Птичка (СИ)
Брат замер, медленно повернул к ней голову и окинул быстрым оценивающим взглядом, пытаясь понять, что она имеет в виду.
— Конечно, хорошая девчонка, — попытался беспечно пожать плечами он, но абсолютно чёрные глаза остались тревожными.
«Значит, всё хуже, чем я думала», — нахмурилась Птичка.
— Миш, нравится ли тебе она, как женщина?
Он незаметно сглотнул, долго не отвечая на вопрос, но откровенность сестры до этого в разговоре вынуждала не лгать.
— Да, что-то такое есть…
— А она?
Он покачал головой: — Не знаю, но она дрожит, когда я приближаюсь к ней, — молодой мужчина едва заметно улыбнулся.
— Это плохо, Миша, Тима жаль.
Чёрные глаза мятежно сверкнули: — Сам виноват, он её выдерживает, как вино. А думаешь легко ей сдерживаться, когда внутри котёл кипит?
— Она не проститутка, чтобы отдавать себя первому вст…, - она не окончила фразы, с ужасом замолчав и сильно, почти до крови закусив губы, вспомнив безумный весенний вечер, когда сама поступила так же, стоило чувствам вспениться и откликнуться на Хорта.
Миша внимательно смотрел на неё, сжав губы.
— Может, ты и прав, — выдохнула Птичка. — Поговори с ним, это его девушка, помоги ему.
— Уже говорил. Ничего.
— Не приближайся к ней, — она с яростью посмотрела на брата. — Заведи себе кого-нибудь, отвлекись, не калечь жизнь брата. Он же твой самый родной человек! Она принадлежит ему!
Миша сразу как будто постарел.
— Я постараюсь, Птичка, но то, что я почувствовал от неё, — Миша с сожалением улыбнулся, — это безнадёжно.
— Не провоцируй, прошу тебя. Не поджигай этот костёр. Ведь она тебе скоро надоест, а за плечами будет ссора с братом, недоверие, обида, зачем это всё?
— Почему надоест?
— Миша, будь реалистом, сколько у тебя было девушек уже с тех пор, как ты начал с ними встречаться?
Он угрюмо молчал.
— А ты? — вдруг спросил он и поднял голову.
— Я?
— Сколько лет будешь одна?
Птичка заморгала, избегая его взгляда.
— Миша, мне и так отлично, а…
— Почему ты себе никого не заведёшь? Хотя бы любовника постоянного? Только начистоту?
Она облизала губы и попыталась лечь на диване как можно беспечнее.
— Не хочу привязываться ни к кому.
— Это потому, что триста лет назад погиб твой парень?
— И поэтому тоже. Но не только.
— А ты не глупо себя ведёшь? Мне советы раздаёшь, а сама идеальна?
— Я не отбиваю девушку у своего родного брата.
— Ты не борешься, живёшь, как растение, никаких чувств. А я борюсь и буду это делать.
— Я рада за тебя, — с болью произнесла она, встала и пошла в свою комнату, хлопнув дверью.
Замерев перед зеркалом во весь рост, Птичка увидела своё перекошенное гримасой слёз лицо. Они не успевали задерживаться на коже, скатывались и впитывались в хлопчатобумажную рубашку, которые она только и носила — навыпуск, с брюками и штанами. Сдавленно всхлипнув, молодая женщина стиснула голову в руках, а внутри пульсировали слова, сказанные напоследок Мишей.
Через минуту в комнату зашёл брат. Он не умел мириться, но понимал, что сказал сестре слишком жёсткие вещи для неё.
— Я… я не хотел, — сдавленно произнёс он.
Птичка порывисто обняла его и стала плакать на плече у растерявшегося Миши. Он тревожно подумал, что его сестра совсем не стабильна. И что она не растение.
Таня больше не оставалась с ним наедине и старалась вытянуть Тима куда-нибудь подальше от квартиры. Миша был уязвлён, но, вспоминая сильные слова сестры, как будто смирился.
На самом деле только обманывал самого себя.
С Тимом у них снова произошёл разговор на тему секса.
— Как дела, братишка? — спросил как можно развязнее Миша у младшего брата, ходя по комнате по пояс раздетым и демонстрируя свою новую татуировку на плече — в виде старинного и сморщенного сыромятного лоскута кожи, на котором было написано его второе имя — кличка байкера — Тёмный. Поскольку отец — Чёрный, а парень на него был похож, как две капли воды, имя тоже выбрали созвучное. Миша Тёмный, так его называли теперь друзья.
Тим спал до этого, его разбудил голос брата. Прищурив синие глаза, парень лениво потянулся — сегодня был выходной, занятий в школе не было и можно было поваляться.
— Отлично, — зевнув, сказал он. — А что? Ты вчера не заезжал в «Ночь»? Мне казалось, я тебя там видел.
— Нет, был весь вечер в «Байк-центре». Ну, как продвигаются дела с Таней? Она не противилась? Давай, рассказывай. Дала?
Глаза Миши тускло заблестели, он улыбнулся и сел на вертящееся кресло возле компьютерного стола.
Тим откинул волосы на лоб и сконфуженно произнёс: — Нет, мы не… короче, я пока не знаю, где это сделать. Не в подъезде же.
Миша поднял брови и усмехнулся: — Интересная мысль. А у неё что — родаки дома постоянно?
— Нет, но она боится там, вдруг кто-то придёт.
— Ты вообще разговаривал с ней об этом ещё раз?
— Да, она согласна. Но пока не знаю.
— Приведи её сюда, меня не будет точно. Выбери день, когда тут никого, после школы как-нибудь. Не вижу проблемы.
— Может быть, летом, на природе где-нибудь?
Миша вздохнул: — И ты будешь до лета ждать? Ну, ты и железный мужик. Она тебя вообще что ли не заводит?
— А почему ты спрашиваешь?
— Да странно это всё, — пожал плечами Миша. — С девушкой ты год, и за это время только целовались и за ручки гуляли?
— Она не развязная…
Миша хмыкнул и откровенно, долго смеялся: — А ты откуда знаешь? Раздевал её хоть раз, прикасался? Что, совсем она как бревно, не дышит часто, не гладит тебя? Да не поверю!
Тим сконфуженно молчал, потом, нахмурившись, стал одеваться.
— Не тяни, брат, можешь пожалеть.
— Почему это, ты уведёшь? — прямо спросил Тим. — Ты ведь не просто так интересуешься?
Лицо Миши замкнулась: — Если она поведётся на меня — плохи твои дела, брат, девчонке нужны не просто отношения, и секс тоже, они за него держаться даже больше, поверь.
— Ты угрожаешь? Хорош же брат.
— Я предупреждаю, а твоя Таня мне не нужна. Раскручивай её сам.
— Я поговорю с ней…
Миша тяжело вздохнул: — Ты лучше меньше слов — больше дела.
Глава 10. «Никогда не возвращайся — где был рай когда-то»
Через неделю, когда они меньше всего ждали, в мастерские «Wolf Engineering» нагрянул Грек с Мистиком и другими гостями.
Кастомайзеры работали над сложным заказом — байком для некоего шахматиста, который обожал эту игру и пожелал в элементах байка точного повторения фигур, а в самом дизайне — больше демократии и широты взглядов. Он хотел чоппер кастом абсолютно с нуля.
Птичке было тяжело работать над этим мотоциклом. Узнав пожелания клиента, она сразу поняла, что у неё и этого байка будут особые отношения. Ведь Ферзь тоже был шахматист, и за прошедшие сорок часов, которые они с механиками убили на заказ, молодая женщина не раз думала, что он катался бы на таком, если бы она и ребята сделали бы его. Для него.
Молодая женщина старалась, каждое задание главного механика делала больше положенного времени, доводя до идеального состояния и вкладывая душу. Она работала очень много за станками с ЧПУ, изготавливая детали, потом их отправляли на хромирование или покраску, ребята делали другую работу, более подходящую сильному мужчине — так по частям собирался байк кастом.
Сам проект несколько раз одобрялся заказчиком — он видел рисунки и чертежи, даже пару раз приезжал на саму сборку. Это был мужчина лет пятидесяти, с идеально подстриженной бородкой и внушительным животом. Он улыбался во все тридцать два зуба, когда видел молодую женщину, но поскольку Птичка держала себя холодно, то настроение его уменьшалось с каждым посещением.
Молодая женщина была сосредоточена на работе, когда вдруг их позвали к главному механику в «пультовую» — широкую комнату за толстым стеклом, в которой был компьютерный мозг «Wolf Engineering». Здесь придумывались различные проекты, прежде чем воплотиться в жизнь. Здесь обитал главный механик и его помощник-программист, он же инженер-конструктор — Ступор. Хотя придумывали и умели обращаться с программой по конструированию все кастомайзеры, он помогал в этом и направлял.