Маленькие детективы большой Америки (Убийства, в которые я влюблен)

Луиз Истер вошла в комнату впереди меня и сказала:
— Макс, это мистер Хирн из отдела по расследованию убийств.
Я подтвердил это, но рассеянно, потому что осматривал — комнату, глядя на стул около кровати, на котором, наверное, сидел Армин Робинсон, на след в штукатурке выше и сзади этого стула, там, где из стены вынули пулю. Я повернулся я увидел то место, где извлекли вторую пулю, — на полтора фута выше пола и на пять футов в сторону от двери. Пуля, которую выпустил Макс Истер и на которой были обнаружены следы крови, шелка и перьев. Не кровь, пот и слезы — кровь, шелк и перья.
Я мысленно проследил траекторию выстрела. Представил себе, как Макс, сидя в кровати, целится на звук, потом опускает дуло, услышав, как о пол ударилось чье-то колено. Я. пытался представить себе убийцу, стоявшего где-то на линии выстрела и потом пригнувшегося и упавшего на колени.
В это время Макс Истер что-то произнес, и я сообразил, что он предлагает мне сесть. Поблагодарив, я прошел к стулу, который тогда занимал Робинсон. Взглянул на дверь. Нет, под этим углом Робинсону не была видна верхняя площадка лестницы. Как бы широко ни была открыта дверь, он не мог увидеть убийцу прежде, чем тот вошел в комнату.
Я перевел взгляд с Макса Истера на Луиз Истер, потом дальше по комнате и тут понял, что еще не сказал ни одного слова и что Истер не мог знать, чем я сейчас занимаюсь.
Тогда я объяснил:
— Я осматривался, мистер Истер, чтобы представить себе, как все случилось.
— Не беспокойтесь, у меня уйма времени, — вяло улыбнувшись, проговорил он. — Луиз, я хочу ненадолго встать. Устал все время быть в постели. Дай мне, пожалуйста, халат.
— Конечно, Макс, но… — Каковы бы ни были ее возражения, она не стала продолжать. Достала из стенного шкафа халат и помогла ему надеть его поверх пижамы. Он опять сел на край кровати.
— Не хотите ли бутылочку пива, мистер Хирн? — спросил он.
Я открыл было рот, чтобы ответить, что никогда не пью во время работы. Потом догадался, что сам он не может его принести и за ним придется спуститься Луиз.
Возможно, именно это ему и было нужно. Может быть, он хочет сказать мне что-то наедине.
— Конечно, спасибо, — ответил я.
Но когда Луиз ушла вниз к холодильнику, оказалось, что я ошибся. Очевидно, Максу Истеру нечего было мне сказать.
Он поднялся с кровати.
— Попробую-ка я свои силы, мистер Хирн. Пожалуйста, не помогайте мне. Луиз бы настояла на помощи, если бы была здесь, но я хочу научиться ориентироваться сам. Я намерен пересечь комнату и дойти до второго стула.
Он ощупью шел по ковру в противоположный конец комнаты, почти точно в то место, где в штукатурке стены была дыра, из которой извлекли выпущенную им пулю.
— Надо этому научиться. Мало ли что… — Он не кончил фразу, но было понятно, что он хотел сказать.
Он коснулся рукой стены, потом стал нащупывать стул. Но стул был не совсем там, где он искал его, и я направил его, сказав:
— Чуть правее, на два шага.
— Спасибо. — Он двинулся вправо, нащупал рукой прямую спинку стула, стоявшего у стены, и сел. Я заметил, что сел он как-то тяжело, как бывает, когда сиденье оказывается ниже, чем предполагаешь. Как будто на стуле должна была лежать подушка, но ее не было.
Особой сообразительностью я не отличаюсь, но и совсем тупым меня не назовешь. Мысль о подушках напомнила мне о перьях. Кровь, шелк и перья. Подушка на стуле в шелковой наволочке. Что-то в этом есть, хотя и не совсем ясно, что именно.
И еще возможно, что чувство пространства не подвело Макса Истера. Он ведь шел точно к тому месту, где пуля вошла в стену. И если стул должен был стоять именно там, где он искал его, и если на стуле лежала подушка, то пуля могла пройти сквозь нее.
Я не стал спрашивать, лежала ли раньше на стуле подушка. Теперь я был уверен, что так оно и было.
Мне стало не по себе.
Луиз Истер поднималась по лестнице. По полу процокали ее каблуки, и она появилась в комнате с подносом в руках, на котором стояли три бутылки и три стакана. Она подошла ко мне. Я взял стакан и бутылку, но думал в этот момент совсем не о пиве.
 
Думал я о крови. Откуда появились шелк и перья, я теперь знал.
Я поднялся на ноги и осмотрелся. Никакой крови я не увидел. Но заметил кое-что необычное — штору на единственном в комнате окне. Она была двойная, очень плотная, необычайной конструкции.
Мне стало не по себе. Должно быть, это отразилось в моем голосе, когда я спросил о шторе.
Ответил мне Макс.
— Да, я сделал эту штору на заказ, мистер Хирн. Я фотограф-любитель и в этой комнате устраиваю лабораторию. Дверь тоже плотно заделана, так что в щели не проходит свет.
Я посчитал, сколько прошло времени с тех пор, как она меняла ему повязку…
— Макс! — сказал я, не сознавая, что обратился к нему просто по имени. — Снимите-ка повязку!
Бутылку и стакан я поставил, так и не налив себе. Когда что-то должно произойти, лучше руки иметь свободными.
Макс Истер неуверенно коснулся повязки на голове.
— Макс, не надо! — воскликнула мисс Истер. — Доктор… — Ее глаза встретились с моими, и она поняла, что продолжать бесполезно.
Макс встал со стула и стянул повязку. Моргнул, неуверенно потер глаза ладонями.
— Я вижу… — проговорил он. — Расплывается, но начинаю…
Потом, должно быть, расплываться стало меньше, потому что его взгляд сфокусировался на жене.
И он начал прозревать.
Остальное я сделал по возможности быстро и безжалостно — ради Макса Истера. Я увез ее в участок. Прихватил с собой бутылку с надписью «Борная кислота». В ней оказалась тетриановая кислота, с помощью которой она поддерживала его слепоту.
Мы привезли Ллойда Элдреда. Он ни в чем не сознавался до тех пор, пока двое полицейских с ордером на обыск не поехали к нему домой. Там они нашли чемодан, закопанный на заднем дворе. И тогда он заговорил.
5.
На то, чтобы раскрутить такую историю, потребовалось время. Домой я попал только около восьми. Но не забыл предварительно позвонить Мардж, чтобы она держала обед наготове.
Когда я приехал домой, я все еще был взвинчен. Мардж решила, что мне станет легче, если я выговорюсь, и я рассказал ей, как все было.
— Ллойд Элдред и Луиз Истер собирались вместе убежать. Но это только одна сторона дела. Другая — это то, что Ллойд растратил деньги Спрингфилд Кемикл. Говорит, что около четырех тысяч. Возместить он их не мог — проиграл в рулетку. А через две недели у них должна быть проведена ревизия — обычная ежегодная процедура. Так что удрать ему было необходимо — с Луиз или без
Но ему нужно еще было раздобыть денег — так сказать, подъемные, на первое время. Он лихорадочно заготавливал фальшивые расписки и отсылал себе чеки под разными именами. Но тут ему мог помешать Макс. Помимо выдачи зарплаты, тот еще вел и бухгалтерию и непременно бы заметил подлог. В среду на этой неделе, то есть послезавтра, на заводе должна быть выдача двухнедельной зарплаты. В отличие от служащих, рабочим ее выдают наличными. Если бы ему удалось избавиться от Макса, он мог бы прихватить эти деньги — а это значительная сумма.
Итак, он создает в кубовой такую ситуацию, что, когда Макс тянется за блоком рабочих карточек на полке, бутыль падает в кислоту. Таким образом он на время устраняет Макса. Но чтобы удержать его в этом состоянии подольше, ему нужна помощь Луиз. Он дает ей разбавленный раствор тетриановой кислоты, взятой на заводе. Она промывает мужу глаза этой кислотой, выдавая ее за борную, несколько раз в день. Причем делает это в затемненной комнате. Не думаю, что она потихоньку от мужа затягивала штору, — просто говорила ему, что необходимо это делать в темноте. Промывание глаз она проводила за час или два до прихода врача, который навещал его ежедневно. Когда врач снимал бинт, чтобы осмотреть глаза, он каждый раз находил их в том же состоянии, что и сразу после травмы.
Мардж смотрела на меня широко раскрытыми глазами.