинжала в руках не держала. Совсем не моё призвание война. Вот и с Санни я не любила в солдатиков играть.
– Войной да дракой пусть мужчины развлекаются! А твоя задача мир хранить. Мир и любовь. Ты наследница бриллиантового трона, тебе и отвечать, будет ли Тораз процветать или зачахнет постепенно бесчувственной пустыней! Но не перебивай меня, а слушай дальше.
Знаю, что мала ты ещё для таких разговоров, но некогда щадить твои нежные принцессины чувства. Ну так вот, окрутила–охомутала твоего отца Розетена безродная интриганка Нарита, да-да, обычная интриганка, а не монастырская дева Канильена, кости которой давно уж болотной жижей покрылись. А помог ей в этом её любовник Родлен. Никогда не благословил бы бриллиант такой безумный брак, только вот не послушал король камень и женился на этой стерве. Тут-то и начались нелады в королевстве. Дальше больше. Подсунул злобствующий Хранитель рубина Саранах тому Родлену оборотное зелье, которое эти аферисты и споили тебе, отчего ты и превратилась в зверушку бессловесную. Еле-еле я успела на помощь. Прости за единоличное решение, но сочла я, что стоит тебе пока пожить у сапфирового жениха. А у меня появилось время искать зелье, которое супротив саранахового бы подействовало. Я сделала всё, что смогла, мне помогали друзья. Сама знаешь, зелье действует уже почти весь день. Но вот ночь… прости, здесь я пока не в силах помочь.