Не тот господин (СИ)

— Вот, — один из мужиков протянул в мою сторону правую руку с замотанной окровавленной тряпицей кистью.
— Что — вот?! Убери от меня свою лапу, — разозлился я.
— Твоя лошадь отгрызла мне пальцы ночью. Рана не заживает, и лекарка не может ничего с ней сделать!
— Вылечи моего мужа, чужак! — заголосила одна из пришедших бабёнок. — Вылечи и убирайся из нашей деревни, душегуб проклятый.
— Так вот какая сука хотела украсть мою лошадь, — осклабился я и со злой радостью посмотрел на раненого. — Ну, здравствуй, хер бровастый. Как расплачиваться будешь?
— Ч-чего? — опешил он. — Платить?!
— Ага. Золотой за попытку украсть моё имущество. Золотой за то, чтобы я осмотрел рану. И по золотому за каждый палец.
На несколько секунд воцарилась тишина. Деревенские были в шоке от моих слов. А я ждал их реакции. Почему-то страха не было совсем. С этой группой я легко справлюсь даже один, несмотря на все их уровни. Мой ранг развития целительской магии намного превышает возможности их защитных амулетов и личные силы. Они у меня дристать начнут от любого шага, а потом крепко заснут. И парализация подействует, и расслабление-анестезия, во время которых всё тело противников перестаёт им подчиняться. Тем более, стоят они кучно, то есть, попадут под одно площадное заклинание.
— Так вот кто имеет наглость ночью забираться на моё подворье и красть то, что ему не принадлежит, — раздался за моей спиной голос хозяйки дома.
Обернувшись, я увидел, что вышла к нам она в полном боевом снаряжении в виде тяжёлых лат, покрытых устрашающими шипами там, где те не станут мешаться владельцу. В одной руке она держала клинок, похожий на туристический топорик-сучкорез из моего мира, только увеличенный раза в четыре. В другой сжимала внушительный стальной овальный щит с небольшой выемкой под оружие в правой руке. Например, для копья или длинного меча. Забрало на шлеме было выполнено в форме оскаленной клыкастой морды какого-то зверя.
При виде Адлиги толпа попятилась прочь со двора. Никто из них больше не вспоминал о претензиях ко мне. Орчанка неторопливо шагала на них, держа свой ужасный тесак на плече и иногда двигая им по доспеху, вызывая противный скрежет, пробирающий до самых печёнок.
Стоило гостям оказаться на улице, как женщины из их числа подняли визг. К ним присоединился староста, который обрушил на орчанку волну критики, обвинений, увещеваний и скрытых угроз. В ответ та воткнула в землю своё оружие, прислонила к колену щит, сняла двумя руками шлем и… смачно плюнула в мужчину.
— А-а?.. — прервал тот своё выступление и опустил взгляд себе на грудь, где по кожаной жилетке стекала чужая слюна.
— Пошёл на хер, вонючий шпрых! — рявкнула на него клыкастая девушка, возвращая шлем на место и беря в руки щит с тесаком.
На этом конфликт оказался исчерпан. Деревенские поспешили ретироваться, пока разъярённая орчанка не пустила в ход оружие.
Уже дома у нас с хозяевами состоялся разговор по поводу случившегося.
— Вам нужно уходить прямо сегодня, — заявила нам Адлига. — Местные сейчас на эмоциях, остаток дня будут кипеть от гнева, ругаться и поносить вас со мной. А завтра уже составят план, как от вас избавиться. И я вам уже не смогу помочь.
— И ничего сделать нельзя? Может, есть группа деревенских, которая не любит старосту и его прихлебателей, а? — поинтересовался я.
— Ты хочешь устроить переворот? — догадалась та и, получив мой утвердительный кивок в ответ, отрицательно помотала головой. — Есть такие, но договориться с ними так быстро не выйдет. Будь месяц в запасе, тогда шанс провернуть подобный вариант имелся бы.
— Хреново, — с досадой сказал я. — Я думал набрать припасов, нанять проводника, узнать побольше про местных монстров. Да и эти, — я мотнул головой в сторону окна, подразумевая жителей деревни, — запросто устроят погоню.
— Я проведу вас по тайной тропе мимо основных путей. Не весь путь, правда, так как мне нужно будет вернуться домой до темноты.
— И сколько останется до безопасного места?
— Часа четыре до аванпоста на реке. Там минимум один раз в день проходит караван в Парьер. Это самый крупный город в этих землях, остальные поселения похожи на эту деревню и посёлки чуть крупнее. Хутора не считаю, они исчезают и появляются новые по дюжине в год.
 
— Нам бы припасов ещё, — напомнила эльфийка.
Орчанка недружелюбно посмотрела на представительницу расы, с которой её народ испокон веков на ножах, и перевела взгляд на меня.
— Кое-что вам дам я. Но на многое не рассчитывайте, так как у меня небольшие запасы.
У меня мелькнула мысль в обмен на припасы и сопровождение до аванпоста поднять ей ранг до серебряного, но потом решил, что это не дело. Не столько было жалко тратить такой ценный ресурс, сколько опасался раскрыть свои возможности. Орчанка мне никто, сейчас просто наши интересы совпали и потому на пару играем против деревенских: я хочу спастись от них, а она по каким-то своим причинам их позлить. Какую бы сильную клятву она мне ни дала (и даст ли вообще), всегда имеется небольшой шанс, что сумеет её обойти и сдать меня. Или продать обо мне информацию. Или же деревенские свяжут одно с другим и донесут до кого следует эту инфу. Так что, обойдётся Адлига без повышения ранга. Как минимум до нашей следующей встречи, если такая состоится однажды.
— У нас есть немного денег, — сказал я. — Заплатим за припасы. Можно самое-самое простое и дешёвое, главное, чтобы не было порченым.
— Хорошо, я попробую пройтись по знакомым, с кем у нашей семьи отношения более-менее ровные, — пообещала орчанка. — Авось получится прикупить у них продуктов.
— Ещё телегу бы, а?
— Насчёт этого точно нет. Не смогу найти за столь короткий срок повозку.
— Жа-аль, — протянул я и вздохнул с сожалением. — Ну, хоть что-то. Ладно, самки, быстро собираемся…
Не прошло и часа, как наш отряд покинул деревню. Провожали нас взгляды в большей мере злые и завистливые. Вот только мне было непонятно, с чем всё-таки связаны последние? Может, так глазели на моих девок, особенно на эльфийку и желали её заполучить в свои потные ладошки? Или всё же зависть связана с лошадьми, ради которых кое-кто не погнушался забраться ночью на чужое подворье?
На лошадях висели мешки с провиантом для животных и людей, тьфу, то есть, нас. Тут из чистых хомосапиенсов только я один. Уже баребка не совсем человек, так как по слухам в далёкой родне этого народа затесались инородцы. А остальные и вовсе никаких корней с человечеством не имеют. Большая часть припасов — это ячмень и овёс. Меньшая — крупы, сухари и чуть-чуть вяленого мяса, твёрдого, что твоя фанера. Большего получить в деревне нам не удалось. Перед тем, как уйти с подворья Сонэка и Адлиги, я на всех наложил привычную пачку чар и благословений.
Едва только наш отряд скрылся от чужих взглядов в лесу, как я призвал двух лисов и столько же соколов и немедленно отправил их на разведку.
— Хм, ты же говорил, что целитель? Откуда тогда такие способности к призыву? — немедленно заинтересовалась орчанка.
— Ты мой уровень знаешь?
— Нет. Я не вижу ни уровня, ни имени.
— Так вот, кроме него ты ещё многого не знаешь про меня, — отрезал я.
Та в ответ нахмурилась и недобро посмотрела, но ничего говорить не стала. Когда она ушла вперёд, рядом со мной оказалась Ваннэса и совсем тихо произнесла:
— Думаешь, полезно злить единственного проводника в таких опасных местах?
— Если она дура, то хоть зли, хоть не зли, но всё равно найдёт к чему придраться. А умная поймёт, что нефига совать свой длинный нос, куда не следует.
— Ну-ну… — хмыкнула эльфийка.
Орчанка вела нас нехоженой дорогой по лесу. Не знаю, что она подразумевала под тропой, но ничего на неё похожего я в упор не наблюдал. Мы пёрли оврагами, балками, перешли трижды через ручей, при этом извазюкались в жирной липкой грязи до колен. Хорошо ещё, что светлые благословления не только дают бодрость и силы, но и заменяют химчистку с умыванием.