Сколько стоит ваше сердце? (СИ)
— Являлись через арку. Сначала по несколько человек. Потом, когда им тут накостыляли, простите — пришли толпой, с оружием, с магом. И пригрозили все сжечь, если не будет к утру пяти бочек лучшего портвейна, мяса, фруктов и… три десятка девушек. Молодых и красивых. Я не лгу!
— Да вижу, — Марк шумно выдохнул. История разворачивалась чем дальше, тем паскуднее. — И чего в Южном не хватило? Портвейна или девушек?
— Мяса, — огорошил его пленник, — вот нет мяса, все фуражиры генерала забрали. А гореть-то вместе с домом никому не хочется. Вот народ и утек по дороге. Если бы вы шли по ней, а не аркой, так наверное бы встретили.
— И что, никто не додумался сказать этим бандитам, что пожалуется на них генералу?
— А они засмеялись и ответили, что они — переодетый фиольский десант. И жечь дома — их святая обязанность, как воинов Кесара. Только, господин мой, никто из них не был воином Кесара, тех я знаю: и лица, и повадки и оружие у них совсем другое. Это были наши… защитники, — последнее слово он сказал как выплюнул.
Марк посидел еще немного, глядя в темнеющее окно. Потом встал. На ладони появилась юкка. Испугаться или подумать лишнего пленник не успел, Марк в два движения перерезал веревки.
— Свободен, — сказал он, — от имени генерала Райкера даю тебе полную амнистию за нападение на бойца Арже.
— То есть, вешать меня не будут? — уточнил тот, разминая руки.
— За что? — удивился Марк.
— Ну, вам виднее. За шею или за ноги.
— Если только за язык. Но правдивые языки в наше время такая редкость, что вешать за них — неоправданное расточительство.
Бывший "язык" шагнул к двери. Но неожиданно остановился.
— Господин мой… Если хотите побывать на побережье и глянуть, что там и как… Только амулетов с собой не берите. Голыми пойдем, как прародители наши в те дни, когда еще со Змеем не знались и магию не трогали. Тогда пройдем.
— Кого возьмешь?
— Вас, господин мой, — Марк кивнул, — Того паренька, которого чуть не пришиб по ошибке. Будет ему кан-пен-сация — трудное слово контрабандист выговорил старательно, — и еще пару возьмешь. Тех, кому доверяешь. Только бери таких, как ты сам.
Марк бросил на мужичка вопросительный взгляд.
— Тех, которые с песнями на мечи кидаются, не бери. Не люблю их.
— Когда, — только и спросил Марк.
— За две клепсидры до рассвета. Внизу.
— Заведешь в ловушку — тебе не жить.
— Не дурней рыбы, — буркнул Ясан.
И исчез, словно его тут никогда не было.
Ночью прошел короткий, но сильный дождь и сейчас под ногами чавкала раскисшая земля. Шли, подсвечивая себе "светляками", чтобы случайно не наступить на змею. Но и без змей спуск с холма к устью широкого ручья (или маленькой реки?) был тем еще квестом.
Улица, которой они спускались, ближе к подошве холма благополучно закончилась довольно высоким забором. Перемахнув через него оказались во дворе, где смолили лодки. Что это значило — объяснять не нужно. Еле выбрались без потерь, на ногах и не перемазавшись как демоны.
Потом были еще какие-то дворы, дворики и сарайки, прошли насквозь чью-то кухню… или не кухню, но что-то там, определенно, варили.
Понюхав воздух Арже спросил:
— Это едят, пьют или поджигают?
Вопрос остался без ответа.
Наконец, выбрались к воде, ориентируясь больше по звуку, потому что перед рассветом сгустился туман и в считанные мгновения затопил все видимое пространство.
— Ясан? — позвал Марк. Вроде бы тихонько позвал, но звук отразился от воды, вернулся эхом и долго еще носился над водой, натыкаясь на брошенные лодки.
На плечо легла маленькая, но неожиданно тяжелая рука.
— Пойдем.
Голос контрабандиста туман не подхватил. Короткое слово где сорвалось с губ, там и сгинуло.
Ориентируясь на спину вчерашнего пленника, обтянутую кожаной жилеткой, солдаты спустились вниз. У берега темнела здоровенная, тяжелая лодка, обшитая "внахлест".
— Помогите столкнуть.
Арже и второй парень разулись, закатали штаны и зашли в воду.
— Как мы поплывем-то в таком молоке?
— Хорошо поплывем, — отозвался Ясан, — тихо и незаметно. Старая Лани дело знает.
— Так это "ведьмин туман"? — догадался Арже, — Значит, в Южном кто-то остался?
— Никого. Только я и Лани. Она идти не может, ноги больные. А мне надо за сына отомстить.
Вместо нормальных уключин на лодке были два деревянных колышка, но Ясана это не смущало. Он поднял со дна весла, опустился на скамью, расставил ноги по шире и сделал аккуратный гребок.
— Отец, если устанешь я на весла сяду, — негромко сказал Арже, — я умею грести.
— Сынок, — скривился Ясан, — ты устанешь ждать, пока я устану на веслах.
Контрабандист ничуть не бахвалился: лодка шла довольно ходко, а взмахи весел были такими аккуратными, что по воде не разносилось ни звука.
Внезапно весло за что-то зацепилось. Ясан выругался, зло и грязно и бросил быстрый взгляд на своих попутчиков. Те глазели по сторонам. Одетые кто во что горазд, вернее, кто что нашел в брошенных домах, они и впрямь напоминали местных рыбаков и торговцев. Только те были гораздо внимательнее.
Никто из пассажиров не заметил, что "топляк", задержавший лодку, был одет в мундир. В очень знакомый синий мундир. Видно кто-то плохо камень привязал, вот он и всплыл не ко времени. Хорошо — туман!
Постепенно мир просыпался. Заплескались рыбы в заводи. Спел рассветную песню житарь в кустах тамалики. Туман становился рыжим и прозрачным, и солдаты сообразили, что лодка уже давно покинула устье реки и пробирается вдоль побережья.
— Здесь течение встречное. Не сильное, но тормозит, — объяснил Ясан, — поэтому немножко долго. Обратно быстрее пойдем.
— Где ты нас высадишь?
— У Белой рыбы.
— Это деревня?
— Скала. Она похожа на рыбу, а белая потому что камень такой, особенный.
Разговаривать не хотелось. Марк прикидывал, что он может увидеть в лагере Брейера и эти прикидки ему заранее не нравились. Уж больно логичная складывалась картинка: не отвечающий амулет связи, защита от магического проникновения и странное поведение солдат генерала Брейера.
Что бы там не говорил Ясан, но ни грабеж, ни разбой, ни запугивание мирных жителей своей же страны не были нормальными занятиями для бойцов. И командиры должны были это пресечь.
Стратег задумался так глубоко, что не заметил, как прямо по курсу выросла огромная скала, и впрямь похожая на диковинную рыбу с большой плоской головой. Из тех странных рыб, которые дышат воздухом и, по словам ученых людей, кормят своих детенышей молоком.
Лодка зашла под брюхо "рыбы", в маленький грот и встала. Ясан так же аккуратно вытащил весла и уложил на дно.
— Одну клепсидру ждать будешь, — решил Марк, — не вернемся — уходи. Скажешь генералу Райкеру, что я приказал.
— С вами пойду, — мотнул головой Ясан, — вы здешних тропинок не знаете. Я тут… товар беру. Подойдем почти к самому городу — ни одна собака не почешется.
— Ты можешь нам объяснить, как идти.
— Не могу. Клятву давал.
Больше Марк не спорил. Клятва на амулете была делом серьезным и нарушать ее не рекомендовалось, если хочешь жить долго и счастливо.
Из грота выбрались по пояс в воде, но это было небольшой неприятностью. День обещал быть жарким, обсохнут и еще пожалеют, что слишком быстро…
Полторы мили до города показались прогулкой по главной улице — даже ветку в лицо не словили. Кто-то (контрабандисты?) постарался обустроить в лесу удобную тропу, и укрыть ее так, что в трех шагах пройдешь — не заметишь. А тут можно было даже груженых осликов водить.
Когда со стороны Шиара потянуло дымом, Ясан вскинул руку, подавая знак остановиться.
— Здесь начинаются сигналки. Во всяком случае, раньше они начинались именно здесь.
— Парни, магией не пользоваться, — "перевел" Марк, — даже по мелочи.
Они прошли еще несколько шагов. Сквозь кроны деревьев замаячила городская стена. Марк ускорил шаг и взял Ясана за плечо.