Чтец потаённых стремлений (СИ)

— В образе девушки ты мне понравился больше, — пришла от него мысль.
Я поражённо воззрилась на жеребца. Он презрительно фыркнул, отвернулся и пошёл медленным шагом.
— Между прочим, мою уздечку намазали соком травы, который приводит лошадей в бешенство. На меня он не действует, но всё равно неприятно, — обыденно заметила Лапиф.
— Кто намазал, не знаешь? — спросила я мысленно.
— Конюх мой! Ему за уход за мной приплачивают хорошо, вот он и старается. А я ему подыгрывал, мужик-то неплохой, семейный.
— Спектакли, значит, устраивал, — мысленно констатировала я.
— Мне жалко, что ли?! Тем более поговорить не с кем было! Скукота одолевала!
— А меня, зачем пугал?
— Чтобы поржать, и не выпасть из образа вредины. Не люблю, когда ко мне лезет кто ни попадя.
— А что насчёт седла? — осторожно поинтересовалась я.
— Вот, чего не люблю, того — не люблю! Ты и без седла на мне удержишься.
— Да я, наездник-то аховый, — честно призналась я.
— Знаю, но всё равно удержишься, — заверил меня Лапиф.
— Извини, что ночью тебя замучил.
— Ещё вопрос, кто кого изводил. Повеселился я знатно, на тебя не в обиде. Тебя кстати кличут.
— Что? — не поняла я.
— Главный твой, зовёт тебя, — пояснил Лапиф, обернувшись ко мне.
Я посмотрела на рассерженного Римейна.
— Дэрик, почему не отвечаешь? Спишь на ходу! Почему без седла?
— Лапиф сёдел не признаёт, — проговорила я заторможено.
— Как знаешь! С коня слетишь, не жалуйся! — почти выплюнул магистр. Отвернулся и громко выкрикнул: — Раз, два, аллё! — все всадники сорвались с места. Лапиф тоже поскакал, без моей команды. Я немного растерялась, услышав непривычные слова старта.
— Нам не обязательно быть первыми! — мысленно сказала я Лапифу, трясясь у него на спине.
— Понял! Держись крепче! — отозвался Лапиф, пристроился позади широкого коня и скакал дальше особо не напрягаясь.
— Лапиф, сколько тебе лет? — спросила я, когда свыклась с ритмом скачки.
— Не отвлекай! Да и подслушивает нас кое-кто, — заметил жеребец.
Я поискала глазами эльфа с пятого курса. Поймала его колючий взгляд и отвернулась.
— Он? — спросила я Лапифа, передав образ.
— Ага! — подтвердил жеребец. — А теперь помолчи!
До финиша оставался последний круг. Лапиф прибавил скорости, и один за другим, обошёл всех всадников, кроме Эрвина и Сирина, мчавшихся впереди.
— Пусть свою гордость потешат, — заметил он, без напряжения удерживаясь позади них.
— Ты мне всё больше и больше нравишься! — радостно призналась я.
— Ещё бы не нравился! Я же сив! — горделиво отметил Лапиф.
После скачек нам дали час передышки до следующего испытания. Попросила у конюха разрешения самой поухаживать за жеребцом. От лишних ушей набросила сверху ментальную защиту. Почистила коня, напоила и накормила, перекидываясь с ним мыслями. Впервые за долгое время, я могла говорить с кем-то, без опаски выдать себя неосторожным словом. Конь взахлёб рассказывал, как ему жилось в академии последние три года. Делился своими размышлениями впечатлениями. На мой вопрос, почему он заговорил со мной, Лапиф не ответил. Пообещал сказать позже, когда узнаем друг друга получше.
Время за разговорами пролетело быстро. Я попросила Лапифа не скучать и поспешила на задний двор библиотеки. Радостное настроение придало мне сил вызваться первой для прохождения полосы препятствий. Магистр Римейн, конечно же, не возражал.
Ступив на деревянный настил, я отгородилась ото всех, чтобы чужие эмоции не нарушили мою концентрацию. Очистив разум от посторонних мыслей, побежала вперёд. От чувства опасности сразу же в крови заиграл адреналин. Преодолевая каждое смертельное препятствие, ощущала прилив азарта. При этом ни о чём не думала, я полностью положилась на своё подсознание. Оно способно обрабатывать информацию в десятки раз быстрее, чем это происходит внутри мыслепотока. В условиях повышенной опасности инстинкты работают надёжнее, чем приобретённые нами навыки. Точнее подсознание использует весь спектр имеющихся знаний, умений и навыков, без ограничений и в оптимальном варианте. В этом плане оно беспредельно и совершенно.
 
Пройдя полосу препятствий, я спрыгнула на землю и пошла по лужайке. Тело потряхивает от пережитого напряжения, сердце колотится в груди сумасшедшей птицей, шумит кровь в голове, но я бесконечно счастлива. Меня поглотило чувство эйфории из-за бега на пределе физических возможностей.
Плюнув на мнение окружающих, я упала на траву и устремила взгляд на полуденное небо с кудрявыми барашками облаков. Чтобы сбросить моральную и физическую усталость, я погрузилась в пятнадцатиминутный сон. Его техникой я овладела, будучи ещё студенткой на Земле. И с тех пор часто пользовалась, как уникальным способом перезагрузки организма.
Проснулась, сладко потянулась, поднялась с лужайки и подошла к магистру, пристально наблюдавшему за последним парнем, бегущем по полосе. Он не справился, сошёл с дистанции примерно в середине полосы. В итоге из двенадцати парней выигравших скачки по времени, полосу преодолели только пятеро.
— Не густо! — отметил Римейн, осматривая нашу небольшую группу. — Впрочем для первого рейда хватит. Жду вечером, после ужина у себя в кабинете. Сейчас можете быть свободны, — магистр кивнул нам напоследок и пошёл по своим делам. Мы же поспешили в общежитие, а потом на занятия, от которых нас никто не освобождал.
  
Глава 12. Должок
 
Встречу в кабинете магистра я ждала с большим нетерпением. Меня снедало любопытство, что Римейн расскажет ребятам о мемориде. Кроме меня в пятёрку счастливчиков вошли Сирин, Эрвин и пятикурсники. Я недоумевала, почему другие ребята не прошли отбор. Почти у всех получалось пройти половину и даже две трети трека. Видимо им не хватало выдержки.
Время до вечера тянулась бесконечно. Чтобы как-то отвлечься, я пошла к девчатам. Мы договорились встретиться в парке, близ их общежития. На встречу со мной пришла только Гурия. Лючия заснула, и подруга не захотела её будить.
— Лючия в последнее время совсем мало спит. Почти все ночи напролёт просиживает за учебниками, — сказала Гурия.
— Ей нравится учиться, — поддакнула я.
— А тебе нравится?
— Мне тоже, интересно узнавать что-то новое.
— А мне здесь скучно, — пожаловалась Гурия, надув губки. — Общежитие, конечно, немного напоминает женскую половину дома моего отца. Но мне всё равно не хватает смеха, танцев и сладостей. Я соскучилась по своим сёстрам и младшей жене отца. Мы с ней одногодки и почти стали подругами.
— Завтра ты сможешь их увидеть.
— Я не пойду в город, — печально проговорила Гурия, опустив плечи. — Если я приду домой, то отец не выпустит меня. Он не позволит мне вернуться в академию.
— Тогда просто прогуляйся по городу.
— Я боюсь случайно встретиться с отцом или женихом. — Гурия с надеждой заглянула в мои глаза. — Ты будешь сопровождать меня? Я верю, ты сможешь меня защитить, — зардевшись, поспешно проговорила она.
— Эм-м-м… Видишь ли, Гурия… ты сильно нравишься Эрвину…
— Зато он мне не нравится, — перебила меня она. — Эрвин свысока смотрит на человеческих девушек. Вот ты — другое дело! Ты относишься ко мне, как к равной. Никогда не говоришь, что я женщина, и поэтому должна промолчать или потерпеть.
— Эрвин наговорил тебе гадостей? — взволнованно спросила я. — Никто не имеет права обижать моих подруг!
— Он бы не решился, — мягко улыбнулась Гурия, приняв моё волнение за знак внимания. — Я это поняла из его разговоров. Я всегда внимательно слушаю, как и о чём говорят мужчины, чтобы лучше видеть их суть.
— И какова же суть у магистра Римейна? — захотелось мне узнать её мнение.