Vacuum Horrendum. Не будет мира в Карфагене (СИ)

……………………………..
— А много ли у нас шансов? — подумал вслух трибун Ульпий Галл, командир абордажника «Ящик Цереры».
— А еще мы можем сдаться пунам, — огрызнулся оптион Виктор Октавий, старпом звездолета. — Это правда, что они приносят пленников в жертву Баалу?
— Правда, — неуверенно ответил Галл. — Должно быть. Но я не собираюсь это проверять.
— Тогда какого Цербера?!
— У тебя осталась капля совести, оптион? — задал риторический офицер командир корабля.
«Ящик Цереры» натужно взревел всеми двигателями и коснулся поверхности озера, поднимая неизбежную тучу брызг и столбы кипящего пара. В первые минуты сражения здесь стояла пуническая галера, но теперь она покоилась на дне.
— Рули к берегу! — заорал Ульпий Галл. Вот сейчас и у него начали сдавать нервы. — Быстрее!
На берегу римский звездолет поджидал одинокий карфагенский СЛОН. Но командир СЛОНа не успел принять правильное решение, и абордажник смял пуническую боевую машину, превратив ее в жалкую металлическую лепешку.
— Слава богам! — возликовал Тигробой. — Легион, за мной!
Какой нахрен легион — едва когорта наберется. Но им еще повезло. Согласно обрывкам радиосообщений, несколько транспортов пунийцы сожгли прямо в космосе.
Дорогу к абордажнику преграждала группа полуразрушенных домов. Какая-то женщина в нелепом клетчатом платье выглянула из подворотни, закричала и спряталась обратно.
— А почему она нам не рада? — спросил тот же декурион.
— Дурак ты, Марк Туллий, — вздохнул Тигробой. — Мы же ее не освободили!
— На борт, ублюдки! — заорали посадочные динамики голосом трибуна Галла. — Быстрее, вашу мать!
— Что за дерьмо?.. — не понял Цезарь, стремительно теряющий остатки аристократического лоска. Небо над городом прочертили два огненных болида. Потом еще один.
— Подбитые корабли? — неуверенно предположил кто-то из легионеров.
— Нет, это не корабли, — убежденный в своей правоте заявил центурион Тигробой. — Корабли так не падают! Ничего, скоро разберемся.
— Что они собираются делать? — задумчиво спросил тат-шофет Ашербанепал бар Камут. — А, они собираются драпать!
Его штаб-квартира находилась совсем недалеко, а личная гвардия была отлично вооружена. Тат-шофет представил себя во главе атакующей колонны и тут же передумал.
— Будем милосердны, — выдохнул губернатор. — Наша задача — выиграть битву, а не Убить Всех Римлян.
В первые минуты сражения он думал иначе, но теперь это не имело никакого значения.
— Все на борту, — доложил Виктор Октавий, следя за экранами.
— Кто-нибудь еще мог… — Ульпий Галл вглядывался в клыбу дыма и языки пламени, окутавшие город, потом безнадежно махнул рукой. — СТАРТ!
— Что происходит? — почти официальным тоном поинтересовался центурион Корнелий, добравшись до капитанского мостика. Немного пришедший в себя Юлий Цезарь следовал за ним по пятам.
— Полная задница, — неуставно доложил оптион Октавий. — Пуны держали на планете штук триста звездолетов. Нас поимели во все дыры.
— Что об этом говорит командующий?
— Спроси у Плутона. Пуны взорвали спутник планеты и треть нашего флота снесло нахрен обломками. В том числе флагмана.
— И кто сейчас командует? — быстро спросил Цезарь.
— Никто, — устало сообщил трибун Ульпий. — Давно я такого не видел. Если вообще.
— По уставу, старший по званию офицер флота…
— Вот именно. Сразу пять или шесть легатов. И ни у кого не хватило смелости объявить «Спасайся, кто может».
— А именно это мы и должны сейчас делать! — с азартом воскликнул старый центурион, рассматривая тактические экраны.
— Ну, если сам легендарный Тигробой советует драпать, — усмехнулся командир звездолета, — то кто нас осудит?
— Пуны продадут в рабство или принесут в жертву; наши — казнят, проведут децимацию или просто вернут на фронт, — подвел балланс оптион Октавий. — Выбор очевиден.
— Мы должны хоть как-то сохранить лицо, — неуверенно заметил Цезарь.
— Хочешь сохранить лицо — засунь его себе в задницу! — убежденно воскликнул центурион Корнелий Тигробой.
— Истину говоришь, отец, — кивнул командир корабля. — Курс на Ипсилон Меченосца!
 
— И будет по слову твоему, мудрый соратник, — отвечал Тигробой.
……………………………………
— Я думал, мы опоздаем, — заметил император Эмилий Валент, — но, похоже, что мы поторопились.
— На экране почти две сотни вражеских сигналов и всего двадцать пять наших, — дрожащим голосом доложил Тиберий Бассиан.
— Стоило переться через всю систему, чтобы сдохнуть здесь? — с необыкновенной прямотой спросил Вплерий Флакк.
— Держите себя в руках, центурион, — одернул его командир.
— Да-да, помню, я римский гражданин и офицер. Надеюсь, нам поставят памятник. Прошу прощения, хрена с два. Проигравшим ничего не…
Прогремел выстрел. Флакк удивленно посмотрел на оплавленное отверстие чуть выше своего сердца, потом обмяк в кресле.
— Всегда мечтал расстрелять кого-то прямо на мостике за трусость и панику перед лицом врага, — признался император, возвращая парабеллум в кобуру. — К счастью для его семьи, никто об этом не узнает, поэтому дети получат пенсию. Навигатор, продолжаем сближение.
— Двести десять вражеских сигналов — и плюс, — окончательно севшим голосом сообщил Бассиан.
— «Знай, гражданин! Под орлиным крылом легиона космос усеян телами врагов. Альдебарана рубин. И алмазная цепь Ориона встретят сребристый корабль Арго», — продекламировал Валент, потом отстегнул ремни и встал. Заметив удивленный взгляд кого-то из офицеров, он пояснил:
— Imperatorem stantem mori oportet. Императору надлежит умереть стоя.
  
IX. Исполнение желаний
 
— Как плох обычай наш! Когда трофей у эллинов победный ставит войско, то вождь один хвалу себе берет! — воскликнул трибун Клавдий Аттилий и укоризненно покосился на своих пассажиров. Челнок был набит до отказа.
— О чем это вы, трибун? — счел своим долгом ответить базилевс Филипп. На Вице-Космократора было жалко смотреть.
— Согласен, это была не совсем удачная цитата, — кивнул римлянин. — К тому же…
— К тому же несправедливая, — заметил сатрап Гераклий. — Спаслись не только мы!
Действительно, на радарном экране челнока горели почти две сотни сигналов.
— Они все направляются на кислородную планету… Кстати, как она называется?
— У нас она значилась под номером, — ответила Гафни. — Как и ее спутник.
— И у нас, — подтвердил сменарх Аристид.
— А мы называли ее Хускарлом, — сказала Вальке. — А спутник — Бифростом.
— Стражник и Ледяной мост? — уточнил Аттилий.
— Ничего общего, но сойдет и такой перевод.
— Хорошо, — кивнул Аттилий. — Предлагаю и нам вернуться на Хускарл. Все-таки кислород…
— Нет, — возразила Вальке. — Мы отправляемся на спутник. Больше нельзя откладывать.
— Постойте! — воскликнул Аттилий. — А кто, собственно, командует на нашем корабле? Кто старше всех по званию? — Он снова осмотрел своих пассажиров, извлеченных из спасательных капсул или облаченных в вакуумные скафандры. — Так, посмотрим. Сменарх, тагматарх, базилевс, гоплит…
— Я не гоплит, я легат, — поправил его Сервилий Кар.
— Что?! — вскинулся Филипп. — Римский шпион на моем корабле?!
— Я не шпион! — гордо поднял голову бывший проконсул Антиоха. — Согласен, что избранный мной способ был не совсем…
— Не перебивайте меня! — рассердился Аттилий. — Так мы еще целую вечность будем спорить!
— Как вы смеете, трибун! — возмутился Сервилий. — Я-то уж точно старше вас по званию…
— Простите, не вижу ваших нашивок, — покосился Аттилий на македонскую форму беглого проконсула.
— Как и я ваших… андерлег.
 
— Остановитесь! — взмолилась уже Гафни. — Продолжайте, Аттилий.
— Итак, сменарх, тагматарх, базилевс, легат, трибун, шаодзянг, стратег, шофетет-мишне, равсаран, королева. Никого не пропустил?
— Я, я старше всех по званию, — объявила Вальке.