Лип Смекер (ЛП)

Макая чайный пакетик в воду, он тщательно оглядел капкейк.
— Это не булочка с корицей, но выглядит довольно хорошо.
— Надеюсь, вам понравится. Дайте мне знать, если вам понадобится что-то ещё.
Когда я повернулась и пошла обратно за кассовый аппарат, я услышала стон удовольствия мистера Абрамса от укуса капкейка. Я не возражала проходить через подобный ритуал каждый день. Он был милым, хотя и ворчал временами, пожилым мужчиной, который просто нуждался в компании. К тому же, я думаю, он неровно дышит к Вейви.
— Элифелета! — звук моего имени остановил ход моей мысли. — Ты не могла бы взять это, дорогуша?
Я поймала мистера Абрамса за подглядыванием украдками над газетой на Вейви, проходящую через подрагивающую дверь кухни и удерживающую поднос шоколадных сказочных капкейков. Я поспешила к ней и забрала поднос. Меня окружил аромат шоколада.
— Вейви, он слишком тяжёлый, чтобы ты его носила, — я пристроила поднос капкейков на кассовый аппарат, открыла витрину и переместила капкейки внутрь, — Я думаю, на сегодня мы можем закончить с выпечкой чего-либо. Уже почти три часа дня, мы продали только десять капкейков и закрываемся через пару часов.
— Но в это время дня у людей начинают скрипеть зубы от желания съесть чего-нибудь сладенького. Людям понадобится что-нибудь, чтобы успокоить их до ужина. К тому же, студенты Чарльстонского колледжа уже отчаялись удовлетворить своё желание пожевать что-нибудь, если ты понимаешь, о чём я? — закончила она подмигнув.
— Я прекрасно понимаю, о чём ты, но уже говорила тебе, чтобы проверить эту теорию в действии, нам необходимо открыться в одиннадцать.
Пекарня наполнилась громким звуком прочищения горла. Мои глаза встретили взгляд мистера Абрамса.
— Вейви, ты заметила, что мистер Абрамс у нас?
Кладя свою газету, он поздоровался:
— Добрый день, Элифелета.
Вейви изобразила не слишком удивлённые глаза.
— Привет, Мэл. Как ты сегодня?
— Теперь намного лучше, — улыбнулся он.
Секунду я наблюдала за нереагирующей Вейви, после чего толкнула её локтем, заставляя слабую, но заметную улыбку появиться на её лице. Когда этот старческий, за невозможностью лучшего, флирт начался, я беспокоилась из-за этого. Я всегда видела только одного мужчину, вызывающего в Вейви какую-либо привязанность. Но сейчас я нахожу это довольно располагающим. Кроме того, со способом, выбранным мистером Абрамсом, это займёт десятилетие, прежде чем он сделает настоящий шаг.
Знакомый перезвон наполнил пространство. Маленькая рыжеволосая девочка, выглядевшая примерно на восемь лет, тянула за руку сомневающуюся женщину средних лет в магазин. Я придала лицу очередную обнадёживающую улыбку. Словно в будущем меня ждала большая вечеринка по случаю дня рождения или школьное мероприятие.
По мере того, как они подходили, реакция девочки менялась от нерешительности к благоговению, когда она сосредоточивалась на рядах цветных кремовых, аппетитных шапочках, нежных капкейков. Она отпустила руку женщины и сделала шаг поближе, чтобы рассмотреть всё внимательнее.
— Привет, могу я вам помочь? — спросила я дружелюбно.
— Мам! Посмотри на розовые блестящие капы! — маленькая девочка указала на вереницу клубничных капкейков с пышными шапочками розового клубничного крема, посыпанными съедобными блёстками. — Пожа-а-а-луйста, можем мы взять один?
Наклоняясь ближе к уху девочки, женщина прошептала:
— Элли, я говорила тебе, мы можем посмотреть, но на этом всё.
Мои надежды продажи разбились вдребезги. Эта леди, похоже, одна из тех «никакого-сахар» мамочек.
— Я знаю, но…
— Мне жаль, но мы просто не можем позволить себе дополнительные траты в этом месяце.
— Но ты говорила это и в прошлом месяце, и в позапрошлом месяце, и… — голос девочки превратился в хныканье.
Стукните меня и откусите мой язык, они совершенно точно не были «никакого-сахара» людьми.
Женщина выпрямилась, выражение смущения и унижения окатило её лицо.
— Извините, — она взяла руку дочери.
— Знаете что? Я ужасно рада, что вы зашли, — произнесла я.
 
Элли посмотрела на меня расстроенным лицом:
— Рады? Почему?
— Кажется, сегодня я сделала слишком много клубничных капкейков, и мне просто необходим кто-то, кто мог бы их забрать, — я посмотрела на её маму, удостовериться, что могу продолжить.
Выражение смущения на лице Элли превратилось в разочарование:
— Моя мама сказала, что мы не можем позволить себе траты.
— Никакой оплаты, — выпалила я.
Её зелёные глаза засветились:
— Правда?
— Правда. На самом деле, вы окажите мне огромную услугу.
Элли ожидающе взглянула на свою мать:
— Пожалуйста, мам? Ты всегда говоришь, что мы должны помогать другим людям настолько, насколько можем.
Улыбка на лице её мамы была слабой, но вскоре лицо женщины озарилось, когда она увидела умоляющие выражения лиц у нас обеих.
Она уступила:
— Хорошо. Я полагаю, мы можем помочь очень милой и великодушной леди в этот раз.
Элли повернулась ко мне, всё её тело разрывало от волнения:
— Я буду счастлива взять какие-либо или все лишние капкейки, что у вас есть. Может, среди них есть розовые?
— Элли, не будь грубой, — поругала её мама.
— Вообще-то, все лишние капкейки розовые.
— Это лучший день в моей жизни.
Я взяла розовую коробку для выпечки и как раз в это время прозвучал звон колокольчиков.
Не поднимая головы, я сказала:
— Я сейчас закончу.
Я поместила внутрь дюжину капкейков, один за другим, под взглядом Элли, следящей за каждым движением. Я закрыла коробку, обвязала вокруг неё белую ленточку и передала через кассовый аппарат улыбающейся маленькой девочке.
— У тебя есть братья или сёстры или друзья, с которым ты планируешь поделиться? — спросила я.
— Да, мадам. У меня есть старшая сестра, Мелисса, и моя лучшая подруга Хизер, которая полюбит их, — Элли осторожно подхватила коробку за ленточку.
С руками на плечах у дочери, мама Элли сказала:
— Что ты должна сказать…?
— Лип. Лип Смекер.
Я любила бабушку больше всего на свете, но стоит признать это, Элифелета действительно не сходит с языка легко. Это сильное южное имя для сильной южной женщины, какими мы с Вейви и являемся. Я любила быть названной в её честь до первого класса в школе. Я была в море Оливий, Эмм, Хлой и Лили. У меня не было ни шанса с моим сильным южным именем. Учителя и администрация были уже достаточно плохи, но дети были худшими. Мои родители учили меня, что справляться с задирами стоит в первую очередь игнорируя их. Если это не сработало, стоит спокойно с ними поговорить, дать им знать, как обижают тебя их слова.
Однажды на каникулах мой класс был на игровом поле, когда Билли Смит стал последней каплей, переполнившей чашу. Он был самым высоким большим второклассником, кто безжалостно насмехался над моим именем. Во время игры в кикбол, Билли сделал то же, что делал всегда. Он подбежал ко мне сзади и сказал то же, что и всегда говорил.
— Эпилепсия Смекер! Что за глупое имя! Оно подходит к твоему глупому лицу! Эпилепсия! Эпилепсия! Эпилепсия!
Я перестала играть, сделала глубокий вздох и целенаправленно подошла к Билли. Он посмотрел на меня сверху вниз с нахмуренными губами.
— Ты знаешь, что это не моё имя. Это задевает меня. Я не уверена, что такое эпилепсия, но я знаю, что это не слишком хорошо, когда она у человека. Так что было бы лучше, если бы ты перестал звать меня так прямо сейчас.
— Конечно, я перестану.
Я замерла в шоке, что у Билли Смита есть сердце и мои родители оказались правы. Всё это время я боялась поговорить с Билли, но он был рассудительным мальчиком, который просто не знал, что смеяться над людьми не круто.
Чувствуя гордость всем своим телом, я развернулась и сделала два шага, а потом услышала:
— Эпилепсия — маленький ребёнок с ранеными чувствами. Спорю, что ты идёшь домой и плачешься своей мамочке, Эпилепсия!