"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)

Принц, как и полагалось, взял венок в руки, поцеловал Ариньиссу, отметив про себя чистоту её реакции, и торжественно произнёс, протягивая ей венок:
— Я отдаю тебе, — последовала мучительная театральная пауза, и, глядя на её смущающееся лицо, принц сказал не то, что хотел сначала: — свою жизнь.
Ариньисса приняла венок, поцеловала принца и увенчала его цветами со словами:
— Я отдаю тебе свою жизнь. И свою любовь тоже.
Тем самым она выразила не только своё согласие, но и возможность немедленно, ещё до свадьбы, стать возлюбленной своего избранника. Однако счастье этой пары было отсрочено. Отцы города в восторге от случившегося потребовали, чтобы пара венчалась государственным браком, которым в принципе сочетались лишь венценосные особы, но сенаторы аргументировали, что в лице принца вся Империя вступает в брак с Республикой Линья в лице Ариньиссы. Для такого брака требовалось объявление о помолвке более чем за два месяца и множество других обрядов.
У принца, конечно же, была законная наложница из рабынь, которую он немедленно освободил и выдал замуж. У него были ранее связи и с гетерами, и со светскими дамами. Но сейчас принц совершенно не жалел о своем решении. Эта девушка была чистой и любящей. Вседозволенностью и раскованностью в любовных связях принц уже пресытился по горло. Он был даже немного доволен тем, что придется пройти длительный период ухаживания. Хотелось очиститься и предстать перед своей любимой столь же чистым, как и она. А успех ухаживания был уже гарантирован.
Для Брунхильды началось счастливое, но весьма хлопотное время. Нужно было подготовить великолепное приданое дочери. Расходы по государственной свадьбе брал на себя город, но нужно же было все организовать. Принц теперь был постоянным гостем в доме Иситоваров. И здесь требовалась постоянная бдительность матери. Жениха и невесту надо было оставлять наедине и точно подбирать время, когда такое уединение нарушить, чтобы ничего нежелательного не успело произойти.
Тем временем Брунхильда наставляла свою дочь, как вести себя с женихом и мужем.
"Дочка, в тебе сейчас борются девичий стыд и жаркая любовь. И то, и другое тебе необходимо, чтобы на всю жизнь соединиться с твоим необыкновенным женихом и быть с ним столь же счастливой, как я счастлива с твоим отцом. Поэтому помни. Каждый день уступай ему чуть-чуть больше, чем в предыдущие дни, но лишь чуть-чуть. Здесь тебе опора — девичий стыд. В конце концов, ты отдашься ему полностью и безусловно, к этому тебя ведёт любовь, и важно, чтобы ты прошла этой дорогой с честью и красиво".
"Помни, что дело мужчины — принимать решения. Ты с годами станешь ему мудрой женой-советницей, но и сейчас ты — женщина. Ты наблюдательнее его, твои чувства тоньше. Есть одна страшная ошибка, которую делают умные женщины. Если ты подскажешь мужу правильное решение, он будет тебе благодарен, но никогда тебе этого не простит. Тем самым в некоторый момент ты натолкнёшься на необъяснимую холодность либо даже ненависть".
"Но если ты покажешь мужу то, что он не увидел либо не почувствовал, и подтолкнёшь его к правильному решению так, чтобы он сам по доброй воле его принял, точно так же, как принц сам, по доброй воле отдал свою жизнь тебе, то он будет тебе лишь благодарен. Хотя он может даже забыть поблагодарить, поскольку обрадуется, что сам додумался до верного и избежал коварной ошибки. Не обижайся на это. Внутри него останется благодарность, которую он никогда не забудет, и доверие его к тебе ещё усилится".
"Если ты так будешь поступать, применяя весь свой ум и всю свою интуицию, то поддержишь славу линьинских женщин, которые считаются лучшими жёнами выдающихся мужей".
Подобные наставления Брунхильда старалась давать в таких порциях, чтобы не пересолить. Она снабжала их примерами и из классической литературы, и из песен, и из собственной жизни.
В доме Иситоваров имелась необычная служанка. Это Ирлин, вскользь упомянутая ранее. Она — линьинка, младшая дочь древнего рода, училась в школе гетер, но оказалась продана в рабство как не выдержавшая обучения. Продажа её вспоминалась до сих пор, хотя была двадцать лет назад. Девушку вывели со словами:
 
— Частным лицам не продаём. Соитие с нею опасно для жизни из-за её неконтролируемой силы. Продаём только в публичный дом.
Отец Адели, который тогда был мощным молодым военачальником, выкупил эту рабыню из публичного дома, несмотря на предупреждения. Когда он собирался жениться, он отпустил Ирлин на волю. Жена, поскольку брак у них был не по любви, а по расчёту, оценила чисто деловые качества вольноотпущенницы и удержала её в доме. Ирлин временами услаждала гостей (самых сильных физически, но отнюдь не самых важных). Она заведовала женской прислугой. Иногда и у неё появлялись любовники. Как правило, после первой ночи они исчезали на пару дней, а потом возвращались и начинали молить о новом свидании. У Ирлин был один чёткий ответ:
— Не раньше, чем через полгода.
Надо было обучить дочь женским секретам. Раньше Брунхильда несколько поскупилась делать это, поскольку занятия с наставницами из школы гетер стоили очень дорого. Теперь же они взяли бы ещё дороже, а вдобавок мог быть большой позор, если бы слухи о таком обучении невесты принца пошли. И Брунхильда вспомнила об Ирлин, рассчитав, что необходимому она научит не хуже, но бесплатно и тайно.
И действительно, Ирлин тщательно готовила Адель к роли жены, а заодно приучила её детально рассказывать все тонкости свиданий с принцем. В обмен она давала советы, как чуть по-другому себя вести, чтобы быть ещё прелестней и ещё сильнее влюбить себя принца. Советы были вроде маленькие (как повернуться, как прикоснуться, когда глянуть в глаза, когда отвести взгляд, когда чуть поддаться, когда, наоборот, увернуться и т. п.), но действовали безотказно, при этом они совершенно не выглядели подлыми или пошлыми. В ходе занятий Адель сдружилась с Ирлин и узнала её историю.
— Принц уже не влюбился в тебя, а втюрился по самые уши, — иронически сказала Ирлин как-то, когда Адель наконец-то разрешила принцу взглянуть на своё обнажённое тело. — Госпожа тебя наставляет, как разговаривать, а я — как обхаживать на свиданиях.
— Ты такая циничная! — возмутилась Адель. — Я искренне люблю своего жениха и хочу, чтобы нам с ним было хорошо.
— Если бы ты не любила его, у тебя так не получилось бы. Ты сработала с ним на уровне Высокородной гетеры, хотя не знаешь и сотой части того, что они знают о любви и соитии.
— Но ведь у принца уже были любовницы-гетеры. И Высокородные тоже.
— А любили ли они его? Одной лёгкой симпатии или страсти здесь недостаточно. Вот почему твой принц пресытился полуживотной страстью и захотел настоящей людской любви. Ты ему такую и даёшь, так что не стесняйся. Больше никто такой любви дать принцу не сможет, так что я заранее ему сочувствую. Когда он будет пытаться утешаться с другими женщинами, он теперь будет каждый раз глубоко разочарован. Поэтому не бойся, если он даже когда-то увлечётся кем-то. Страсть очень быстро пройдет, если ты сама не наделаешь глупостей и не пихнёшь его силком в объятия другой.
— Ирлин, ты так глубоко всё понимаешь. Почему же ты потеряла своё положение, почему ты не стала почтенной гетерой?
— Что ж, молодая госпожа, ученица моя. Я тебе всё расскажу. Ты уже готова воспринять.
"Я была отнюдь не худшей ученицей в школе гетер. Правда, я больше увлекалась телесными упражнениями, чем духовной тренировкой, но ведь гетер в шутку делят на четыре разряда: духовные, телесные, нежные и прелестные".
Адель улыбнулась:
— А я слышала, что есть и жадные, — добавила она.
"И такие есть. Но в пятнадцать лет нас начинают обучать тайным искусствам уже на реальном соитии. Первое соитие, когда я теряла девственность, мне не особенно запомнилось. После него от нас требуют проанализировать совместно с наставницами все ощущения и во втором соитии добиться для себя наибольшего наслаждения. Это оказалось ловушкой для меня. Добившись наслаждения и экстаза, я вошла в неуправляемую страсть и уже не могла из неё выйти. Несчастного юношу еле живого оттащили от меня. А я всё выгибалась и стонала. Уже глядя на меня холодным взором, как на отброс, наставницы позвали одного из тупых и сильных служителей, на которых ученицам демонстрируют животную страсть и изнасилование. Его тоже оттащили еле живого. Вернее, он сам отполз. И лишь второй служитель смог, наконец, удовлетворить меня. Я очнулась и увидела в своих объятьях вместо симпатичного знатного юноши зверолюдя".