Фомор (СИ)

— Есть еще причина… — опустила голову рыжая.
— Какая?
— Я… У меня… — Катя тяжело вздыхала и накручивала на палец кончик волос, — у меня не было мужчин. И… это же смешно, в таком возрасте…
Дарина посмотрела на Катю, слегка приподняв брови, а потом заговорческим тоном тихо сказала:
— Что-то мне подсказывает, что этот факт кое-кого заставит до потолка от радости прыгать. Так что это наверняка плюс, а не минус.
— А я сбежала из-за этого, — хохотнула кудряшка, немного воодушевившись, — на вашей свадьбе мы с Бресом как-то заговорились, много танцевали, потом он предложил прогуляться, на звёзды смотрели… и мне так хорошо было, спокойно. И я заснула у него на плече.
Дарина в умилении сложила руки на груди, а Катя продолжала:
— А проснулась я от поцелуев. Ох, как он!.. Кхм, ладно, опустим… А закончилось всё тем, что я влепила ему пощёчину и сбежала. Мне было так обидно, что всё это было только ради одного…
— А сегодня он пригрозил тебе детьми, — засмеялась Рина.
— Я так рада, что ты улыбаешься, — сказала Катя, а подруга ей кивнула, умолчав о том, что в её сердце горит надежда, что скоро страшная для неё разлука с любимым будет позади.
  
Глава 30
 
А вечером на пороге снова появился Брес с озадаченным лицом.
— У меня странные ощущения, — сказал он, нахмурив брови.
— Какие? — спросила Дарина, они с Катей резали салат на ужин.
Королева фоморов ждала новостей, внушая себе, что с каждой минутой её встреча с мужем всё ближе и ближе. А от этого её настроение было хоть и не самым радужным, но несравнимо лучшим, чем до явления ей Домну. И сейчас она думала о том, что в такой уютной атмосфере и тёплой компании не хватает только Балора.
— В море что-то происходит. Я даже немного поплавал… Ну, к фоморам наведался. Все спят, — развёл руками Брес.
— Может уже начались изменения? — предположил Вова.
А Дарина прикрыла глаза, чтоб скрыть волнение. Вдруг фомор чувствует воскрешение своего деда, ведь, как ей объяснял муж, у них кровь точно не водица, и чувствовали они друг друга намного сильнее, чем люди. А могло быть и другое… А что, если он ощутил уход богини? Ведь она была прародительницей всех фоморов. От этого сердце сжалось.
— Может быть, но как-то мне странно и неспокойно, — Брес потёр грудь широкой ладонью, — Не скажу, что предчувствие плохое… Возможно ты и прав, — согласился он.
Малыш несколько раз напомнил своей маме, чтоб не волновалась и чтоб поторопилась с ужином, попинав её в животе.
— Я стала есть как медведица, всё время голодная! — пожаловалась Рина, накладывая себе огромную гору салата, впечатляющий кусок рыбы и кашу на гарнир.
— Да, покушать мы любим, правда дядюшка? — Брес шутливо пощекотал небольшой живот.
И вдруг со второго этажа послышался грохот, будто крыша обрушилась.
Фомор сразу же вскочил из-за стола, сгребая в кучу девушек. Кухня имела большие видовые окна, и он не стал оставлять всех там, понимая уязвимость этой комнаты.
— Идём в коридор, оттуда есть выход через подвал. Я иду наверх, ты, Вова, прикрываешь девочек со стороны кухни. Держи.
Вдруг Брес из-за картины достал пистолет и протянул Володе.
— Это всегда у нас тут было? — поразилась Рина.
— А гороскоп предупреждал, что день сегодня неахти… — с печальным вздохом осмотрел "игрушку" в руках Вова.
Брес бесшумно поднялся по лестнице, а Катя тоненько заскулила, закусив палец.
— Всё будет хорошо, Катюш, всё будет хорошо, — обняла её Дарина, а у самой сердце заходилось от переживаний. И тут со стороны кухни послышался громкий звук разбитого стекла, глухой удар и стон.
— Это же Идбхард! Это же он! — дёрнулась в сторону кухни брюнетка, услышав тихий голос лепрекона, но Вова её сдержал, затем взвёл курок, а наверху послышались торопливые шаги Бреса.
— Бегите… королева, бегите!.. — из последних сил прохрипел лепрекон.
Но было поздно. Буквально за доли секунды, пока Брес мчался вниз, а Вова стрелял по метушащейся из стороны в сторону цели, Дарину схватили цепкие руки и дёрнули изо всех сил на себя. Вова сползал по стенке, получив удар острыми когтями по лицу, а Катя начала задыхаться от истерики, сжимая клок розовых волос в руках.
 
— Мы не успели! Не сберегли! — причитала рыжая, а Брес нёсся на улицу, но в мутной январской мгле не увидел ничего.
За вечер не на шутку разыгрался шторм, ветер ревел в унисон с волнами, заглушая любые звуки.
— Бездна! — сжимал в отчаяньи кулаки Брес, — проклятая фейри!
Он вернулся в кухню, где указал Кате как зажать рваную рану на животе маленького человечка, ведь тот оставался для неё невидимым. На верхнем этаже, проломив крышу, лежало тело одного из охранников из числа роанов, а Идбхард тяжело дышал, споря за минуты жизни со смертью.
— Она далеко не улетит, Брес… — хрипел старик, — она тоже…
Рыжая лишь всхлипывала, а их верный союзник замолчал и смежил веки. А Вова, придя немного в себя, холодной водой смыл кровь, что заливалась прямо в глаза, а потом молча кивнул Бресу, давая понять, что готов ему помогать.
Фомор сказал оставаться в доме и выбежал на улицу. Он чувствовал себя хуже некуда, он подвёл деда, подвёл всех фоморов… Он должен всё исправить. Он остановился на крыльце и призвал всю энергию ветра, земли и воды, которую только мог пропустить через себя. Брес всегда злился, что его половинчатая натура не даёт ему всей силы фоморов — дикой, первозданной. А сейчас он собирался превзойти себя, иначе… не хотелось думать о том, что будет в случае, если у него не получится.
Балор чувствовал Дарину, потому что она была его судьбой, его женщиной. А Брес пытался настроиться на маленького родственника, что сейчас развивался в утробе матери, творя волшебство. Они чувствовали друг друга, находясь рядом, но чёртова фейри улетела, унеся с собой и королеву фоморов.
К облегчению Бреса, он ощутил, что дитя не так далеко, но то, что он почувствовал кроме этого, ввергло его в шок… Но думать было некогда, он мчался в ту сторону, где бились маленькие фоморские сердца…
***
Маха сбросила на песчаные дюны Дарину как мешок, отчего брюнетка больно ударилась локтями и коленями, преземлившись подобно кошке на четыре конечности, благо, что с небольшой высоты. Но всё равно сила фейри поражала. Холодный ветер трепал волосы и одежду. Королева фоморов поднялась, обняв руками живот в неосознанной попытке защитить его жителя, который сильно разволновался.
— Чего ты хочешь от меня? — прокричала сквозь вой непогоды она.
— Убить тебя и твоего ублюдка, — пожала плечами Маха и двинулась в сторону Дарины, но потом вдруг её лицо исказилось и она схватилась за живот, — чёртов мерзкий фомор!
Рина не понимала, что происходит, но, воспользовавшись ситуаций, изо всех сил рванула прочь. Она не имела никаких планов насчёт своего спасения, они находились на прибрежной пустоши недалеко от дома и прятаться было решительно негде. Если бы не внезапный приступ фейри, то у Рины не было бы ни единого шанса на побег. А сейчас она неслась изо всех сил в сторону моря, поддаваясь эмоциональному порыву. И, едва она добежала до полосы прибоя, как Маха настигла её и рванула назад, опрокину на спину, села сверху и вскинула над ней руки, в которых держала какой-то предмет. Рина закрыла глаза, и в ту же секунду услышала визг сумасшедшей фейри и облегчение.
Девушка приподнялась на руках и не поверила глазам: над ней стоял её муж и поднял одной рукой, держа за горло, Маху. Та вырывалась как бешеная кошка, царапая его руки в кровь и брыкаясь ногами, а он лишь сжимал сильнее пальцы.
— Нет, Балор! Пусти её! Пусти, прошу! — Брес медленно подходил к родственнику, пребывая в явном шоке, — прошу… Ты же тот же Балор? Ты помнишь всё?.. Попробуй почувствовать свою кровь, ну как мы это умеем. Почувствуй меня, своего сына…
Глаза короля фоморов казались неестественно яркими, словно пламя гнева горело в них. Но он недоверчиво посмотрел на внука, а после перевёл взгляд на жену, от чего его вид сразу смягчился и будто успокоился. А затем его брови изогнулись, выражая полное непонимание и рассеянность, когда он повернул голову к фейри, которая уже закатила глаза и висела кулем.