Отступники (СИ)

Миумун ворча и раздражаясь, плотно обмотал себя и завязал не меньше пяти узлов.
— Все готовы? — спросил я. — На счет три вместе дергаем за язык. Раз! Два!..
..! — подумал Проглот.
Пытаясь оседлать дракона, в первую очередь понимаешь, что Первый создавал их вовсе не для этого. Откровенно говоря, с практической точки зрения, драконы совершенно бесполезные твари. Приручить для войны их невозможно. Навоз не удобряет землю, а выжигает ее. В симбиоз драконы ни с кем не вступают. После смерти их тела мгновенно сгорают, так что из двухтонной туши получается пузырь пепла и примерно ноль грамм полезных ископаемых.
Единственное их предназначение, это сохранение сказочности. Для всякого мира в бессчетных параллелях существования, они являются своеобразным фетишем, декоративной шишечкой на решетке камина.
В общем, драконы — отстой.
А теперь конкретно о полетах.
Чешуя у этих ящеров скользкая. Взмахи крыльев чудовищно сильны. Теоретически, удержаться на нем могут только могучие богатыри человеческой расы. И то лишь вонзив в бесчувственную чешую два кинжала, чтобы крепко держаться за их тесненные рукояти.
Это была единственная известная Накату инструкция, подчерпнутая им из популярной оперы. Называлась она, как ни странно, «Полет на драконе».
Сэнди-Бэнди летел так, как и полагается любому представителю благородной расы, с тем только отличием, что его аэродинамические характеристики без подгонки подошли бы двугорбому слону. Это означало, что он летел примерно так же, как скатывался бы с холма.
Не один богатырь не смог бы удержаться на нем за теснённые рукояти. Он был бы слишком увлечен симптомами морской болезни. Поэтому Атряду Альфа очень повезло, что между горбами Сэнди нашлась прекрасная ложбина, защищенная от ветра и брызг слюны.
— Долго еще? — с трудом проговорил Вилл.
Накат перестал выкрикивать проклятья и ответил:
— Если этот доходяга продолжит в том же духе, то мы никогда туда не доберемся.
И снова принялся орать, напоминая Сэнди, что бывает с драконами, которые рассчитывают выжить после такой ослиной скачки. Ики только сокрушенно вздыхал, лежа на боку.
Воронка, тем временем, захватывала все обозримое пространство впереди. Она гудела и скрежетала, вздыбливая и кроша скалы. Таинственные всполохи и яростные тени подземных демонов бесновались в ней. Клубились маггические слепни, жадно высасывающее тепло из окружающего пространства. Сэнди, хныча и причитая в свистящих потоках ледяного ветра, подлетал к Торкену и Накат смог разглядеть, откуда выходит маггия. Бедствие, словно хвост торнадо, сужалось к центру, и терялось в панцире Торкена.
— Эй, дракон! — прокричал он. — Как только я скажу, ныряй вниз! И заклинаю тебя, не снижай скорость, иначе мы заледенеем до того, как проникнем внутрь! И тогда никаких больше яиц, понял?!
Сэнди завыл от страха.
Накат, глядя на обледеневшее стекло, был уверен, что посадка будет та еще. Через некоторое время он щелкнул предохранителем хлопышемета и прицелился.
Шпумк! Шпумк! Шпумк!
— Давай! — взревел Накат. — Прямо в пролом!
Сэнди послушно сорвался в пике. Обрастая на лету сосульками, он несся вниз, мыча сквозь обледеневшие слюни.
— Держитесь! — крикнул Накат, не в силах заглушить вой демонов.
— За что?! — откликнулся Вилл.
— За свое сраное благородство и доблесть, вот за что! Надеюсь, отзывчивость и альтруизм сделали ваши кости неразрушимыми!
— Ты зря иронизируешь! — оскорблённо выступил Ики. — Весь мир надеется на нас. Мы — …вычисляется… неизвестные герои, которые рискнули не животом, но верой в порядок!
— По-моему, все-таки животом, — вставил Вилл.
— Не смерти боимся, — продолжал Ики, вдохновленно вращая колесами, — бесчестия!
Варвар посмотрел на убийцу.
— Если бы я знал, где у него находиться штука, которой он говорит, — прокричал Накат, — я бы давно уже ее вырвал!
— Перед Светлым Ликом Императора, перед народом Империи, коя составляет пятьсот двадцать четыре острова, перед родичами ушедшими и нынешними даю клятву, я… вычисляется…вычисляется…вычисляется…
 
Ики так и не успел вспомнить свое имя, — Сэнди рухнул в дыру, устроенную накатом.
На минуту положение из угрожающе нестабильного, превратилось в смертельно опасное. За столь незначительное время, Накат успел несколько раз пожелать миру сгинуть по назначенному адресу и отрывочно оценить обстановку. Он ухватился за основание крыла, дождался удара и быстро перебрался на завалившийся бок Сэнди. Там он снял со спины сайский разделитель.
Вилл сдержанно сорвался с дракона, флегматично шлепнулся на белозем и бесстрастно откатился в сторону. Ики мастерски приземлился на колеса. Он покатился вперед, и занял оборонительную позицию у головы Сэнди.
Накат пристально всматривался в сумрак раскинувшейся над ними чащи. Жутко воняло прелью, потемневшие деревья тянули к ним осклизлые ветви. В чаще урчала и посвистывала неизвестность.
— Что-то есть, — проговорил Ики. — На десять часов.
— При контакте огонь на поражение, — приказал Накат.
— Есть.
В ушах у притаившегося на земле Вилла зазвенело от сосредоточенности.
Из темноты показался враг.
— Бе-е-а-как?
— Это всего лишь козел, — Накат опустил разделитель. — Вилл, Ики, в поход. Направляемся к центру этой дыры. Ики, что с драконом?
— Дракон без сознания, — констатировало кресло.
Накат ловко соскользнул в него, и поглядел на ящера. Бедняга Сэнди вывалил язык, пуская пузыри меж заиндевевших челюстей.
— Очень надеюсь, что к нашему возвращению он очухается, — проговорил Накат. — Выходим. Двигаемся быстро и скрытно. Что бы там ни было, оно не должно увидеть нас до того, как я прицелюсь.
Подняв над собой кричащий меч, словно антенну, Вилл поспешал за поскрипывающими колесами. Вокруг них кренились к земле прекрасные некогда древа, гнили в прошлом пышные кустарники, и задыхались в палой листве заболоченные озера. Слепые облезлые птицы кричали им вслед, а уродливые истощенные звери принюхивались мозолистыми носами из смердящих берлог. Время от времени, Торкен начинал дрожать и голосить, и тогда на Атряд Альфа падал ледяной дождь, пахнущий плесенью. Запустение и беда. Гостей принимала чахлая гробница, тлеющая, безумная. Бурое, жирное, вспухшее — вот, что освещал приглушенный свет фары.
Накат приказал выключить фару. Глаза атряда привыкли к другому источнику освещения: полянам мерцающей плесени. Их споры носились на сквозняке фиолетовыми оспинами, разбавляя тьму. Планировали сверху как снег и вспархивали с земли под ногами и колесами.
— Так я и думал, — прошептал Накат. — И тут обман. Никогда не верь официальным версиям, Вилл. Первенцы чистые, светлые, нарядные, всегда-всегда-всегда. Змей, да это место похоже на задницу бродяги.
— Думаю, здесь просто что-то случилось, — высказался Вилл. — Видишь эти обломки? Красота здесь была. Но очень давно…
Накат вдруг остановился и поднял вверх сжатый кулак. Вилл укрылся за спинкой Ики и посмотрел вперед.
На пути отряда покачивался некто одетый в заплесневевшее рубище. У его ног догнивали останки какого-то животного. Незнакомец вздрагивал и хрипел, совершая отрывистые движения руками.
Накат нацелил разделитель.
— Вилл?
— Меч молчит.
— Это просто местный, — сказал Ики. — Давайте разузнаем у него, что происходит.
Заплесневелый тип тем временем пошатнулся влево и задрал вверх голову. Послышалось влажное хлюпанье и сиплый вздох. Зункул принюхивался.
— Меч начинает пищать, — предупредил Вилл.
Из сумрака появился второй зункул. Он полз на четвереньках, морды его не было видно. Припав к остаткам мяса, он принялся загребать себе в рот скользкие обрывки плоти.
— Да, очень давно, — прошептал Накат, отвечая на прошлую реплику Вилла. — Так давно, что лучше бы нам после этой заварухи помыть руки с мылом…
— …и-и-и-и…
— Что такое, Вилл?
— Вокруг становится все опаснее.