Злодейский путь!.. Том 3 и Том 4 (СИ)

— Отдыхай, — произнес Шуэр, поднимаясь с кровати и поправляя одеяло.
У дверей он обернулся, еще раз взглянул на брата. Большой серый зверь, похожий на волка, который и позвал его тогда в купальню, выбрался из-под кровати и улегся рядом с Шеном.
— Будешь охранять его сон? — почему-то совершенно не удивляясь, произнес Шуэр.
Зверь посмотрел на него умными глазами и махнул хвостом.
— Как ты, бульончик будешь? — На пороге стояла Аннис с подносом в руках.
Ал, сидящий на кровати, нахмурился, но кивнул.
— На тебе все заживает как на собаке, — заявила девушка, после того как вошла в комнату и поставила поднос на колени парня, а сама присела рядом. — Узнав тогда, что тебе продырявили пузо, я уж было решила, что ты не жилец.
Ал хмуро поглощал бульон, посматривая на нее из-за края миски.
— Ты расскажешь мне, что произошло? Кажется, ты единственный свидетель событий, способный это сделать.
— А как же старейшина Муан?
— Старейшина Муан, похоже, в некотором шоке… Он не двигается и не разговаривает ни с кем, кроме генерала, а того просит позволить ему войти.
— Ни за что! — яростно воскликнул Ал, давясь бульоном. — Он!..
Ал замолчал.
— Так что случилось-то? — поторопила Аннис.
— Я сам не понял, что случилось. Он будто внезапно взбесился. Лучше скажи… лучше скажи, как там учитель.
— Все еще спит.
Ал низко опустил голову.
— Ты не должен корить себя за случившееся, — сжалившись над ним, заметила Аннис. — Что ты мог противопоставить старейшине Муану? Его навыки владения мечом отточены десятилетиями практики. Даже учитель ничего не смог сделать.
— Если бы он тогда не заслонил меня, мастер Муан снес бы мне голову. Я так бесполезен…
— Думаю, все же, если бы тебя не было, — все могло закончиться куда хуже, — благоразумно заметила Аннис. — Это мне впору винить себя. Если бы я не отправилась в город, вдвоем мы бы смогли продержаться дольше…
И парень, и девушка замолчали, опустив головы.
— Он все еще спит? Уже две недели прошло.
— Пускай отдыхает столько, сколько нужно. Не тревожьте его сон, — ответил Шуэр. — Никому не разрешено входить к нему, даже его ученикам.
Аннис стояла перед дверями, в комнате за которыми почивал учитель, а путь ей загораживали два человека из охраны поместья. Она бы точно смогла с ними справиться, но что дальше? Велика вероятность, что дальше великий генерал схватит ее за ухо и вытолкнет прочь из поместья, ожидать пробуждения учителя вместе с Муаном. Муан за две эти недели стал у них притчей во языцех: «Хочешь чего-то, что невозможно получить? А не подождать ли тебе с Муаном?»
Аннис хмуро опустила голову и удалилась.
— Погляди на него, все еще стоит здесь! Убожество, тяжело смотреть! — шепотки слуг.
Сначала они смотрели на него с трепетом: великий бессмертный заклинатель с прекрасным благородным станом и роскошными одеждами стоит перед воротами поместья. Поначалу они боялись даже косо взглянуть на него. Но день шел за днем.
Неделю назад Шуэр в последний раз вышел за ворота с целью образумить его. Великого генерала действительно раздражало, что перед воротами его дома застыл изваянием этот упрямый наглец.
— Прошу вас уйти, — в который раз произнес Шуэр. — Шен не хочет вас видеть.
Но этот упрямец не сдвинулся с места!
— Я подожду, пока он сам скажет мне это, — с трудом разлепив губы, произнес Муан.
— Он не желает встречаться с вами! Что непонятного?! Вы мешаете движению по улице! Вы портите мою репутацию! Шен не хочет встречаться с вами, ясно? Уходите!
Муан продолжал как вкопанный стоять на месте.
— Дайте мне увидеться с ним.
— Да как вы смеете? После всего, что сделали, вы еще смеете настаивать на встрече? Вам стоит благодарить мое великодушие, что вы не брошены в темницу!
— Дайте мне увидеться с ним.
— Что за упрямец!
Шуэр развернулся и ушел в дом, распорядившись запереть ворота.
— Делайте что угодно, но прогоните этого человека с моего порога! — приказал он слугам.
И слуги последовали приказу. Сначала несмело, боясь, что человек с мечом на поясе выйдет из себя. Но он не двигался и не сходил с места, что бы они ни делали. Как бы его ни оскорбляли, ни насмехались над ним, он продолжал стоять, молча взирая на закрытые двери. Его обкладывали оскорблениями проезжающие мимо торговцы, которым приходилось тесниться с краю улицы, но и те не смогли сдвинуть его с места. На него ведрами лили воду и, однажды, помои, но и на это он никак не отреагировал. Трижды начинался дождь, однажды он лил дольше суток, но и тогда он не сдвинулся и не ушел. В конце концов слуги стали побаиваться подходить к нему близко, потому что человеку не под силу было бы столько продержаться. Все, что им оставалось, это продолжить шепотки издалека:
 
— Вот идиот! Ему сказали уходить, а он все равно стоит столбом!
— Слышал, он напал на гостя нашего хозяина и чуть не убил! Что ему нужно? Зачем продолжает настаивать на встрече? Хочет добить?
— Скорее бы уже кто-то что-то сделал! На это становится страшно смотреть!
Некогда великолепные волосы Муана свисали вниз грязными спутанными сосульками. Одежда была влажной от частого дождя. Губы потрескались, а глаза покраснели, под ними залегли глубокие тени. Две недели он, не двигаясь, стоял на этом месте, и подобное испытание было тяжело даже для него. Он не входил в медитацию, что было бы гораздо легче, нет, он стоял и смотрел на дверь, каждое мгновение ожидая, что она, наконец, откроется тем самым человеком.
— Скудоумец, слышишь! Тот, кого ты ждешь, не выйдет! Пойди прочь!
— Вот же напасть!
— Почему ты все еще дышишь? Умри уже и дай нам вздохнуть спокойно!
— Тебя не хотят видеть! Прояви благоразумие! Оставь в покое того человека, он и так настрадался из-за тебя!
— Убирайся прочь!
— Убирайся прочь!
— Убирайся прочь!
Шен сладко потянулся и открыл глаза. Дневной свет мягко просачивался сквозь бумажные створки. Почувствовав под боком что-то мягкое, он перевел взгляд и увидел Волчару. Радостно воскликнув, он стиснул пушистика в объятиях и зарылся носом в ее мягкую шерстку.
— Волчара, прости! Прости меня, — выдохнул он, чувствуя, как облегчение разливается по его телу. Как же!.. Как же он все-таки по ней скучал!
Он такой дурак: он так сильно злился, и делал себе только больнее этой злостью, не осознавая, что под слоем обиды томится сильное желание вновь увидеть ее.
— Хсяин, — забив хвостом, прошипел дух. — Моё-ё.
Волчара вывернула голову и принялась вылизывать его лицо. Шен прятался в ее шерсть, и в итоге она вылизала также и его ухо, и волосы. В конце концов ее язык запутался в длинных волосах и Волчара принялась трясти головой из стороны в сторону, пытаясь освободиться.
Шену пришлось все же отпустить ее и отсесть чуть подальше, потянув на себя многострадальную прядку. Волчара выплюнула обслюнявленные волосы и фыркнула.
Вновь откинувшись на подушки, Шен посмотрел в потолок и осознал, что чувствует себя неплохо впервые за долгое время. Энергии внутри него пришли к некой гармонии и успокоились. Неужели нужно было упасть на самое дно, чтобы, наконец, переродиться? Звучало ли это несколько самонадеянно? Но это утро принесло ему именно такие мысли.
Волчара подсунула нос под его левую руку, чуть подкинула ее вверх, чтобы ладонь приземлилась прямо на ее макушку, и замерла в таком положении, отчетливо кое на что намекая. Шен почесал ее за ушком.
«Ах, что же стало с тем темным артефактом? Будет опасно, если кто-то случайный его поднимет».
Шен переместил руку на холку Волчары.
Хорошо, что у него оказалось достаточно времени, чтобы решить, что рассказать. Теперь он не был уверен, что стоит раскрывать всю правду. Сказать, что Лефи попыталась убить его с помощью темного артефакта? Но у него нет веских доказательств, это будет его слово против ее. Даже если его обвинение зародит сомнения, никто не будет раздувать эту историю, все постараются замять. Кто пострадает в таком случае? Кому будет хуже всего? Разве не будет хуже всего Риту узнать, что ее мать была способна на подобное? Нет, ему определенно не стоит столь опрометчиво разбрасываться словами. В конце концов, это не приведет ни к чему, кроме боли.