Только не покидай (СИ)

— В одной семье два Патрика? — удивилась Сильвия.
Д´Арси немного смутился, как показалось Сильвии. — Мы зовем его Патрѝк. Так захотела его мать, и я не смог переубедить ее.
— Дети еще не знают, что я жива… Очевидно, их нужно подготовить к моему появлению.
— Хочешь, мы сначала вернемся в замок де Ланье? Я поеду и поговорю с детьми до вашей встречи.
— Да, наверное, так будет лучше…
— Значит, сначала мы едем в Шатодюнуа. — Герцог выбрался из кареты и дал кучеру знак, чтобы тот трогался, а сам запрыгнул на своего коня и пустил его шагом вслед за каретой.
В дороге Сильвия не сомкнула глаз ни на минуту. Она рассматривала незнакомые пейзажи за окном, и чем ближе они подъезжали к дому, тем больше ей делалось не по себе, даже руки немного дрожали. Скоро она увидит детей, их детей. При мысли о них в сердце ничего не ёкало. Но Сильвия надеялась, что как только обнимет дочь, память тут же вернется. «Ведь не может быть так, чтобы мать забыла своего ребенка», — думала она. С Александром они почти не разговаривали. Сильвия предпочитала молчать, а Д´Арси не был уверен, стоит ли докучать жене разговорами в такую сложную для нее пору. Наконец, герцог, наклонившись к окну кареты, произнес:
— Мы подъезжаем. Вот он, замок де Ланье.
Вдали уже виднелись башни серого камня. Сильвия с замиранием сердца вглядывалась в очертания замка. Здесь она жила со своим первым мужем. Ей и в голову не могло прийти, что она уже была замужем до встречи с Д´Арси. Интересно, каким был граф де Ланье? Она выходила за него по любви? Александр сказал, что он рано умер … Как и прежде, когда она силилась что-то вспомнить, заболела голова и заныл шрам на лбу.
Замок сразу пришелся по душе Сильвии. Таким она бы и представляла себе дом высокопоставленной особы: много простора и света, струящегося из высоких оконных проемов, широкие коридоры и лестницы, и сказочной красоты сад, который было видно практически из каждого окна.
Слуги, увидав, кто приехал, переполошились и как вспугнутые звери носились по дому. Александр, удостоверившись, что жена устроилась с комфортом, немедленно отправился в Шарбри к детям.
Сильвия первый раз за последние месяцы чувствовала себя легко и свободно. Одна она бродила по дому, изучала портреты графской семьи де Ланье, заходила в каждую комнату и разглядывала мебель. Ей очень полюбилась библиотека, полная редких книг, так уютно обставленная, что ей не хотелось оттуда уходить. Здесь висели и портреты — по всей вероятности, портрет самого Ричарда, его первой жены и юного де Ланье. Сильвия с неподдельным интересом рассматривала лицо своего первого мужа — темноволосого и черноглазого красавца. Изображенный на портрете мальчик с кудрями льняного цвета и лицом ангела совсем не напоминал своими чертами отца. Графиню художник изобразил в образе богини Дианы: юная девушка в тунике, едва прикрывающей ее плечи, выглядела одновременно грозно и нежно. Сильвия не помнила лиц этих людей, но ей было хорошо в окружении портретов и книг.
Д´Арси давно не испытывал такого упоительного чувства счастья как сейчас. Подъезжая к дому, он на ходу соскочил с коня и, бросив поводья слугам, легко перебежал через мост. Еще издалека он увидел Диану.
Девочка, как обычно, пропадала на конюшне. Александр подхватил ее на руки и закружил.
— Отец! Наконец-то вы вернулись! Знаете, Крылатый вчера повредил ногу и сегодня я не могу на нем кататься!
— Если ничего серьезного, то скоро ты снова сможешь выезжать на Крылатом. Его же осмотрел кузнец?
— Да! Он обещал, что конь через неделю будет как новенький.
— Вот и чудесно! А где твои братья?
— Они в фехтовальном зале, тренируются с учителем.
— Тогда я сейчас загляну к ним, а потом жду тебя за обедом! — Он поцеловал дочь и направился в дом.
Урок был в самом разгаре. Учитель фехтования, господин Жюль, нещадно гонял юных дворян по залу, заставляя отрабатывать какой-то элемент, который никак не удавался мальчикам.
— Выпад! Выпад! А теперь батман! Стоп! Возвращайтесь на позицию, господа! Нет, так не пойдет, господин Патрик! Разве так я учил вас держать руку?
 
Заметив, что в зал вошел герцог, господин Жюль прервал занятие и поклонился. Мальчики обернулись, и тут же послышались радостные возгласы. Дождавшись разрешения от учителя, они убрали шпаги в ножны и подошли к отцу.
— Вы уже вернулись! А мы не знали, когда вас ждать!
— Урок уже окончен, господин Жюль? — обратился герцог к учителю.
— Нет, ваша светлость, но мы можем сделать перерыв.
— Благодарю вас, сударь. Через полчаса молодые люди вернутся в зал. И Д´Арси, приобняв мальчиков за плечи, повел их к выходу. — Мне нужно поговорить с вами, — сказал он им на ходу. — Пойдемте со мной в кабинет.
Братья, разгоряченные и потные, в кабинете бросились к графину с водой и жадно приникли к живительной влаге. Напившись, они уселись в кресла и вопросительно уставились на герцога.
— О чем пойдет речь, отец? — Сын Д´Арси из маленького белокурого мальчика уже превратился в весьма привлекательного юношу. Голос его недавно начал ломаться, и он стеснялся много разговаривать, однако в беседах с герцогом обычно брал инициативу на себя, поскольку его двоюродный брат был довольно сдержанным в общении с дядей.
— О госпоже Сильвии.
Лица обоих мальчиков напряглись.
— Нашли ее останки? — отважился задать вопрос Патрик Леон.
Д´Арси улыбнулся, прежде чем ответить, и такой реакции юноши не ожидали.
— Почему вы улыбаетесь, отец? — удивленно спросил его сын.
— Потому что госпожа Сильвия жива.
Изумление и недоверие отразились на лицах его собеседников. Патрик де Ланье даже подскочил из своего кресла.
— Как жива? Не может такого быть! Где же она находилась все это время?
— Она жила у чужих людей, которые смогли убедить ее, что она — не Сильвия Д´Арси! Дело в том, что она потеряла память…
— Совсем? И не помнит ни нас, ни Диану?
— К великому сожалению, пока она не помнит никого и ничего.
— Но как это произошло? — А где она жила? — Вас она тоже не помнит? — А моего отца? — Вы приехали вместе? — Юноши вскочили и наперебой стали засыпать герцога вопросами.
Александр замахал на них руками.
— Успокойтесь, я все расскажу по порядку, но не сейчас, а после ужина, когда Диана уснет. Сейчас госпожа герцогиня в Шатодюнуа. Я приехал, чтобы предупредить вас о ее возвращении. Однако, я все еще не уверен, как стоит поступить. Трудно представить себе, что чувствует человек, не помнящий даже своего имени. Ее светлости сейчас нелегко, и наша обязанность помочь ей все вспомнить и сделать так, чтобы первые дни пребывания в новом для нее окружении прошли наименее безболезненно.
— Отец, — обратился к Александру Патрик Леон. — Диана была так привязана к матери. Сейчас она уже редко говорит о ней, но, если госпожа Сильвия появится в замке, для сестры это станет большим потрясением. Врач уже осмотрел госпожу герцогиню? Есть надежда на то, что воспоминания вскоре вернутся? Ведь если ее светлость не помнит даже собственную дочь, то как она сможет испытывать материнские чувства?
— Госпожа Сильвия тоже опасается, что будет не в состоянии выполнять свой материнский долг перед всеми вами. Я посоветуюсь с мэтром Тьери, возможно, он скажет что-то обнадеживающее. Хотя за эти месяцы она так и не вспомнила ничего из своей прошлой жизни…, — произнес герцог, помрачнев.
— Может быть, стоит дать госпоже герцогине немного времени осмотреться и привыкнуть? Несколько недель или даже месяц, а может быть, два? Вот только как объяснить Диане, что случилось. Ей непросто будет принять холодность, собственной матери, вернувшейся с того света… Я хотел бы ошибаться, но мне кажется, что невозможно полюбить чужого ребенка, даже если ты человек добрейшей и благороднейшей души, какой и была всегда ее светлость, — продолжил Патрик Леон. Госпожа Сильвия относилась к нам необычайно тепло, но все же, мы ей не родные…
Сын герцога в свои четырнадцать лет рос не по годам серьезным, и Александр в который раз убедился в этой мысли.