Птичка (СИ)

Он стал ловить с другой части катера на наживку — морского червя нереиса. Но первой поймала Зоя, и все несколько часов после ловила больше всего она, каждый раз ахая и взвизгивая. Чёрный нервничал и смеялся, помогая ей вытаскивать рыбу на лодку, если попадалось сразу несколько.
Наловив достаточно, чтобы накормить ужином детей и друзей (Мистик с Викой и всеми детьми, своими и Чёрного, отправились на экскурсию в Воронцовские пещеры), они сели на палубе перекусить.
Зоя достала из широкой корзины копчёную курицу, сыр, красное вино и зелень. Разложив всё на пластиковые тарелки, они стали есть, с удовольствием глядя друг на друга. Слава снял очки и бросил их рядом на небольшой столик, смонтированный на палубе специально для отдыхающих.
Взяв бокал, полный вина, мужчина поднял его вверх и сказал: — Пью за тебя, ты сегодня обловила меня. Но я не в обиде, что твоё — моё. За тебя, моя, — он сделал паузу, — женщина.
Она из-под шляпы улыбнулась и звонко чокнулась с его бокалом — своим.
— И по совместительству жена, — закончила Зоя.
— Да, уже после — жена. Женщин и жён может быть много. У меня только ты.
Она мягко улыбнулась снова, синие глаза заблестели от вина и приятного дня.
— Спасибо, Слава, я в тебе никогда не сомневалась. Ты во мне, правда, в самом начале…
Он махнул рукой, с аппетитом жуя сочную курицу.
— Дурь, не вспоминай, Мистик до сих пор прикалывается по этому поводу.
— И за Машу ты не сердишься? — спросила она настороженно. — Из-за этого же мы ругаемся в последнее время.
— Мы всё выяснили, вот наша красотка приедет, и поговорим. У неё будет очень насыщенная событиями история, вот посмотришь.
— Почему?
— За это лето она повзрослеет на целую жизнь. Раньше же я ей не позволял, может, был и не прав.
Зоя наклонила голову, скрыв лицо.
— Время покажет, Слава, дети все взрослеют. Мы с тобой стареем, а…
— Кто? Мы стареем? — вскочил он. — Да ладно.
Придвинувшись к ней ближе на лавке, он осторожно приподнял поля шляпы и плотоядно посмотрел на открытые плечи жены и на тонкую шею.
— Ты никогда не занималась любовью на катере, — констатировал факт он, — я тоже. Иди сюда, этот пробел надо исправить.
Зоя смутилась, лихорадочно оглядывая горизонт вокруг, он был абсолютно чист.
— А если… а другие корабли?
— Да чёрт с ними, расслабься.
Она неловко дёрнулась и пролила на себя вино из бокала. Оно потекло по груди на колени.
— Не трогай, — скомандовал он, предупреждая её движение к салфеткам, и наклонился, чтобы собрать вино губами. — Закрой глаза и ни о чём не думай.
Те же самые слова его дочери говорил крупный мужчина с длинными светлыми волосами. Он перекинул их через плечо и низко склонился над девушкой.
Маша лежала на спине, зажмурившись, чтобы не прервать игру, и изо всех сил сдерживала смех. А он, как пена, щекотал где-то в груди и лез наружу.
Ферзь медленно водил по ногам Маши тонким ивовым прутиком, она поспорила с ним, что совсем не боится щекотки и выдержит любую. Но когда он не поверил ей и принялся испытывать, девушку прорывало на смех. Она глубоко дышала, чтобы успокоиться, а всё равно губы складывались в улыбку.
— Проиграешь, — тихо говорил он, как будто внушая. — Расслабься, ни о чём не думай, это даже приятно.
— Ага, приятно! — сдавленно произнесла она. Веточка поднялась ей на живот, покрутилась там и скользнула выше, между грудей, спустилась на руки.
Когда он вновь медленно вернулся к ступням, выяснив, что это её самое чувствительное место, Маша не выдержала, завизжала и расхохоталась в голос, вскакивая. На ней был только купальник, на нём — короткие шорты.
— Проиграла, — насмешливо сказал он. — Давай сюда то, что обещала.
— Ни за что! — гордо и громко сказала она и побежала к воде.
— Ах ты, врунья! — прищурился он и побежал за девушкой.
Настигая её уже в воде, они с криком оба упали в реку. Вынырнув, Маша отчаянно дёрнулась от него в сторону, но длинное сильное тело схватило её и прижало к жёстким мышцам.
— Вот и попалась, теперь не жди расплаты, — коварно произнёс он и приблизил своё лицо к девушке.
 
Она смеялась и крутила головой, не давая себя поцеловать.
В их лагере на берегу реки они жили вдвоём полторы недели, и за всё это время стали навеки друзьями. Они разговаривали о жизни, засыпали рядом, укрывшись одним одеялом, ездили за покупками, боясь не найти свою палатку на месте при возвращении. Но ни разу ещё никто из них не заговаривал и не делал попыток сблизиться физически.
Вчера Птичка вдруг поцеловала Ферзя, сама от себя не ожидая, когда они сидели у костра. Он рассказывал Маше о своей жизни, которая была ровно на двадцать лет длиннее её, а девушка смотрела на него, не отрываясь, замечая морщинки в уголках глаз, и две крупные родинки на правой скуле.
Сейчас они поспорили на поцелуй, но это было шуткой, которая переросла в несравнимо большее.
Он прикоснулся к мокрому рту девушки, мягко приоткрыл его губами и стал смело, глубоко целовать её. Тоненькие руки девушки обхватили его шею, она прижалась всем телом в воде. Закрыв плотно веки, на её ресницах сверкали мелкие брызги.
Поцелуй был долгим, и, оторвавшись, они посмотрели в глаза друг другу.
— Будем считать, ты расплатилась, — севшим голосом сказал он.
Она погладила его мокрые гладкие волосы, облепившие крупную голову.
— Если бы я уехала, мне было бы намного хуже дома, — выдохнула она. — С тобой так легко.
Он едва заметно изогнул губы: — Со мной трудно, так говорила моя бывшая жена.
Девушка покачала головой: — Я не верю. Значит, вы не подходили друг другу.
Подхватив её под ягодицы, он вынес девушку из воды и пошёл с ней по берегу к тени, где они до этого дурачились.
— А ты скучаешь по ней? — спросила несмело Маша.
— Нет, у неё своя жизнь уже десять лет, почему бы я по ней скучал?
— А почему у вас не было детей?
Он ещё раз удивился её прямоте и быстро взглянул на девушку.
— Она не хотела, говорила, что рано. А потом мы разбежались. Так часто бывает.
Ферзь бережно положил девушку на покрывало и сел рядом, лицо его было каким-то замкнутым, вероятно тема, на которую они перешли, не очень ему нравилась.
— Мама мне рассказывала, что когда забеременела мной, и папа об этом узнал, разозлился. А сейчас до сих пор нянчится со мной больше, чем с братьями. Сказала, что он полюбил меня всем сердцем тогда, когда увидел.
— Тебя сложно не полюбить, — вдумчиво произнёс он.
Она посмотрела на него широко распахнутыми глазами, в которых появилась боль.
— Очень легко, и даже выдернуть из меня всю душу — тоже легко.
Взгляд мужчины потяжелел, он лёг на спину, положив руки под затылок.
— И самые близкие люди делают больно, — сказал он. — Давай вот так полежим, расслабимся, ни о чём не будем думать.
— М-м-м, я хочу в карты с тобой поиграть, — тут же подскочила она на покрывале и стала искать смятую коробку со старой колодой, валявшейся раньше в кофре его мотоцикла — «Yamaha XV1700 Warrior».
Ферзь открыл один глаз на неутомимую Птичку и покачал головой: — Опять проиграешь.
— Конечно, если ты будешь мухлевать.
Девушка за последнее время стала много смеяться и шутить, прямо на глазах мужчины она превращалась снова в такую, какой всегда была — задорную, смешливую выдумщицу.
С Хортом она как будто постоянно чего-то боялась и стала молчаливой, робкой мышкой.
Разговоры на тему Хорта у них велись ежедневно, почти всегда они заканчивались её слезами, а Ферзю приходилось утешать и отвлекать её. Но он не жалел, что Птичка осталась, с каждым днём девушка становилась к нему ближе, и в душе у мужчины что-то просыпалось — горячее и живое.
Они стали играть в «дурака» на поцелуи. Выигрывала поначалу Маша, и из-за этого сильно воодушевилась, самоуверенно посматривая на него. Ведь в случае её выигрыша она демонстративно чмокала его в лоб, как дедушку.